Страница 4 из 21
Первый: славяне были не в меру доверчивы и имели только зачатки интеллекта, поскольку их не пугала угроза полного вытеснения своей культуры, языка и сакральных верований в результате приглашения чужеродной вооруженной силы. Либо второй вариант: содружество славян и скандинавов, включая перекрестные браки, было уже настолько обычным явлением, что, в сущности, бояться было нечего. Но подтверждений этому нигде нет.
Впрочем, тесное соседство двух этих народов, как и вообще полиэтнический состав населения Новгородчины в IХ – Х веках, подтверждается новейшими археологическими раскопками на Рюриковом городище. Многие из этих раскопок произведены были во время моего губернаторства, так что я знаю об этом не понаслышке. Но при этом свидетельствую: никаких сведений о взаимопроникновении культур двух этих народов на Рюриковом городище (да и ни в каких других местах) пока не найдено.
Заметим, что в том же случае если «варяги» были западными славянами, которые имели сходные с ильменскими словенами язык и пантеон богов, а сам Рюрик был внуком новгородского старейшины, то все вопросы просто отпадают. Призвание «таких варягов» представляется самым естественным решением для преодоления периода безвластия и междоусобиц. Но не подлежит сомнению и тот факт, что в дружине Рюрика было немало скандинавов (кстати, как помним, и Рерик, город славян-бодричей на южном побережье Балтики, имел полиэтнический состав).
По мнению историка Д.И. Иловайского, совершенно невозможно представить, чтобы славяне добровольно отдали себя в подданство другому народу. Если же произошло завоевание, то это должно было сопровождаться перемещением больших масс людей и множеством событий, которые должны были оставить след во множестве источников (в частности, иностранных), но этого не произошло. Кроме того, малонаселенная и неразвитая тогда Скандинавия не могла предоставить необходимого количества сил для такого предприятия. Еще одно соображение Иловайского: во всех последующих событиях Русь выступает как достаточно организованное и имеющее опыт государство. Это было бы никак невозможно, если представить, что завоевание произошло недавно.
В разные времена в зависимости от того, каким историкам удавалось стать придворными, норманская и антинорманская теории объявлялись официальными. Так, Екатерина Великая сама написала драматическое сочинение о Рюрике, где вывела его западнославянским князем. Но впоследствии восторжествовала теория трех заезжих немецких профессоров (Байера, Миллера и Шлецера). Она выводила варягов из скандинавских племен, фактически отождествляя их с викингами.
А еще до появления на Руси немецких историков известен исторический курьез, когда Иван Грозный в своих письмах английской королеве выводит свое родословие через Рюрика от цесаря римского Августа. Разумеется, Иван Грозный делал это сознательно, чтобы возвысить себя над другими европейскими правителями. Впрочем, эта «средневековая генеалогия» большинством историков признана чистым мифотворчеством.
В XIX веке, когда изрядная часть крови правящей династии Романовых стала немецкой, норманская версия почти не подвергалась критике. Здесь логика вполне ясна. Если и предыдущая династия (Рюриковичи) была иноземного происхождения, то многочисленные германские прививки в родословной Романовых вполне оправданны.
А то, что подобная версия недвусмысленно унижала славянство, фактически объявляя его неспособным создать собственное государство, было только на руку Западной Европе. Разумеется, западные историки не замедлили признать данную теорию «единственно научной». Это проявилось и в годы наполеоновского вторжения, и во время Второй мировой войны. Наполеон неоднократно высказывался в том смысле, что время от времени следует приносить русским государственность «на штыках», как это сделали когда-то шведы. Сами-то русские, мол, ни на что не способны. Эта теория помогла и Гитлеру провозгласить славян (русских, в частности) второсортным народом, для которого рабство – естественное состояние.
Вот так политическая ангажированность и волюнтаризм историков исподволь готовит катастрофы в жизни человечества.
В советское время имя Рюрика даже не упоминалось в большинстве школьных учебников. Так как главной движущей силой истории были «массы и классы», обойти вниманием ту или иную историческую личность (даже самую значительную!) было несложно.
Но сегодня интерес россиян к истинной истории Отечества, к ее великим тайнам, снова растет. Поэтому загадка человека, который задал на века движение Русского мира, вновь привлекает множество исследователей.
Нам в рамках темы «наместничества» прежде всего интересно, что князя Рюрика, переходящего с западных территорий Балтийского побережья на восточные земли, его сюзерены вполне могли рассматривать как своего наместника. А это было вполне вероятно как в норманском, так и антинорманском случае.
В силу той же закономерности, по которой США отделились от Великобритании, на восемьсот лет ранее «восточные варяги», обосновавшиеся в районах Ладоги, Старой Руссы, озера Ильмень, будущего Новгорода и Пскова, отделились от своих властителей на Западе.
Последующая экспансия варяжских князей, их движение в глубь континента, только подтверждает нашу мысль об изначальной их нацеленности на захват земель, несмотря на «приглашение править» от лица местных племен.
Но если Рюрик и предполагал стать на Руси наместником старших варяжских князей, этому не суждено было сбыться. Логика исторического процесса предопределила ему стать родоначальником новой династии в новой стране. Эта династия сама теперь будет осваивать новые земли и назначать над ними собственных наместников.
Как сообщает Повесть временных лет, «и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде (который по Ипатьевской летописи сам и основал), а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске (имеются в виду младшие братья Рюрика. – Примечание автора). …Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах – находники, а коренное население в Новгороде – словене, в Полоцке – кривичи, в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик».
Как видим, управлять ближайшими к Новгороду городищами Рюрик доверяет младшим братьям, но те вскоре умирают, теперь города приходится доверять «мужам своим», раз близких родственников не осталось. Отметим это как необычайно благодатную деталь для усиления единого государства.
Как знать, не помог ли сам Рюрик отправиться братьям в мир иной? Как мы знаем, подобные вещи в истории средневековых государств случались. Не исключено, что и нашу раннюю историю не обошли «шекспировские страсти». Сюжеты «Ричарда III», «Генриха IV», «Генриха V» весьма напоминают коллизии Повести временных лет.
Еще заметим, что приглашен был Рюрик со своей дружиной отнюдь не для защиты северо-восточных славянских земель от чужеземной агрессии (уникальный случай). Здесь, видимо, уже своими силами справлялись! Причина «призвания варягов» была в том, что «сказали русь, чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет». То есть нет порядка, нет единой правовой и административной системы, авторитетной для всех. Еще бы! К этому времени возле неширокого выхода на Балтику на богатейших торгах теснились и славяне из разных племенных союзов, и финно-угорские и скандинавские купцы. Неизбежная конкуренция за рынок сбыта, конечно, приводила к столкновениям, сложно было поделить и лучшие места для рыбной ловли, охоты, солеварения… А уж перепродажа товаров, поступающих с юга на Балтику – в Скандинавию, в ранние западнославянские и германские государства и дальше, – была таким прибыльным делом, что провоцировала бесконечные «разборки» купцов, выборных властей, рыболовецких артелей, земледельцев, ремесленников… В этой ситуации приглашение неангажированных людей «со стороны», изначально находившихся вне клановых разборок, выглядело лучшим решением.