Сталки. Затмение

Постояв немного просто так, главный крикнул, как определил Лас, на русском языке:

— Эй, кто-нибудь из вас говорит по-русски? Или по-английски?

— Я! — поднял руку велк Нурс, вставая и делая шаг навстречу главному.

— Отлично, можете тогда переводить для остальных! Итак, уважаемые сталки! — обратился военный к жителям; вставший рядом с ним Нурс передавал его речь Зору и детям, так как больше никто в переводе не нуждался. — Меня зовут Александр Миронов, и я командующий воинскими силами Федерации на Сталкерре. Нашу базу уничтожили вместе с вашей деревней и лагерем экологов; теперь все мы, как и вы, остались без крыши над головой и почти всех наших запасов, кроме тех, что у нас с собой. А их, как вы понимаете, надолго не хватит. Поэтому мы рассчитываем на взаимовыгодное сотрудничество: мы обеспечиваем охрану ваших жизней от новых возможных нападений и расследование произошедшего, а за это хотели бы иметь право на обеспечение припасами, когда у нас они закончатся…

— Охрану — как сегодня?! — перебил велк Зор подполковника и Нурса, говорившего параллельно на понятном сталкам наречии. — Чтобы половину жителей постреляли, а ещё треть неизвестно куда увезли? А надо ли нам это?!

Выслушав перевод, Миронов вздохнул (этот звук был в разы усилен динамиком шлема) и ответил:

— Сегодня мы просто не успели преодолеть расстояние от базы до Сталочной, пока тут у вас всё происходило. Поверьте, мы сами после нападения не в лучшем положении: база разрушена, вдобавок мы лишились истребителей и части личного состава, а главное — связи с внешним миром, откуда нам могли бы прислать помощь. В эти минуты на орбиту должен прибыть патрульный крейсер, на котором обычно доставлялись грузы на планету, но мне кажется, что против гравидеструктора и он не выстоит. Следующий пролетит только через месяц, а пока придётся выживать самим. Теперь мы знаем масштабы проблемы, и я уверяю вас, что при малейшей угрозе вашей безопасности мы примем все меры, чтобы избежать жертв. Возможно, придётся спасаться в лесу: для всех нас это будет большим преимуществом… Но планы на сколь-нибудь отдалённое будущее строить пока нет смысла. Сейчас наша задача — держаться вместе и любой ценой охранять вас, а в это время ловить убежавших в лес экологов и спасать имеющиеся запасы. Я надеюсь на ваше сотрудничество. В противном случае можем погибнуть мы все. Подумайте, пожалуйста.

— Хм… а вообще что нам теперь терять? — невесело усмехнулся Зор. — Давайте уж охраняйте нас, коль вздумали… Три десятка дней продержаться мы сможем: ведь мы же сталки, а у нас вся еда — это муты и наш собственный хлеб, которого в не тронутых огнём домах хватит тому, что осталось от нас…

— Ну и хорошо. Условия пока такие: двадцать бойцов охраняют деревню по периметру, мы все ждём возвращения остальных из леса вместе с выжившими экологами. Потом предлагаю такой расклад: мы размещаемся в бесхозных теперь строениях; два отделения всё так же караулят периметр, ещё два — сменная группа, ещё одно помогает вам на охоте и, если в ближайшие часы экологи не будут найдены, занимается прочёсыванием леса. Скажу вам, что на другом берегу размещаются ещё несколько наших отделений, которые при малейшей опасности придут нам на подстраховку. Мы защищены от того, чему в силах противостоять. При атаке с воздуха мы, вероятно, успеем вывести всех вас из деревни и самим скрыться в лесу; высадку десанта мы заметим и отобьёмся; нас всех гарантированно прикончат лишь вакуумные или термоядерные бомбы. Но, надеюсь, их у мятежников нет…

— Спасибо, обнадёжили… — пробормотал Зор и встал. — Деревня уже догорает; скоро можно идти размещаться на ночлег. В первую ночь брёвна будут тёплыми — не замёрзнем, а обо всём тщательно подумаем завтра…

— Договорились, — кивнул подполковник и, отключив внешний динамик, вышел из кольца солдат, окружавшего уцелевших жителей.

Нурс перевёл дыхание, вернулся к сыну и вновь сел рядом с ним на снег.

В этот момент из селения показались бойцы, которые, как подумалось Ласу, пошли туда для поиска оставшихся там сталков. И всё бы ничего, но юноша увидел, что вместе с солдатами идёт ещё один человек.

Иша.

«Омель! — промелькнуло в голове Ласа. — Прошло уже достаточно времени, чтобы прийти в чувство после того удара… или же Омель, как Ксюня, пролежит в отключке ночь, обретя… сверхспособность? Или вовсе не очнётся?.. Нет, об этом думать нельзя. Никак… Впрочем, сейчас мы всё и узнаем».

Бойцы вывели Ишу из-за дотлевающих остатков домов и строем подошли к командующему — по-видимому, для доклада: пока начальник говорил, он вряд ли мог сконцентрироваться ещё и на квантовом обмене голосовыми сообщениями.

Видя, что женщина после недолгих колебаний направилась к Плющу и Нурсу, Лас потряс за плечо привалившуюся к его груди и задремавшую было Ксюню. Когда та открыла глаза, он встал, потянул подругу за руку и также поднял на ноги. Указал подбородком на семью Плюща, прошептал:

— Давай к ним: узнаем, что там с Омелем…

— Пошли, — вздохнула Ксюня, и они направились к сидевшей неподалёку на снегу троице.

Иша что-то негромко говорила мужу и сыну, но заметила подходящих Ласа и Ксюню, на миг прервалась и сказала теперь уже им всем:

— Омель пришёл в себя. Пока только стонет и бормочет что-то, но явно в сознании. Ещё немного времени да хороший отдых — и он снова встанет на ноги.

— Хвала Первосталку, — сказала Ксюня.

— Слава космосу, — с усмешкой пробормотал Нурс. — Сколько можно уже плодить эти суеверия? Даром, что ли, я последние полчаса Плющу доказывал правильность рационалистического подхода; теперь ещё и тебе, Ксюня, прочитать лекцию?

— Велк, — покачал головой Лас, — поймите вы, наконец, что иногда разум следует отключить и поступать так, как велят чувства, если позволите, долг перед другими жителями и перед деревней. Но вы никогда об этом не задумывались. Поэтому вы и прожили шесть лет в лесу чисто на собственном упрямстве, и только наше с Зелмой совместное вмешательство помогло вернуть вас в Сталочную и в семью. Поэтому вы — уж не знаю, когда именно, — вступили в сговор с…

— Не тебе судить меня, юноша, — перебил его Нурс с металлом в голосе. — И никому из вас. Лишь Совету велков, который практически уничтожен, Зелме, которой сейчас здесь нет, или этому Миронову, которому уж точно не до меня и вообще вряд ли до кого-либо из нас!..

— В самом деле, Лас, — сказал Плющ, — чего ты так на моего отца взъелся? Перед тобой он ни в чём не виноват…

— Помолчи, Плющ. — Теперь Лас говорил с твёрдостью, которой даже велк Зор редко мог похвастаться. — Я хочу, чтобы все присутствующие здесь знали правду. Этот человек, — указал молодой сталкер на Нурса, — вступил в сговор с врагами и долгое время скрывал это! Это он был их агентом на Сталкерре, написал и распространил то лживое воззвание! Зелма доказала это, сравнив почерк!

— Но, Лас… — в недоумении сказал Плющ, переводя взгляд с друга на отца и обратно. — На мой вопрос Зелма ответила, что она не смогла установить по почерку, кто был агентом…

— Она скрыла эту информацию от тебя, чтобы ты в те критические для деревни часы не наделал глупостей и этим не помешал нам защищаться. Правду она доверила мне одному. Мне было поручено проследить за велком Нурсом, в любой миг знать, что он делает. И незадолго до начала восстания я заметил, как он, стоя за своей баней, печатает что-то на экране браслета! И это явно была не рабочая переписка с Зелмой! Что, нечего сказать в своё оправдание, уважаемый велк?! Вот так-то! А ты, Плющ, думал, что твой отец — самое безгрешное существо в деревне и всё такое? А вот и не-ет…

— Не смей так говорить о моём отце! — крикнул Плющ, вскочил на ноги и заехал кулаком Ласу в лицо.

Тот не остался в долгу и ответил симметрично. В следующую секунду оба катались по снегу, молотя друг друга кулаками.

— Эй, немедленно прекратите! — воскликнула Иша и на пару с Ксюней принялась разнимать сцепившихся парней.

К ним подключился и велк Зор, так что вскоре Лас и Плющ с кровью на лицах находились в сагни друг от друга, удерживаемые руками взрослых и напряжённо смотрящие друг другу в глаза.