Страница 33 из 48
Закрыла глаза. Ни о чем думать не хотелось. Сквозь дрему услышала за дверью крепкие, уверенные шаги и знакомый голос:
-Отворяй или я тебе сейчас усы оборву, старый бобер!
-Не положено, ваше... то есть, товарищ начальник. Чекист велел токмо по его приказу.
-Ты знаешь кто я?
-Нет. То есть, знаю. Кто вас не знает? Но не велено же.
-Скоро наступление, я тебя, рыжего Скотоса, на самую передовую, в самую топку засуну.
-Как же, ваше... товарищ начальник.
-Или сейчас рот на свои усы завяжешь, или будешь у черта полосатого в преисподней амбары охранять. Отворяй, говорю!
-Ох, Пресвятая Богородица, грехи наши...
Замок снова загремел и в комнату влетел комиссар 13-ой армии Аркадий Аристархович Зингер. Он широко раскрыл руки, словно собираясь принять в свои объятия Елену. Она от неожиданности и приятного удивления села на кровати, захлопала глазами.
Зингер был чисто выбрит, в новом френче из английского сукна, узких галифе и в узких же, словно чулки, начищенных до блеска, офицерских австрийских сапогах. На боку висела большая деревянная кобура, из которой торчала посеребренная рукоять маузера. Длинные прежде волосы аккуратно подстрижены, глаза цвета спелой черешни. Теперь Зингер напоминал не Раскольникова из романа Достоевского, а если и студента, то отличника.
Аркадий захлопнул за собой дверь ногой, подошел к Васнецовой, сдержал себя, чтобы не обнять ее, тронул лишь за плечи.
-Я очень рад вас видеть,- сказал он сияя.- Невероятная смелость и решительность: раз и на крюк. Вы настоящая жница.
Елена тоже была рада видеть Зингера. Она чувствовала, что он ей по-настоящему нравится, зажигает внутри какую-то лампочку, отчего мир не кажется чересчур серым. Только теперь поймала себя на мысли, что все последнее время его образ незримо присутствовал в ее душе, где бы она не находилась и чтобы не делала.
Она не ответила, а Аркадий продолжал сиять:
-Вы моя спасительница, я пришел выразить вам свою благодарность и восхищение. Знаю, всё знаю, вы белая шпионка. Что ж, я вас не осуждаю, каждый отстаивает свое мировоззрение всеми доступными способами. В этом главный смысл жизни. Борьба за идею - это стремление к удовольствию, что находится в подчинении у влечения к смерти. Именно поэтому идейные борцы так легко идут на плаху.
-Меньше всего мне сейчас хотелось бы обсуждать теории доктора Фрейда, - ответила Елена. - Я тоже вас рада видеть, Аркадий Аристархович.
-Надо же, помните мое отчество. Еще раз: для вас я просто Аркадий. Мне наплевать на идиота Дунайцева, которого вам подсунул не меньший идиот Свирчевский. Как писал Плутарх - предатели предают прежде всего себя. Себе штабс-капитан и изменил, за это поплатился. Если и есть в мире грех, то это предательство. Оно хуже убийства.
-Вы пришли предостеречь меня от этого страшного греха?
-Нет. Я пришел, чтобы помочь вам. Вы спасли меня, хочу ответить тем же.
-Только и всего?
-Елена Николаевна...Елена, вы провоцируете меня. Ха-ха. Скажу откровенно, вы мне нравитесь, очень нравитесь. Всё время, пока я вас не видел, я думал о вас. Узнав, что вы служите в штабе Сашки...Егорова, хотел сразу прибежать с цветами, но боялся.
-Боялись?
-Да. Не знал, что вам сказать, а говорить пустяки не хотелось. И вот когда я узнал, что вы ...словом, я окончательно понял, что на такой поступок способна только девушка моей мечты. К черту все эти революции, главное- отношения между людьми, между мужчиной и женщиной. Еще никто так не бередил, не царапал сладко мою душу, как вы.
Внутри Елены растеклось тепло. Ей тоже еще никто и никогда не говорил подобных слов, не признавался в любви. "Сладко царапать душу... так не соврешь. Странный, взбалмошный тип этот Зингер, но в нем есть удивительная пряность, тот горький мускат, от которого приятно кружится голова".
-Вы признаетесь мне в любви? - прямо спросила она.
-Разумеется. Извините, да, признаюсь, я люблю вас и не переживу, если с вами что-то случится непоправимое. Вы понимаете...Скоро сюда приедет Лёва, я упаду ему в ноги, нет, я вытрясу из него его иудейскую душу, если он не помилует вас.
- Сюда прибудет Троцкий?
-Да, 18-го, перед решительным наступлением. Вас наверняка заставят отправить своим ложное донесение. Соглашайтесь.
-Сами же говорили - предательство хуже убийства.
-И сообщите тайным шифром, наверняка вы придумали его со своей контрразведкой, что Председатель Реввоенсовета и нарком по военным делам Лев Троцкий около полудня будет находиться на бронепоезде "3-ий Интернационал" у станции Шахово, что в 30 верстах от Орла. Лёва, мол, хочет максимально близко оказаться у города, чтобы лично руководить Ударной группой. Ваши, конечно, попытаются заблокировать его бронепоезд с юга своим бронепоездом, а с севера подорвать пути. "3-ий Интернационал" окажется в ловушке.
-Не понимаю, зачем вам, Аркадий, это нужно. Ведь Троцкий ваш друг.
-Друг, которому частенько хочется начистить физиономию, как медный пятак. Ха-ха. Всё, на самом деле, просто - я спасу своего Лёву, разоблачив диверсию "белых бандитов", стану героем - большевиком, а вы героиней в глазах ваших генералов. Поезд будет и даже с Троцким, только ряженным. Он помашет рукой, чтоб все его видели. Потом так же исчезнет, как и появился.
-Я должна буду подставить своих?
-Это слишком громкие слова. Ну, постреляют у станции Шахово наши и ваши немного друг в друга, зато мы с вами на коне.