Огонь сильнее мрака

– Действую быстро, насколько возможно, – Джон развёл руками. Тут же он сообразил, что Хонна жеста не видит. Собственные слова показались от этого резкими, и Джон, смущаясь, добавил: – Буду держать вас в курсе событий. Тем более что и «глазок» теперь есть.

– Рассчитываю на ваш талант, – вежливо ответил меценат.

Оба помолчали.

– Если возникнет надобность в деньгах, известите, – сказал Хонна.

– Нет, что вы, – откликнулся Джон. – Аванса вполне достаточно.

Снова помолчали.

– М-м… Какие-либо магические приборы не требуются?

– Нет, – твердо сказал Джон. – Ни в коем разе.

– Что ж, – неуверенно вымолвил Фернакль, – в таком случае… Да! Вот ещё: забыл предупредить. Будьте настороже, эти люди могут быть… (пауза) непредсказуемыми.

Джон вспомнил мёртвую девушку на грязном полу, летящий в грудь разряд из жезла. Да. Непредсказуемыми. Очень подходящее слово. Он откашлялся.

– Прошу извинить, господин Фернакль. Не могу больше разговаривать, – сказал он и, понизив голос, прибавил: – Я тут не один.

Фернакль недоуменно поднял брови.

– С дамой, – громким шепотом сообщил Репейник.

– О, – сказал меценат смущенно. – Понимаю. Что ж, в таком случае… могу ли надеяться, что вы выйдете на связь в обстоятельствах… менее пикантных?

– Разумеется, – заверил Джон.

– Тогда позвольте откланяться, – сказал Фернакль и растаял в воздухе.

Репейник перевёл дух. Выдержав паузу, из кухни вышла Джил и встала в дверях, облокотившись на косяк:

– Чего сказал?

– Будто ты не слышала, – проворчал Джон. Русалка пожала плечами:

– Меня твои разговоры не касаются. Дверь закрыла. Сидела, ждала. Подслушивать не стала.

– Угу, – буркнул Репейник. – То-то пришла, едва мы говорить кончили.

Джил подняла бровь.

– Связь оборвалась. Я такие вещи чую, – объяснила она и добавила с сарказмом: – Хоть и деревенская.

Последнее замечание взвинтило Джона.

– Вот что, – сказал он, вставая с дивана. – Ясней ясного, куда ты клонишь. Ты в мои дела не лезешь, я в твои, так? Ты мои разговоры не слушаешь, а я не спрашиваю, чей ты заказ делаешь – верно? И вроде как работаем вместе, а получается, что врозь – правильно я понимаю?

Джил засмеялась – совсем без обиды, очень по-доброму. На людях она никогда не размыкала губ при смехе или улыбке, но при Джоне смеялась, открывая рот, как все. Вот и теперь сыщик видел ровные белые зубы и едва отросшие клыки на верхней челюсти.

– Да я не знаю имени его, – сказала Джил, отсмеявшись. – Говорю же – аптекарь. Так представился. Так и звать просил.

– Однако, – сказал, помолчав, Джон.

– Ага.

– И ты согласилась вести дела неизвестно с кем?

Джил кивнула:

– Скажешь, дура?

Джон с шипением втянул воздух.

– Скажу – не самый дальновидный поступок.

Девушка развела руками:

– Твоя правда…

– А покажешь его? – отрывисто спросил Джон.

– Тебе? Аптекаря?

– Ага.

Джил подумала.

– Н-не знаю, – сказала она неуверенно. – Ну… почему нет. У нас послезавтра встреча. Можешь прийти. Если спрячешься…

– Замётано, – сказал Джон. – Очень уж охота взглянуть.

Джил наморщила лоб:

– Раз охота – можно и взглянуть. Всё взял, что хотел?

– Сейчас, погоди, – ответил Джон. Он подошел к картине «Хальдер Прекрасная приветствует новых вассалов Северной Энландрии», снял её со стены и вынул из сейфа пару «быстрых» обойм для револьвера: полезная вещь, когда не хватает времени. Вставил в барабан, повернул – и готово. Сунув обоймы в карман куртки, сыщик огляделся. Что еще он забыл? Ах да... Подняв подушку дивана, Джон извлек из ящика потрепанный вещмешок, рывком ослабил горловину и заглянул внутрь. Скатанная в валик подстилка из войлока была на месте, бинокль – тоже.

– Пошли, – сказал Репейник, завязывая узел на горловине. Джил нахмурилась:

– Как пошли? А фляга? А сэндвичи? Мы ж там сдохнем к утру не жравши, на чердаке-то. А ну как потом бежать придется?

Джон вздохнул.

– Сама сделаю, – решила Джил и ушла на кухню. Какое-то время она гремела кастрюлями и хлопала дверцами шкафов. Сквозь шум слышалось ворчание: «Ну и бардак развел… Где тут у него… А чай? Говно, а не чай…» Джон опустил подушку, сел на диван и обхватил голову руками. Спустя минуту шум затих, и Джил крикнула:

– Хлеб-то есть?

– Нет, – громко сказал Джон.

– Ну и ладно, – ответила Джил. – Неси мешок!

Джон вздохнул, взял подмышку мешок и побрёл на кухню. Джил хозяйничала: сварила оставшиеся яйца, завернула в газету огрызок колбасы и налила клокочущего чая в хитрую флягу с двойными стенками – изобретение какого-то Девара из Арверниса. Джон купил флягу еще когда они с Джил были вместе, потом всё хотел выбросить, а вот сейчас, поди ж ты, пригодилась. Фляга неплохо держала тепло, только вот боялась тряски и ударов.

– Ну, пойдём уже, что ли, – сказал Джон, увязывая мешок.

– Пойдём, – согласилась Джил. Она стояла у окна, собирая волосы в пучок. Серый дневной свет очерчивал фигуру, превращая девушку в тёмный силуэт, персонаж мистерии из волшебного фонаря. Ничего особенного в ней нет, с усилием подумал Джон, девчонка как девчонка, худая, жилистая, лицо простое, нос длинноват, только и красоты, что глаза с янтарным блеском… Это было правдой, но он всё равно смотрел на неё, не отрываясь, а она, закончив с волосами, вдруг посмотрела в ответ – прямо, по-старому, особенным взглядом, который разрешал все, что можно было разрешить. Джон опустил на пол мешок и шагнул к ней, но тут в дверь постучали.

Джон замер.

Русалка движением головы указала на вход: кто? Джон пожал плечами: не знаю. Стук повторился. Джон вынул револьвер, неслышно подошел к двери и заглянул в глазок. Сначала он не поверил, а потом, когда понял, что ему не мерещится – страшно разозлился, распахнул дверь и, схватив за рукав, втащил в квартиру того, кто был снаружи.

– Вы что здесь забыли? – резко спросил Репейник.

Доктор Мозилиус Иматега заморгал, привыкая к скудному свету в прихожей. На нём был нелепый резиновый плащ с капюшоном и бахилы. С плаща капало, с бахил – текло.

– Прошу покорнейше извинить, – начал доктор неуверенно, – я лишь…

– Откуда у вас мой адрес? – перебил Джон.

Иматега, пыхтя, с натугой сунул два пальца в жилетный кармашек и вытащил визитку. Джон глянул на бумажный квадратик.

– Там только имя, фамилия и номер кабинета в Гильдии! – рявкнул он. – Я…

Слова застряли в горле. Гильдия. Проклятая старая визитка. Давным-давно стоило напечатать другие.

– Так а я сходил, – промямлил доктор. – Там ваш бывший н-начальник, кажется… Весьма любезен… Дал адрес… Вот я и сюда… Прошу покорно…

Джон заметил, что все еще держит в руке револьвер, и с досадой сунул оружие в кобуру. Иматега отчетливо выдохнул. Гад ты, Донахью, с горечью подумал Джон. Кому попало адреса даёшь. Совсем мозги жиром заплыли. Или решил, что ублюдка подставить – не считается?

– Извините, доктор, – проворчал он. – Нервы сдали.

Иматега напустил на себя обиженный вид, но тут из кухни выплыла Джил. Она успела снова распустить волосы и улыбалась – не размыкая, впрочем, губ. Доктор одёрнул свой уродливый плащ, пригладил волосы и маслено осклабился.

– Покой вам, госпожа! – воскликнул он. – Чудная погодка нынче… э-э… да.

Джил кивнула и протянула руку; Иматега схватил её ладонь, принялся трясти, рассыпался в комплиментах. Джон стиснул зубы, закрыл глаза и сосчитал до десяти. Не помогло.

– Любопытно все-таки узнать цель вашего визита, – произнёс он.

– О! – сказал Иматега, вновь к нему оборачиваясь. – Как я уже говорил, мне весьма хотелось оказать помощь в расследовании. Ведь я, так сказать, лицо заинтересованное! Более того…

– Какую помощь? – ласково спросил Джон.

– Ну… – доктор замялся, потирая руки, – как же… Что вы обычно делаете? Крадётесь по следу, опрашиваете людей – так? Я бы мог поспособствовать. Ведь у вас только, э-э, две пары глаз… То есть ушей… И третья, так сказать пара… Н-нет, не так… Один ум – хорошо, два – лучше… То есть, в вашем случае, уже есть два, хе-хе, но три – это совсем…