Страница 3 из 21
И невольно вспоминаются слова Уинстона Черчилля: «Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего».
Итак, пойдем с самого начала. А началом создания любого государства можно считать то время, когда некое племя в процессе своего эволюционного развития дорастает до того состояния, когда у него появляется необходимость в законодательном и административном структурировании. По существу, это необходимость упорядочить и закрепить законом все территориальные, социальные и правовые отношения. Впрочем, эта необходимость реализуется только в том случае, когда имеется материальная возможность для этого. То есть когда тот добавочный продукт, который вырабатывает общность людей, позволяет содержать «госаппарат».
Самая же первая и насущная задача, которая стоит перед государством, – это защита своей территории. Причем не территории в современном смысле слова, а для начала – неких поселений, расположенных по берегам морей и главных рек, основных путей сообщения того времени.
Как утверждала марксистско-ленинская теория, «государство возникает на определенном этапе развития производительных сил». Проще говоря, дело происходило так: некие оседлые земледельцы, когда на них нападали степняки или морские разбойники, в течение нескольких столетий убегали в лес, отсиживались там (кроме тех, кто не успевал и погибал либо бывал угоняем в рабство), потом приходили на пепелища и начинали все свое хозяйство заново. Либо, если набеги учащались, откочевывали в глубь континента, на безопасное, как им казалось, расстояние. При таком положении дел никакого государства, как мы понимаем, не имеется. Но когда данному поселению (или целому ряду родственных поселений) удается достичь той степени расцвета, при которой в результате общей «трудовой деятельности» и торговых отношений с соседями остаются некие излишки, позволяющие содержать вооруженный отряд, этот час можно смело считать первым этапом создания государства. Глава этого отряда начинает выполнять и все судебно-правовые функции. Следить за порядком на торге, наказывать виновных в грабежах и кражах, разбирать тяжбы. Помогать немощным, старым, убогим, больным, у которых нет детей и родственников, – это уже социальные функции государства. Его просветительские, культурные, образовательные функции подтянутся потом, как и здравоохранение, регулировка хозяйственной деятельности общества, смягчение социальных противоречий и обеспечение экономического развития страны. Изначально же главное – установить на своей земле закон и порядок, а также защитить себя и плоды своего труда от посягательств извне. Для того чтоб содержать само себя, государство начинает сбор налогов и пошлин (мыто, дань, уроки – в разное время и в разных местах эти сборы назывались по-разному). «Каждый народ имеет либо письменный закон, либо обычай, который люди, не знающие закона, соблюдают как предание отцов», – сообщает Повесть временных лет.
Еще одним вариантом установления государственной власти на той или иной территории является та ситуация, когда родовые поселения, даже достигнув определенного расцвета, не заводят (порой не успевают завести) собственные «вооруженные силы», а предпочитают откупаться от набегов «данью». Такие поселения рано или поздно попадают под протекторат более сильного и богатого соседа и начинают пользоваться его защитой, судебно-правовой системой и прочими благами, платя налоги и исполняя иные повинности.
Такое поселение в большинстве случаев становится регионом (уделом, волостью – пока не в названии суть) колонизировавшего его государства и получает для своего управления наместника «из центра». Хотя случается, что и колониальное поселение становится государственным центром (как в случае с городом Киевом, который, будучи захвачен варягами Аскольдом и Диром, а впоследствии новгородским князем Олегом, наместником Рюрика, становится на несколько веков русской столицей).
Зачастую с течением времени государственный центр уступает свое столичное значение более «молодому сопернику» и получает от него наместника для своего управления (так Новгород в 882 году уступил свое столичное значение Киеву, в свою очередь Киев в 1157 году уступил «великокняжеский престол» Владимиру, Владимир приблизительно через двести лет – Москве, а Москва через три с половиной века – Петербургу).
Но так или иначе, если на какой-то территории образуется цепочка: центр – регионы с наместниками, это верная примета создания устойчивого государства.
Фактически общая черта всех первых государств – назначение наместников над осваиваемыми землями из числа близких родственников государя, а то и отдача новых территорий в полную власть его сыновьям (в некоторых случаях – другой родне, также лучшим военачальникам и воинам из ближней дружины, которые формировали таким образом социальный слой «боярства»).
Возможно, даже князь Рюрик (родоначальник первой монархической династии на Руси) был в известной степени наместником над восточной колонией одного из ранних балтийских государств. Мы не говорим «скандинавских», так как до сих пор ведутся споры историков о том, был ли Рюрик скандинавом или представителем славянского народа ободритов. Другими словами, до сих пор не установлено – «норманская» или «антинорманская» версии призвания варягов на Русь имеют больше права на существование.
РАЗМЫШЛЕНИЕ
Норманская теория отождествляет варягов с викингами, воинственными предками шведов, датчан и норвежцев. Антинорманская теория доказывает, что «варяги Русь» – не что иное, как союз славянских племен, живших по берегам Одра и южному побережью Балтийского моря, на территории современной Германии. Другие названия того же народа – варны, вари, ререги, руги, русы, бодричи, ободриты – встречаются в летописях многих государств.
Повесть временных лет, самый ранний и самый авторитетный русский летописный свод, сообщает: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти». По-моему, здесь недвусмысленно сказано, что варяги не скандинавы, то есть не викинги, что это особый, отдельный народ. Славянский или нет – не сказано, но странно было бы и требовать от летописца раннего Средневековья той классификации, которая была выработана историками только через семь веков.
Кстати, одним из крупных торговых центров этого славянского народа ободритов (ругов, русов) был приморский город Рерик, надо сказать, полиэтнического – славяно-скандинавского – состава. Этот город незадолго до призвания варягов на Русь был захвачен викингом бесспорным – конунгом Готфридом, в результате чего правитель города Рерика, князь Годислав, был казнен.
Рюрик же, как говорит Иоакимовская летопись, был сыном Годислава и Умилы, дочери новгородского князя Гостомысла. Где-то Гостомысла называют князем, где-то старейшиной, где-то посадником – так или иначе, по всей вероятности, это был начальник, избранный на новгородском вече. Другими словами, Умила была выдана отцом за варяга Годислава, одного из князей западных славян, и от этого брака родился Рюрик. На стороне этой теории – такие авторитетные ученые, как М.В. Ломоносов, В.Н. Татищев, Д.И. Иловайский, С.А. Гедеонов.
Норманисты же отождествляют Рюрика с одним из скандинавских вождей. Большинство высказывается в пользу его отождествления с конунгом Рериком Ютландским, одним из наиболее известных данских конунгов на службе у франков. Этот конунг правил землями под названием Фризия на побережье Северного моря. В хрониках его деяния описаны достаточно подробно, вот только ни о каких его путешествиях к восточным славянам нет даже упоминания. Более того, приводятся данные о том, что Рерик Ютландский принял христианство. Таким образом, выглядит несколько странно, что Русь не была крещена с его приходом (то есть за сто с лишним лет до ее крещения Владимиром). Не менее странно, что ильменские словене пригласили княжить иноверца. Тем не менее приверженцами норманской версии являются такие известные ученые, как Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Б.А. Рыбаков, Е.А. Мельникова.
Самым ярким аргументом в пользу норманской версии является этимология слова «варяг». Vaeria – защищать, оборонять; varda – беречь, охранять; varing – дружина; varar – клятва. При этом заметим, что не одно из скандинавских племен не употребляло этого слова для самоназвания.
Также в пользу норманской теории свидетельствует договор первых русских князей Олега и Игоря с византийцами. Добрая половина подписей, поставленных под этим договором соратниками Олега и Игоря, представляют собой скандинавские имена.
Мы не станем здесь углубляться в дискуссию норманистов и антинорманистов, у тех и других – своя убедительная доказательная база. Заметим только: из предположения, что Рюрик был скандинавом, викингом, логически вытекает еще несколько спорных утверждений. Поскольку скандинавы и славяне имели совершенно несходные культуры, язык и верования, напрашиваются два вывода.