Страница 29 из 48
-Полковник,- поправила Елена.
-Поздравляю, как быстро растут люди. А тут сидишь как гвоздь в доске - ни званий тебе, ни настоящих наград, одни благодарности в приказе. Расти некуда.
-Сочувствую.
-Благодарю. Ну что вы там возитесь? Может, еще не сдох?
-Так точно, мертвый как камень,- ответил один из солдат. - Куда несть, ваше...товарищ С...с..
-Не напрягайся, тащите пока в темную, на ледник. Ну-ка.
Свирчевский наклонился над штабс-капитаном, приложил два пальца к шее.
-Да-а, Елена Николаевна, вы свое дело тонко знаете. Надо же, на крюк насадила. Кому расскажешь, не поверят.
-Я поверю,- раздалось от входной двери.
В подвал вошел комфронта Егоров. Свирчевский и солдаты вытянулись по струнке, бросив тело на пол как мешок картошки.
Александр Ильич долго и внимательно смотрел на Васнецову, потом перевел взгляд на мертвого Дунайцева:
-Это минус не ему, а вам, Кирилл Андреевич. Плохо подготовили. Елена всегда, насколько помню, отличалась хватким умом и проницательностью. Мне очень жаль, очень, что мы с вами оказались по разную сторону баррикад, извините, за патетику. Я был бы безмерно рад, если бы мы вместе, Елена, воевали за новую Россию. Политической дискуссии я открывать сейчас не собираюсь. Надеюсь, у вас хватит здравого смысла...как бы это сказать...помочь нам в сложившейся для вас да и для нас ситуации.
Елена тяжело вздохнула, посмотрела на следы от веревки на ладонях. Сама удивлялась, откуда у нее взялись силы "вздернуть" довольно грузного штабс-капитана почти под потолок.
-Только что товарищ Свирчевский мне сказал, что не любит предателей, какими целями они бы ни руководствовались. Я с ним полностью согласна. Быть предателем мерзко, не отмоешься за всю жизнь.
-Здесь особый случай, Елена.
-В чем же его особенность?
-Дунайцев пошел на...измену из-за страха. Вы девушка умная и надеюсь, пойдете на сотрудничество сознательно. Иначе...
-Позвольте мне, Александр Ильич? - вмешался Свирчевский, видя затруднение командующего.- Тело взяли и ушли, живо,- велел он солдатам. Те шустро потянули бездыханного штабс-капитана к лестнице, стукнув свисавшей головой о косяк.
- Я продолжу мысль товарища Егорова. От вас, Елена Николаевна, требуется всего-то ничего. Как мы уже говорили, составить новое донесение и отправить его в штаб Кутепова. У вас нет другого выхода. Иначе, мы отпустим Вольнова, предварительно сообщив ему, что вы добровольно перешли на нашу сторону, выдав своего "батюшку".
-Вольнов жив?
-Конечно. Мы не настолько топорно работаем... - Свирчевский осекся, посмотрев на дверь, из которой только что вынесли штабс-капитана. - В общем, мы его держим под замком, как почетного шпиона, ха-ха. Не смешно? Ладно. Так вот, мы устроим ему липовый побег, и он расскажет какая вы нехорошая девочка. Его слова подтвердит и старик из Сомово. Побежит, задрав порты, наговорит корниловцам что следует, дабы не пострадала его баба и двое сопливых детей.
-Всё по Гегелю,- вставила Елена.
-Что? Ах, ну да. Это мы, Александр Ильич, в трактире дискуссию вели о нравственности и ее значении в истории. Я представляю, что испытает ваш батюшка начальник контрразведки ВСЮР. У него останется только один шанс сохранить свою честь - пустить пулю в лоб. Ну, а ваше имя, Елена Николаевна, навсегда станет презренным среди добровольцев и черным на ваших белых знаменах. Хорошо сказал, не правда ли?
-Не Плутарх, но сойдет,- кивнул Елена.
-Да, совсем забыл,- продолжил Свирчевский. - Мы напечатаем в нашей газете "За свободу!" про казнь Антона Петровича Вербера, заместителя начальника штаба 13-ой армии, оказавшегося изменником и предателем, которого раскрыла, вставшая на путь просветления, добровольно перешедшая на красную сторону Елена Николаевна Васнецова- дочь начальника контрразведки ВСЮР. И фото казни напечатаем, а газетку ту в Орле через наших людей распространим. Их там много, наших людей. Что на это скажите, сильно?
-Нет слов, Кирилл Андреевич, от вашей изобретательности можно сойти с ума. Так Антон Петрович тоже жив?
-Конечно, мы ведь не сатрапы какие, людей так просто на крюках не подвешиваем. Мораль, как я говорил, у нас в приоритете.
-Ой ли. А кто в Синезёрске стариков и баб расстрелял за то, что их сыновья к Деникину подались, а попов в Алтухово кто заживо закопал, что пытались не дать вашим орлам снять иконы в золотых окладах... Шостку, Глухов и еще с десяток сел вы спалили, потому что местные не хотели отдавать вам хлеб и скотину, мужиков повесили. Повсюду вы свой красный след оставили, вас везде ненавидят. Колокола радостным звоном заливаются, когда белые возвращаются. Да меня саму крестьяне чуть не вздернули, решив, что я настоящая красная.
-Это издержки,- Свирчевский потупил взгляд.
Егоров поморщился как от зубной боли:
-Во-первых, на днях я издал приказ, запрещающий под страхом расстрела, мародерство. Во-вторых, и добровольцы-те еще чистюли...где пройдут, после них все чисто выметено, ничего не найдешь. Знаю о директиве Деникина против того же мародерства, против бессмысленного расстрела пленных и мирного населения. Но сам ваш любимый Антон Иванович не раз писал, что его директива практически не выполняется. Так что судить, Елена Николаевна, одних и выгораживать других в Гражданской войне бессмысленно. Не мы ее начали. Белые собрали армию на Дону.
-Нужно было сложить ручки и ждать, когда ваши коммунисты спокойно, без шума и пыли устроят из России рабовладельческое государство.
-Полно те, какое рабовладельческое...