Страница 5 из 48
-В прошлом заместитель,- поправил генерала Вербер.
- В прошлом, Антон Петрович, вы были героем - брусиловцем, награжденным, как и уважаемый полковник Скоблин Георгиевским оружием, а стали предателем родины, связались с губителями России. Может, вам как немцу по крови, близки взгляды жида Маркса, но тогда извольте...
-Да, но я же раскаялся, - перебил Кутепова Вербер,- признал, так сказать, свою слабость, допущенную исключительно перед угрозой расстрелом.
-Низость, господин подполковник, вы признали. Надеюсь, искренне.
Кутепов повернулся к Елене:
-Так вот, для полноты картины. Под Уманью, 12-го дня, вырвался из клещей генерала Слащёва Нестор Махно со своей Революционной Украинской Повстанческой армией и теперь гуляет, мерзавец, по нашим тылам, громит их. Остановить его пока не удается. Под угрозой склады боеприпасов в Мелитополе и Бердянске. А там еще, глядишь, доберется до артиллерийских баз в Мариуполе, Синельниково, Волновахе.
-Как же Махно удалось обмануть Якова Александровича Слащёва?- участливо спросил Вербер.- Я его знал по фронту, героический человек, отменный командир.
Кутепов недоверчиво взглянул на Вербера, ответил:
-Договорился со своим лютым врагом Петлюрой, который зажимал повстанцев с запада. Вероятно, подкупил. Тот дал ему оружия, патронов. Обеспечил выход из окружения через свои позиции. Махно неожиданно напал на полки Слащёва, сильно потрепал их и ушел на восток, к Днепру.
-Как же так, разве Петлюра нам враг?
-А, поди, разбери это хохлацкое племя, новоиспеченных украинцев,- ответил за генерала полковник Скоблин.- Галицкие стрельцы дружить с нами вроде бы не против, а те, что за петлюровскую Директорию, требуют, чтобы мы признали независимость Украинской народной республики, как немцы. Антон Иванович Деникин категорически против разбрасывания русских земель, поэтому и не идет с ними на союз. Я с ним полностью согласен. Какая этим малороссам держава? Без России у них до скончания века будет Дикое поле. И сплошные проблемы для нас. Основа их идеологии - во всем виноваты москали. А кто их, бандитов запорожских, в Россию звал? Сами царю в ножки поклонились - век преданными, как собаки будем, говорили. Поверили. Вот и получили. То ли еще будет, господа.
-Но Махно, слава Богу, далеко,- вздохнул генерал Кутепов.- Надеюсь, его остановят. Меня в большей степени теперь беспокоит сложившаяся обстановка здесь, под Орлом. Город мы возьмем без проблем, тремя Корниловскими полками. А вот как его удержать при угрозе с фланга? Насколько укреплять Дроздовскую дивизию, какое число полков оставлять под Кромами? На эти вопросы можно ответить только точно зная планы противника. Сведения, полученные от господина Вербера ценные, но ситуация каждую минуту меняется.
-Ну и как же их узнать?- спросила Васнецова, догадываясь, что сейчас ей предложат такое, что у нее откроется рот. Не просто ведь так позвали, да еще контрразведчик здесь. Она обернулась на капитана Подоленцева. Тому кивнул Кутепов, дозволяя говорить.
Капитан откашлялся, достал золотой портсигар, но прикуривать папиросу не стал, положил его на стол. Казалось, он волновался, но это впечатление было обманчиво. Как и всякий контрразведчик, Подоленцев знал себе цену. В его уверенных глазах играла чертовщинка. Контрразведчиком Аполлинарий Матвеевич стал недавно, вместо погибшего подполковника Немилова. Тот зачем-то разбирал гранату Рдултовского да подорвался. Его рекомендовал на эту должность начальник штаба ВСЮР генерал Романовский, с которым Подоленцев служил в 206-ом пехотном Сальянском полку. В 1915 году, во время штыковой атаки генерала оглушило взрывом мины, засыпало землей. Подоленцев оказался рядом и откопал Романовского.
- Скажите, Антон Петрович,- обратился контрразведчик к Верберу.- Кто-нибудь из ваших красных коллег, например начальник штаба Зайончковский, видели вашу дочь Марию или её фото?
-Нет, - пожал плечами подполковник.- Знали только с моих слов, что она училась в Александровском училище, что пропала во время восстания и ее судьба мне неизвестна.
-Замечательно,- капитан потер руки, взял портсигар с изображением какого-то скифского бога, вынул папироску, указал ею на Елену.- Вот ваша дочь Мария.
-Вы смеетесь, господин капитан?- Вербер взлохматил белые волосы, состроил плаксивую гримасу.
Капитан прикурил, а потом, опомнившись, вопросительно взглянул на генерала. Тот кивнул, разрешая, но в его глазах явно читалось - ну и хамы, же эти контрразведчики, сил нет. А никуда не денешься, про каждого знают такое, что и себе не всегда хочется знать.
-Ничуть,- ответил тот, наконец.- Елена Николаевна тоже воспитанница Александровского училища, знала вашу дочь, хоть и не близко. Этого вполне достаточно.
-Для чего же?
-Как для чего? Вы вернетесь в расположение своей 13-ой армии, которой командует бывший генерал Геккер Анатолий Ильич. Вернетесь не один, якобы сбежав из нашего плена, а с дочерью. У вас какие отношения сложились с начальником штаба армии Зайончковским?
-Хорошие. Но я не понимаю...
-Видите, хорошие. Устроите свою дочь Марию в штаб армии. И не спорьте, Антон Петрович, у нас нет другого выхода. Где теперь находился штаб Ударной группы, в Навле?
-Был там, собирались перенести в Хотынец или Дмитровск, но оставили в Навле из-за удобного расположения. Если послать разведку...
-В этом нет необходимости. По нашим данным, красные собираются взять Турищево. Там у дроздовцев находится в плену член Революционного совета вашей 13-ой армии Аркадий Зингер. Личный друг красного Главкома Каменева и старый приятель самого Троцкого. Вы его знали?
-Аркадия Аристарховича? Конечно. Он комиссар. Правда, с удивительно своеобразными, я бы сказал, вольными взглядами. Его терпят исключительно из-за связи с наркомом. С Троцким они сошлись в Америке. Зингер был редактором какой-то эмигрантской газеты. Вместе возвращались в Россию.
-Ну вот. Всё просто. Завтра вы будете сидеть в одной кутузке с товарищем Зингером, а утром, хотя может и днем, неважно, вас освободят ваши коллеги из 13-ой армии. Да, вернетесь к красным, не вздумайте, что называется, свельзевульвиться, перевернуться. Ваша матушка проживает в Москве по известному нам адресу. Хоть там и большевики, но мы сможем до нее добраться. Вам всё ясно?