Страница 14 из 48
"Ну что такое 74 ржавых французских танка, треть из которых тут же сломалась и оказалась у большевиков? Десяток самоходных пушек, английское сукно за тонны нашей пшеницы, что мы отправляем в Марсель! - возмущался начальник штаба ВСЮР Романовский на заседании Ставки в Таганроге. - Высадившиеся в Архангельске, Мурманске, Крыму, Одессе англичане, французы, американцы, австралийцы, румыны и прочие, лишь грабят Россию. Разворовывают то, что еще не разворовали большевики. Где реальное участие в боях? Ах, французские артиллеристы с крейсера "Адмирал Об", приняли участие в походе нашего бронепоезда по Мурманско-Петроградской железной дороге. Вот ведь заслуга! И где они все теперь? Если бы была реальная помощь союзников, мы давно бы оторвали всё головы красной гидре". "И чехи еще под ногами у Верховного правителя России Колчака мешаются, а у него Золотой запас России",- одобрил слова Романовского генерал Деникин и поморщился. Он поддержал назначение Колчака на должность Верховного правителя, формально теперь он подчинялся адмиралу. Но из Омска стали слать в таганрогскую Ставку разного рода директивы и циркуляры, которые были нужны на Юге России, по выражению барона Врангеля, как "собаке пятая нога". К тому же, Колчак назначил бывшего министра иностранных дел Российской империи Сергея Дмитриевича Сазонова, находившегося в Париже, своим дипломатическим представителем. По мнению Деникина, Сазонов компрометировал своими "старорежимными" действиями Россию и стал вести свою внешнюю политику. Но главное расхождение было в том, что Колчак летом этого года признал де-факто независимость Финляндии, Бессарабии, Польши, Закавказья, Туркестана, прибалтов, а генерал Деникин, воюя на нескольких фронтах, в том числе с Грузией и Советской Украиной, не признавал эту независимость. Колчак, Врангель, Краснов убеждали Деникина изменить свою позицию, чтобы хоть "на немного уменьшить число врагов", но Антон Иванович был не преклонен: "Я понимаю, исторический момент, господа,- отвечал он.- Но я не какой-нибудь большевик Ленин, который торгует Россией в своих интересах налево и направо". Врангель, с которым у Деникина были тоже непростые отношения, лишь разводил руками: "История нас рассудит".
О противоречиях в "стане белых" прекрасно знал командующий Южным фронтом Егоров. "Это их и погубит",- говорил он не раз. О том, что происходит на других фронтах, у Деникина и вообще в мире ему ежедневно, а то и несколько раз на дню докладывал его помощник, начальник Разведупра Кирилл Андреевич Свирчевский. Раньше он был руководителем агентурной разведки и военного контроля, то есть контрразведки Полевого штаба 14-ой армии и Егоров, уйдя на повышение, забрал опытного спецслужбиста с собой. Кабинет командующего находился на третьем этаже дворянского собрания, Свирчевкого ровно под ним, этажом ниже.
Около 10 часов утра начальник разведки вошел в приемную командующего. Двое помощников поприветствовали его, но по-разному. Порученец и второй помощник Илья Ильич Сотканный - еще совсем зеленый парень, из бывших студентов-максималистов с большим выпуклым лбом и маленьким хомячьим носом, лишь кивнул, явно демонстрируя независимость и свою значимость - подумаешь ищейка в очередной раз забежала, знаем мы таких. Старший помощник - Алексей Яковлевич Отмаш, средних лет мужчина, с офицерской выправкой, маленькими ефрейторскими усиками, какие носили на войне германцы и внимательными, умными глазами, встал по стойке смирно, задрав подбородок. Его товарищ за соседним столом ухмыльнулся.
Ухмыльнулся и Свирчевский - никак не мог привыкнуть, что в последнее время комкоры, начдивы, не говоря уж о командующих фронтами стали окружать себя помощниками и занимать при первой возможности роскошные кабинеты с приемными, как и при старом режиме. А уж канцелярская машина их штабов, словно работала автономно, независимо ни от кого. Как-то все по-другому должно быть, вздыхал красный контрразведчик. Но как именно он не знал.
-У себя? - спросил Свирчевский.
-Занят,- не поднимая головы от амбарной книги и каких-то телеграфных лент, ответил Сотканный.
-Для вас всегда на месте,- любезно кивнул головой Отмаш.
Контрразведчик взялся уже за ручку двери, обернулся на молодого нахала:
-У меня к вам просьба, Илья Ильич, Когда в следующий раз обратитесь в лазарет к доктору Шварцу по поводу своего очередного "гусарского насморка", извольте ему заплатить, а не пользоваться своим служебным положением.
Юноша зарделся, глаза подернулись туманной пленкой:
-Я...кажется, - промямлил он. Но начальник Разведупра его не дослушал, вошел в кабинет.
Отмаш опустился на место, вытер пот со лба рукавом гимнастерки:
-Сколько раз тебе повторял, проявляй уважение к чекисту. Твоя юношеская самонадеянность доведет тебя до беды. И не посмотрят, что ты дальний родственник командующего.
-А чего он...
-Ты что, и впрямь, "насморк" подхватил?- Отмаш выделил слово "насморк.- Заразишь еще.
-Я к тебе в любовники не набиваюсь, а это так, мелочи. Уже все прошло. На всякий случай к доктору заходил.
-Не мелочи то, что Сверчок про всех всё знает. Так что придержи свой норов.
В просторном кабинете с картинами по стенам, изображающими морские сражения, натюрморты и лица одутловатых дам, за большим письменным столом, обитым, как и стены темно-зеленым материалом, сидел командующий. Рядом с ним - два недопитых стакана с чаем, несколько карандашей на листе бумаге. Высокий лоб наморщен, картофельный, типичный среднерусский нос покрыт потом, широкий рот плотно сжат, будто в вечном запрете что-либо произносить. Воротник светло-зеленого кителя, перетянутого ремнями, слегка расстегнут. Самое яркое, что выделялось в форме - красный нарукавный знак-ромб с золотой звездой. Когда Егоров командовал армией под Царицыным, его нашивка представляла собой вращающийся крест, с загнутыми против часовой стрелки концами. Егоров не любил этот "индуистский санкристический знак" - своего символа что ль для Красной армии придумать не можем? Свирчевский тогда лишь разводил руками: "Gammadion- по-французски, символ бесконечности, незыблемости власти и мира".
Командующий поприветствовал разведчика стоя, указал на ореховый, обитый красным бархатом стул.
-Чаю? Отмаш отменный заваривает, пил бы не отрываясь. У вас ко мне срочное дело?
-Видите ли, Александр Ильич, вчера выездной кавалерийский отряд 7-ой дивизии освободил из плена белых комиссара 13-ой армии Зингера, а с ним еще и заместителя начальника штаба Вербера.