Страница 3 из 48
О планах красных Васнецова знала, поэтому и высказал свои опасения поручику Обручеву.
-Напросилась в поход, потому что не люблю неопределенности, предпочитаю, чтобы история творилась с моим участием, Александр Николаевич.
-Можно просто - Александр.
-Не "можно", поручик, в походе не до фамильярностей. И вообще, пора делать объезд колонны.
Она натянула поводья серой в яблоках лошади, собираясь двинуться вперед. Ее остановил зычный голос адъютанта командира 2-го Корниловского полка Левитова. Лицо его было строгим, будто он искал Васнецову целый день и почему-то не мог найти.
-Госпожа прапорщик, потрудитесь незамедлительно прибыть к полковнику Скоблину. Они вас ожидают в доме купца Потапова, это у речки, за церковью.
Оказалось, что авангард колоны уже вошел в Сергиевку, началось размещение на ночь. За речушкой Свапой выставили посты, дозорные разъезды направились на север к Тросне и на запад в сторону Городного.
Начальник Корниловской дивизии полковник Николай Владимирович Скоблин встретил Васнецову радушно, будто у себя дома. Хозяев не было - или сбежали от красных, или сгинули в круговерти лихолетья. Дом предоставил под ночлег командирам староста села - одноногий длинный старик с Георгиевскими крестами на выцветшем синем пиджаке по имени Амос. Он подгонял баб, которые ставили на стол хлеб, овощи, медный, мятый самовар, самогон. Одна принесла в чугунке вареную курицу, видно, сваренную для себя. Она поставила чугунок на стол и вдруг упала на колени перед сидевшим на скрипучем стуле полковником. Схватила его руку, прижала к щеке, по которой ручьями потекли слезы.
-Миленькие, родненькие, мы вас так ждали! Столько натерпелись от красных нелюдей, кто бы знал...
Женщина начала целовать руку Скоблена, тот высвободился, поднял её с колен. Николай Владимирович явно растерялся.
-Полно, не надо. Мы еще не одолели врага.
-Только одолейте,- всхлипнула женщина, вытерла по-детски кулаками слезы.- Я одного не пойму, как же так, ведь большевики такие же русские люди, мы недавно одному богу молились, как же они вмиг превратились в люциферово племя? Батюшку Онуфрия в Городищах живьем закопали.
Скоблин сам не раз задавал себе этот вопрос, но найти ответа на него за несколько лет Гражданской войны так и не смог. И вдруг теперь ответ появился в его голове.
-В нас всех теперь черт. Мы слишком долго были рабами. Раб, получивший право убивать, страшнее самого страшного зверя. Простите нас.
-Вас-то за что? - Баба тяжело вздохнула.
-За то, что не отговорили царя Николая от войны. Если б не она, не повылезали бы эти демоны из нас.
-Молодой совсем, неужто к царю имел доступ?
-Нет, конечно, я в 1914-ом только военное училище прапорщиком закончил. За всех русских военных извиняюсь.
-Молодой еще,- повторила тетка, а уже вон какой командир.- Ладно, кушайте, отдыхайте. Одна нижайшая просьба - не покидайте больше нас, не оставляйте более на растерзание этим нехристям. Церквы в округе обобрали, батюшек заставляли, каких не поубивали, им портянки и исподнее стирать.
Баба опять всплакнул и, прикрыв мокрые глаза рукой, вышла из дома.
Полковник пригласил Елену к столу, положил свою именную Георгиевскую шашку на низкую, аккуратно застеленную девичью кровать, словно хозяева все еще здесь жили.
Васнецова села на скамью, попыталась найти глазами икону, но угол, где обычно в светлице размещаются образа, был пуст.
-Кушайте, Елена Николаевна,- предложил Скоблин, но ее и не надо было упрашивать. Она, ничуть не стесняясь, уже отрывала курице ногу.
Полковник про себя ухмыльнулся - вот что значит дочь контрразведчика, никаких комплексов. Правда, говорят, он их с матерью бросил, когда Елена была с ноготок, но какая разница - кровь-то одна.
-Может, винца?- Скоблин взялся за бутыль с самогоном.
-А как же сухой закон?- ухмыльнулась Васнецова.
-Сухой закон, как пост. Тем, кто в пути, дозволяется его нарушать. Или желаете крымской мадеры? Владимир Зенонович распорядился выделить пару ящиков. Вы же знаете его слабость к мадере.
-Знаю,- кивнула прапорщик.- Вы что же, господин полковник, распивать меня на брудершафт пригласили или, может, соблазнить решили, по пути, так сказать, к победе? Так я...
-Что вы, Елена Николаевна, как вы могли подумать. Никогда бы на вас не польстился...Господи, что я говорю. Я хотел сказать, вы очень привлекательная и соблазнительная девушка, но теперь, когда...
Договорить он не успел. Дверь распахнулась и в светлицу, пригибаясь ,вошел командующий 1-ым корпусом генерал-майор Кутепов. Александр Павлович тоже собрался перекреститься на образа, но не найдя их, кинул фуражку в угол, вытер рукой гладкую, как шар, лысину.
-О, вы уже вечерите? Славно. Здравствуйте, госпожа Васнецова, рад вас видеть.
На этот раз Елена застеснялась. Как-то некрасиво - она "вечерит" вместе со своим непосредственным командиром, да еще с самогоном на столе.
Но Кутепова это явно не смутило. Он приобнял Васнецову за плечи, сел рядом со Скоблиным.
-Как здоровье батюшки, уважаемого Петра Николаевича? Ах, да, что я спрашиваю, полковник Васнецов при командующем в Таганроге. Хм. У нас к вам серьезное дело, Елена Николаевна,- сказал он. Его черные усы и бородка торчали торчком.
Фуражку генерала подхватил староста Амос, застыл рядом, опираясь на костыль и сверля офицеров готовыми на всё, острыми как шипы, глазами.