Страница 26 из 131
– Нормально, – протянул толстяк. – А что, собственно…
– Конфиденциальная информация, – театральным шепотом сообщил Джон. – Потом объясню.
– А-а, – разочарованно сказал Мэллори. Джон нагнал Хитчмена – тот успел выйти в коридор – и пошел бок о бок с ним. Левую часть головы волнами заливала боль. Очень хотелось вернуться домой, задернуть шторы, лечь на диван и закрыть глаза. И чтобы Джил принесла большой стакан ледяной воды, а потом легла рядом. Но надо было работать... Они свернули за угол, Хитчмен открыл ключом выкрашенную белой краской дверь. Внутри обнаружилась маленькая комната с обширным столом, застекленным шкафом и парой уютных, разлапистых кресел. Джон без приглашения занял ближайшее кресло. За спиной послышался щелчок запираемой двери.
– Ну? – спросил Джон. Хитчмен сел напротив и побарабанил по столу пальцами.
– Я не виноват, – сказал он. Джон хмыкнул:
– Это на суде пусть решают.
– Но я правда… – Хитчмен достал сигареты, закурил. – Послушайте, господин сыщик, я… Я и в мыслях не держал ничего дурного. Против Найвела. Понятия не имею, где он сейчас. Уж не знаю, что вам наплели… Мы с ним давно работаем над одной темой. И добились успехов. Ну хорошо – он добился, да. Очень талантливый мальчик. Но, поймите, в науке одного таланта мало! Нужны связи, деньги, умение заключать, м-м… выгодные сделки. Боги мёртвые, да знаете, скольких таких молодых и талантливых зарубили в самом начале карьеры?
Он говорил быстро, размахивал сигаретой. Джон молча следил за ним из глубины кресла, подперев рукой ноющий висок.
– Без меня, – продолжал Хитчмен, – Найвелу бы ничего не удалось. Ему бы ни денег не дали, ни помещения, ни оборудования! Это все я, я выбил. И любой – любой! – кто говорит, что я вроде как выезжал за его счет… Он просто не знает, в каких мы были отношениях. Мы, можно сказать, на короткой ноге… Разговаривали обо всём, он со мной делился… Да я Найвелу был как старший брат! Когда…
– Скажите, Финн, – перебил Джон, – а отчего вы говорите – «были», «был»?
Хитчмен осекся и в ужасе посмотрел на Репейника. С сигареты, зажатой в пальцах, упал на полированный стол комочек пепла.
– Я… Я нечаянно…
Джон помассировал висок кончиками пальцев. Как всегда, это помогло – на пару секунд.
– Расскажите о теме проекта. Над чем вы с Найвелом работали?
Хитчмен присосался к окурку, с чмоканьем втянул дым и, обжигаясь, затушил сигарету в пепельнице.
– Это сложно объяснить неспециалисту.
– А вы попроще. Я весь внимание.
Хитчмен страдальчески наморщил лоб.
– Н-ну… Как же это… Видите ли, есть определенные завихрения магического поля… близ определенных раритетов. И эти завихрения, они, м-м… распространяются неоднородно, так что есть максимумы и м-минимумы… Так вот, Найвел промерил напряженности, составил графики, и начала вырисовываться очень интересная картина…
– Какие раритеты? – спросил Джон. Хитчмен подался вперед:
– Простите?
– Назовите инвентарные номера раритетов. Без описания. Только номера.
Хитчмен сглотнул.
– Двести третий. Шестьдесят седьмой и шестьдесят восьмой. Триста пятьдесят четвертый… н-нет, пятый. И… сейчас… и восемьдесят первый, да первый. А что?
– Да так, – сказал Джон. – Любопытно было, сможете ли без запинки перечислить объекты исследований. Вы же, как-никак, соавтор работы. Имя на обложке, все дела.
Хитчмен угрюмо смотрел в стол.
«Шкатулкой они не занимались, – подумал Джон. – Про пятьсот шестнадцатый ни слова. Это, наверное, личная разработка Найвела. Возможно, Хитчмен про Сомниум ничего не знает. Жаль, жаль. Такой ценный свидетель, так охотно идет на сотрудничество…»
– Ну хорошо, – сказал Джон, прервав молчание. – Допустим, я вам верю. Допустим, вы действительно не собирались устранять своего подчиненного. Просто повезло. Завершив важное, фундаментальное исследование, Найвел вдруг исчез, а вы подумали – это же отличный шанс присвоить себе все права! На титульном листе отчета будет не два автора, а всего один. Выполненная в одиночку работа такого уровня – это, думаю, тянет на… на что тянет, Финн? Что вам светит? Повышение? Премия? Своя кафедра в Ганнварском университете?
Хитчмен не ответил. Он крутил большими пальцами, сцепив кисти рук на столе.
– Да вот неприятность, – продолжал Джон, – Питтен Мэллори, оказывается, переживает за племянника и сразу нанял для поисков сыщика. Приходит этакий тип из Гильдии и начинает вопросы задавать. Но… вы ему просто ничего не скажете. Пускай побегает. Авось и не найдет парня. Дуббинг – город большой, люди каждый день исчезают. Пошел, скажем, человек в парк – а там бродяги…
Хитчмен вытаращил глаза.
– Не нравится мне, что вы, Финн, молчите, – добавил Репейник, любуясь произведённым эффектом. – Сильно похоже, что тянете время. Не думаю, что вы уж совсем плохого мнения о Гильдии: найду я вашего мальчишку, дайте только срок. Неделя-другая – и готово. Но что, если у меня нет недели? Что, если Найвел лежит где-нибудь один, раненный, при смерти? Тогда надо искать быстро, потому что через неделю я найду только труп. А это очень для вас удобно. Имя на обложке, кафедра в Ганнваре. Но преподавать вы там не будете – вы будете дробить камни на каторге. Это я устрою.
Джон оперся на подлокотники и встал. «Перебор, – подумал он. – Ничего я не устрою без улик и свидетельских показаний. Одна надежда, что этот головастик испугается. Ну же, давай, бойся!»
– Чего вы хотите? – глухо спросил Хитчмен.
Джон посмотрел на него сверху вниз. Головастик все-таки испугался, и это было чудесно.
– Не помешал бы подробный отчёт о том, что вчера делал и говорил Мэллори-младший. В котором часу ушёл со службы, как был одет. Особенно интересен разговор с Ширлейл: говорили долго или перекинулись парой слов, не ругались ли, не спорили? Можно было заметить очень многое, даже не зная, о чём беседа. Но главное – ваши догадки. Вот скажите честно: куда он мог деться? Наверняка ведь есть предположения. Тем более, – Джон усмехнулся, – вы ему были как старший брат. Можно сказать, на короткой ноге.
Хитчмен потянул из пачки вторую сигарету. Уронил пачку, но поднимать не стал.
– Садитесь, пожалуйста, – прошелестел он.
Джон опустился в кресло. Хитчмен зажег сигарету.
– Так, – он затянулся, втягивая щеки, – так… Значит, пришел Найвел вовремя, полвосьмого. Одет… Одет был как обычно, куртка-штаны. Всегда так ходит. Первые два часа мы не виделись, я выступал на совещании. Потом вернулся в лабораторию. Найвел возился с приборами, делал серию измерений. Я рассказал новости с совещания, мы чуть-чуть побеседовали. О чем говорили, о чем мы говорили... Да ни о чем, так, ерунда. Погоду ругали, над Антуаном потешались – это новенький, растяпа, каких поискать. Потом Найвел словно вспомнил о чём-то, попросился уйти пораньше. Я не возражал. Он вернулся к работе, я тоже кое-что поделал, глянул результаты замеров. Тут Ширли забежала, вроде ей спиртовка понадобилась. Ну, я-то знаю, что у них с Найвелом шуры-муры, какая там спиртовка. Они в сторонку отошли, пошептались. Никаких ссор, обнимашки-поцелуйчики. Что-то краем уха слышал, мол, «в пять, на вокзале». Потом Ширли упорхнула. Без спиртовки. Найвел сходил на ленч, поработал еще пару часов и тоже ушел. Всё.
Он слабо усмехнулся:
– Видите, мне особо нечего рассказывать.
– Догадки, Финн, – мягко напомнил Репейник. – Вы хорошо его знали. Наверняка лучше, чем предмет исследований. Чем увлекался? Какие планы строил? Где любил бывать? Ведь явно что-то скрываете.
Хитчмен угрюмо поглядел на Джона и вдруг спросил:
– Он всё-таки взял пятьсот шестнадцатый, да?
«Знает», – подумал Джон. Вслух он предпочел ничего не говорить. Хитчмен смотрел все так же мрачно, держа на отлёте дымящуюся сигарету. Потом криво улыбнулся, словно услыхал старый, несмешной анекдот.
– Да, – сказал он. – Всё ясно. Щенок спёр шкатулку. Смело, ничего не скажешь. Ну что ж, давайте начистоту. У Найвела был… есть пунктик – зарядные башни. Это помимо основной темы работы – так сказать, личный интерес. Ещё в университете начал ими увлекаться. Пропадал в библиотеках, искал древние архивы. Ходил в походы к обломкам старых башен. Где-нибудь в глуши такие лежат в руинах, никому не нужные, да бурьяном зарастают. Найвел искал входы в узловые камеры – это подвалы под каждой башней. Спускался, изучал.