Сталки. Затмение

В это время ожил канал связи с командирами взводов и отделений:

— Товарищ подполковник, в ста пятидесяти метрах к востоку от вас была обнаружена девочка, на вид лет пятнадцати, из деревни. Сидела в кустах, тряслась от холода. Мы решили, что целесообразно доставить её в Сталочную вместе с солдатами. Ваши указания?

— Хорошо, доставляйте. Она хоть понимает, что происходит? Понимает вас?

— Нет, бормочет что-то на своём языке, на контакт идти не хочет.

— Или не может. В общем, делайте, как я сказал.

— Есть.

Тишина в динамиках шлема. Шумное дыхание Миронова, понимающего, что, вышли он в деревню подкрепление не из одного отделения, а хотя бы из трёх, сейчас, может, всё было бы по-другому.

Подполковник скрипнул зубами и вызвал старшего лейтенанта, которому поручил связаться с Федерацией.

— Как там связь?

— Товарищ командир, соединения нет. Похоже, эти мятежники всё-таки взорвали ретранслятор…

— Да что за!.. Хм… а интересно, есть ли у них запасной способ связи с прочей Галактикой?.. Пытайтесь ещё, поищите какой-нибудь другой сигнал; если удастся, сразу доложить. Всё понятно?

— Так точно!

«Нам конец, — подумал Миронов, отключая канал. — Если и связи нет, и нельзя вызвать помощь, то нам придётся полагаться только на свои силы. Эх, что с Зелмой, почему она не отвечает? Ведь на планете и даже в ближнем космосе ретранс не нужен… Зелма бы точно что-нибудь придумала… а я? А что я? Руководитель, у которого убили четверть личного состава и уничтожили почти всю технику… Что я могу сделать?.. А вот сейчас и проверим», — решил подполковник и вслед за приданным ему лично отделением направился к переправе.

Надо было срочно решать, что сказать уцелевшим сталкам, и надеяться, что хоть кого-то из них Зелма успела научить какому-нибудь федеральному языку.

* * *

Деревня Сталочная, 19:31.

…Вдруг все солдаты повернулись к реке и, похоже, стали всматриваться в лес на другом её берегу.

— Чего это они?.. — боязливо спросила Ксюня, крепко прижавшись к Ласу, с которым вместе сидела на корточках на снегу чуть в стороне от остальных.

Другие тоже оживились. Зор прошептал несколько утешающих слов детям, которые также глядели во тьму за рекой. Нурс о чём-то заговорил с Плющом; о чём — Ласу не было слышно.

Юноша пожал плечами, одной рукой обнял сталочку и тихо ответил:

— Не волнуйся; наверное, те, с базы, прибыли…

И точно: в свете догорающего огня, который отражался от ледяной глади Сталки, стали видны фигуры в чёрном, по одной выходящие из леса на том берегу. Они смещались чуть к востоку и перебегали реку по мостику к разрушенному лагерю; переправу взрывы не повредили, разве что кое-где треснул лёд.

Перейдя Сталку, бойцы кучковались на остатках поселения экологов — только тени мелькали в отсветах пожара за поваленным перелеском. А их сослуживцы и жители того, что осталось от деревни, неотрывно наблюдали за этим.

«Как там Омель? — подумал в тот момент Лас. — Неужели до сих пор не очнулся?.. М-да, видимо, его тогда крепко звезданули… Надеюсь, мама Плюща справится с этим…»

Вскоре бойцы, казалось, решили все свои вопросы и продолжили движение в сторону пёстрой компании на берегу.

Впереди шёл один, за ним в пять колонн тянулись остальные; все — со своими ружьями наперевес. Ласу почудилось было, что где-то сзади мелькает ещё какой-то, отличающийся от других силуэт, но юноша тут же отогнал спонтанную мысль и сосредоточил взгляд на том, кто шёл впереди нового отряда.

С виду этот человек не отличался от остальных: такая же чёрная блестящая экипировка, такой же плазмер, закинутый на плечо; разве что ростом чуть ниже и в плечах, может быть, пошире. Но то, что он шёл первым, а также нечто неуловимое в его облике создавали впечатление его важности и главенства.

Бойцы, караулившие сталков, сделали несколько шагов навстречу свежим силам и синхронно поднесли правую руку в бронеперчатке к шлему; со своего места это же сделали и те, кто стерёг эколога.

Шедший впереди ответил им таким же жестом и, на секунду притормозив и будто решая, в какую сторону идти, направился к той паре, что стояла над бесчувственным телом в тёмно-зелёной одежде. Сблизившись, они о чём-то заговорили; с берега их диалог не был слышен; возможно, они вообще говорили по отдельному каналу связи.

Остальные бойцы всё так же пятью колоннами прошли чуть вперёд и остановились, повернувшись на девяносто градусов и оказавшись спиной к реке. Но Лас увидел, как от их толпы отделилась маленькая фигурка в меховой куртке и несмело, осторожно, то и дело замирая на месте, двинулась к прочим уцелевшим жителям.

«Лина… — подумал Лас, и внутри него поднялась волна гнева. — Как она могла прийти сюда после всего, что натворила?! Хотя, судя по всему, её привели… Я бы и мог простить её, как Стана когда-то, но на этот раз жертвы слишком велики. Может быть, со временем горечь потерь изгладится, но сейчас — извини, Лина, но тебе не место среди нас».

Прочие сталки тоже заметили Лину, которая прошла едва ли полпути к основной группе выживших, прежде чем сесть на корточки и привалиться к стене уцелевшего дома на юго-востоке деревни; Лина сидела отвернувшись, однако Ласу почему-то казалось, что она тихо плачет. Дети во все глаза смотрели на «мятежную сталочку»; велк Зор демонстративно от неё отвернулся; Нурс и Плющ всё ещё толковали о чём-то между собой и, похоже, не обращали внимания ни на кого.

— Лас, это же не может быть… — прошептала Ксюня, поглядывая на небольшую фигурку в десятке сагней от них.

— Может, — ответил юноша. — Это она. И она сама, наверное, уже не рада тому, что совершила.

— Ты её оправдываешь?

Ксюня задала этот вопрос едва слышно, но Лас подумал, что от его ответа будут зависеть его взаимоотношения с подругой на очень долгое время. Поэтому сказал:

— Нет. Она сделала это вполне сознательно, понимая, что в случае неудачи ей непоздоровится. Хотя, может, она и не допускала возможности провала восстания. Что ж, тем горше расплата.

Ксюня промолчала. Лас втайне вздохнул с облегчением: хорошо, что возможной ссоры удалось избежать. Но молодой сталкер нутром чуял, что подруга внутренне кипит от сдерживаемой злости.

«Не перегибать, — сказал он себе. — В конце концов, большинство сегодняшних жертв — от налёта с воздуха и вражеских выстрелов. А Лина… есть всё же у неё что-то общее со Станом. Оба поддались какой-то мысли — и вот нате, получите итог… Главное, чтобы Лина не оказалась таким же предателем, как и мой давний друг».

В это время тот, кого Лас посчитал главным среди всех присутствующих военных, отошёл от двойки, караулившей эколога, и махнул рукой стройным рядам солдат. Тут же три шеренги, стоявшие ближе всего к нему, сорвались с места и побежали по восточной окраине на север, неведомым образом превратившись в три колонны, которые ещё и отдалялись друг от друга в разных направлениях по ходу движения. Вскоре никого из них не стало видно за догорающими домами; скорее всего, как подумал Лас, эти бойцы уходили в лес.

Два других отделения, повинуясь неслышной для сталков команде, также не остались на месте. Одно рассредоточилось по берегу и окружило всё уцелевшее население вместе с сослуживцами и экологом, а второе направилось к остаткам деревни и, тоже разделившись, исчезло внутри кучки по большей части уже бывших строений.

— Там же Иша и Омель… — донеслось до Ласа.

Юноша вскинул голову и заметил, что Нурс с Плющом наряду с прочими смотрят вслед побежавшим в селение солдатам. Вот и нашлось, чем заинтересовать двух умников.

Тем временем главный прошёл через кольцо бойцов вокруг сталков и остановился на некотором расстоянии от всех жителей. Дети уставились на него с каким-то испугом, кто-то из них даже вскрикнул, но всех тут же шёпотом успокоил велк Зор. Остальные выжившие, в том числе и Лас, глядели на главного из военных с усталым интересом: сегодня на них свалилось слишком много, чтобы теперь ещё чему-либо удивляться.