Страница 10 из 90
— Послать цветы, — не задумываясь ответила Ирина, — и чем сильнее сердится, тем больше букет. А что ты натворил?
— Да говорю же — не знаю!
— Ничего-то вы никогда не знаете, — покачала головой Ирина, — бедные Джоны Сноу. Только жалуетесь друг-другу на этих взбалмошных баб с их непостижимой логикой, да?
Ярослав хотел возразить, но, вспомнил свой разговор с Селезневым и сконфуженно улыбнулся.
— Большой букет, Ярик, — заключила Ирина. — И лучше — розы.
— А что случилось с Сильвером? — спросил Ярослав, решив сменить тему.
— Заболел, бедолага, — Ирина фыркнула, — небось, лечится где-нибудь с друзьями на рыбалке. Допрыгается когда-нибудь, Сарыч его точно уволит. Чего ему в своей армии не служилось — не знаю. ВДВ, мне кажется — это диагноз.
— А я вот догадываюсь, что его тут держит, — подал голос из-за руля Евстафьев.
Он подмигнул Ярославу в зеркале. — Одна дивчина, по которой он сохнет больно.
— Так сохнет, что на бригаду вместо него кого только не ставят уже, — вздохнула Ирина. — Извини, Ярик, ничего личного.
— Отдыхать иногда тоже надо, Ира, — добродушно прогудел Коган.
— А вы его, конечно, защищаете, Давид Аркадьевич! Только кто укладки пополняет, машину моет, сроки годности проверяет, рецепты пишет? Всё — Ирочка, а Сильвестров пусть на рыбалку съездит — он же мужик, ему отдыхать надо!
— Ну хочешь, я машину завтра помою? — с готовностью предложил Коган. — А Ярослав укладку пополнит.
Ирина махнула рукой. — Вы лучше чашку свою помойте. Она у вас от налета скоро в археологическое ископаемое превратится. А с машиной я как-нибудь сама справлюсь, и с укладкой — тоже, а то ищи потом, куда что положили.
— Вот так и работаем, Ярослав, — заключил Коган. — Все на хрупких женских плечах. Причем, очень симпатичных.
— Вы просто мастер комплиментов, Давид Аркадьевич…
Реанимобиль тем временем подъезжал по Волхонке к высящемуся над ней храму Христа-Спасителя.
Вся правая сторона улицы была заполнена народом — от самых дверей храма, где поблескивали рамки металлодетекторов, и далее, насколько хватало глаз, тянулась, казалось, нескончаемая очередь.
— Ничего себе! — вырвалось у Ярослава.
Коган горестно покачал головой. — Блаженны нищие духом — кажется, так говорится, Василий Михайлович?
— Зря иронизируете, Давид Аркадьевич, — отозвался Евстафьев, выруливая на тротуар, — сегодня большое событие, можно сказать — историческое. Не каждый день в Москву такую святыню привозят.
— Что за святыня? — Ярослав знал из карты вызова только то, что их бригаду посылают на дежурство к храму.
— Копьё святого мученика Лонгина, — с благоговением произнес Михалыч, — слыхал про него?
Ярослав напряг память. Кажется, что-то из разряда легендарных христианских святынь.
— Это которым Христа римский легионер ударил?
— Святой Лонгин, — кивнул Михалыч, — оно самое!
— Которое, только, интересно из них, — хмыкнул Коган.
— Сотни лет оно хранилось в Ватикане, — продолжал Евстафьев, проигнорировав сарказм, — а теперь вот привезли в Россию, целую неделю будет здесь, в Москве, а потом — дальше по всем городам повезут. Великая святыня.
— Ну, слава Богу, что всего неделю, — вздохнул Коган. — Работы и так хватает, чтобы еще здесь часы просиживать.
— А как же католики согласились на это вдруг? — спросил Ярослав. — Вроде, они с православными не очень ладят…
Михалыч кивнул. — Есть такое. Но вот устроил Господь — договорились как-то!
— Еще бы не договориться, — согласился Коган, выразительно кивая в сторону очереди, — столько паломников, такой ажиотаж. Как говорится, во славу Иисуса и ради хлеба куса! Ладно, молчу…
Михалыч припарковал реанимобиль на специально зарезервированном для бригад скорой помощи месте, неподалеку от церковной лавки и мини-пекарни.
Заглушив мотор, он вышел из машины и набросил поверх куртки форменную синюю жилетку с эмблемой скорой помощи.
— Давид Аркадьевич, я схожу пока? Если что — на мобильный наберёте.
Коган махнул рукой. — Бог в помощь, Василий Михайлович, только про нас, грешных, не забудьте. А то везти на вызов, если что, кроме вас некому.
Евстафьев кивнул, и зашагал в сторону входа в храм.
— Куда это он? — полюбопытствовал Ярослав.
— За благодатью, — усмехнулся Коган, — его там, по блату, как сотрудника, к святыне без очереди пропустят. Затем и жилетку нацепил. Отдыхай, Ярик, пока все спокойно. Будем надеяться, целительной силы святого копья хватит на всех богомольцев, без нашего участия.
Сидеть в машине Ярославу вскоре надоело. Коган погрузился в чтение детектива, Ирина по-прежнему не отрывалась от смартфона, и он решил выйти, чтобы немного размяться.
Солнце садилось, отражаясь в бликах золотых куполов собора. По небу плыли кучевые облака, подгоняемые порывами ветра.
Ярослав стал разглядывать очередь, которая, казалось, застыла на месте. Здесь можно было встретить самых разных людей — благочестивых бабушек в платочках и бородатых сурового вида ребят с иконами, офисных клерков в костюмах и молодежь в рваных джинсах. Его внимание привлекла группа паломников, неторопливо продвигающаяся вдоль основного потока.
Процессию возглавлял высокий монах в черной сутане, и наброшенном на голову капюшоне. Рядом с ним шло двое священников, принадлежавших, судя по гладковыбритым щекам и необычному покрою облачений, к какой-то западной конфессии. А следом за ними, сияя улыбками, следовали двое одинаково одетых парней в белых рубашках и галстуках, с пачками ярких буклетов в руках, которые они раздавали окружающим.
Те самые? Ярослав не был в этом уверен, но сердце начало биться чаще. Хотя, если вдуматься, ничего необычного в их присутствии здесь не было. Даже наоборот — церковное событие объясняло в некоторой мере их частые встречи в течение сегодняшнего дня. Скорее всего, это были разные люди, попадавшиеся ему в разных местах, только и всего.
Процессия поравнялась с ним, и монах, повернув голову, на секунду встретился с ним взглядом. У него было худое бледное лицо с высоким лбом и глубоко посаженными глазами. Ярославу показалось, что по тонким губам скользнула улыбка.
— Возьмите, это для вас! — один из белорубашечных близнецов возник прямо перед ним, протягивая брошюру.
На обложке было изображено что-то вроде солнца со змеящимися лучами, скрещенными мечами в центре солнечного диска и латинскими буквами.
Чуть ниже шла надпись по-латыни: «Ad majorem Dei gloriam».
Ярослав машинально протянул руку, но в этот момент пущенный чьей-то рукой ком снега пролетел мимо него, ударился в грудь стоявшего перед ним парня и тот, вздрогнув, выронил буклет.
— Еретики! Обманщики! — раздался крик за его спиной.
В нескольких шагах от них топтался типичный бродяга-бомж, с всклокоченной бородой, драной куртке и, выглядевшей совершенно неуместной, ярко-розовой вязаной шапке с помпоном.
— Схизматики! — заорал он снова, зачерпывая из талого почерневшего сугроба горсть снега, перемешанного с землей. — Убирайтесь, прочь отсюда, псы лукавые!
В отступившего от неожиданности «близнеца» полетел следующий снежок.
Народ в очереди загалдел, оживившись при виде неожиданного развлечения.
Монах что-то сказал, указывая на бомжа, священники качали головами.
— Лгуны, обманщики! — надрывался тот, продолжая обстрел.
— Тихо, тихо, уймись! — Ярослав выставил ладонь. — Ты чего разошелся?
К ним уже спешило двое полицейских.
— Лгут они! — уверенно заявил бомж, яростно тыкая пальцем в сторону католиков, — Всё лгут!
— Люди! — завопил он, обращаясь к очереди. — Православные! Обманывают вас! Пояс Пресвятой Богородицы со святой горы Афон православные монахи привезли, а схизматики его подменили!
— Какой пояс? Копьё привезли, из Рима! — крикнул ему кто-то из толпы.
— Да пьяный он, чего вы слушаете!
— Полицию, полицию позовите!
Подоспели полицейские и подхватили под руки не унимавшегося буяна.