Антигерой: адаптация

— Нет, я ничего не помню — сквозь зубы проговорил Грэм, всем своим видом демонстрируя, что не в состоянии терпеть боль.

— Я должен сообщить обо всём настоятелю, как только закончится торжество. Отведите мальчика в свободные покои, накормите и не спускайте с него глаз. И приведите ему лекаря, пока он не потерял слишком много крови. Если это и правда воля Гаррока, парень будет жить, — обратился жрец к страже. — Кстати, мальчик, как твоё имя?

— Грэм.

— Меня зовут Кааз. Запомни это, парень. И не думай спрятать еще одну ложку, Грэм. Будь у тебя даже ключ или меч, вместо твоей поделки, ты должен помнить, что всё в этой жизни происходит только по воле богов.

***

Весь оставшийся день Грэм провел в выделенной ему комнате. Большую часть времени он спал, его никто не тревожил, и это было, пожалуй, самое замечательное, что случалось с ним за последнее время. Лекарь, приходивший осмотреть мальчика, лишь подивился тому, что после такой передряги, парень остался вполне себе целым. Многочисленные раны, переломы, ушибы и ссадины были получены Грэмом очень удачно, если это слово вообще можно было бы употреблять в такой ситуации. На Грэме и раньше раны заживали, как на собаке, а лекарские снадобья и отвары обещали поставить мальчика на ноги намного раньше.

Грэм долго не мог уснуть из-за полученных им ран. Всё это время, до поздней ночи, он пытался понять, что с ним произошло тогда, когда он стал зверем, что это была за сила и как её использовать. Знаний парня катастрофически не хватало на то, чтобы понять что именно он сделал и чем он стал в тот момент. Ему было очевидно, что он стал волком, но в этом ли была его сила и ему ли она принадлежит? Один и тот же вопрос он задавал себе много раз. Парень не хотел больше бояться и прислуживать кому-то. Он сам хотел не только распоряжаться своей судьбой, но и указывать другим, что делать. Грэм мечтал о том, что настанет такой день, когда все преклонятся перед ним и с трепетом будут внимать каждому его слову. Это были простые мысли совсем молодого, уставшего и много испытавшего парня. Это были простые мысли, которые никуда не приводят тех, у кого никогда не будет настоящей силы.

Утром следующего дня навестить парня пришел настоятель. Им оказался тот старый священник, которого Грэм видел сначала в подземелье, а потом и на арене. Он готовился к этой встрече. Хоть сам парень и не верил в волю богов и уж тем более в помощь какого-то там Гаррока, чьих чертогов он, кстати, так и не увидел, но он решил, что самым лучшим решением будет — сделать вид, что он уже уверовал в богов Империи. Грэм всегда стремился выжить, независимо от цены, поэтому он был готов принять те правила игры, которые ему предложат. Ровно до тех пор, пока он не сможет сам навязать всем свою игру.

— Здравствуй, мальчик, Кааз сказал мне, что тебя зовут Грэм. Расскажи мне, что ты помнишь о том, что случилось?

И Грэм рассказал всё. Он не обманывал ни в том, что не ел и притворялся во время вечернего пиршества. Рассказал и о своём случайно обретенном оружии и о попытках побега. И о том, как воспользовался другим мальчиком на арене, чтобы расправиться с одним из волков. Он не рассказал только о том, что сам был волком, что это он сам сражался за свою жизнь до конца, пусть и находясь не в своем теле. В конце концов, бессмысленно было врать о том, что видел и уже мог рассказать настоятелю Кааз, равно как и подставлять себя, рассказывая что-то, что так сильно его бы выделяло и противоречило тому, что придумали сами церковники.

Обдумав всё, что сказал Грэм, настоятель заговорил:

— Я скажу тебе сразу, парень. Я не знаю точно, что с тобой произошло. Я верю в чудеса, которые являют нам боги, но я знаю и о множестве ложных знаков, которые истинный верующий может принять за послания богов. Я верю Каазу в том, что ты был мертв. Я склонен верить тебе в том, что ты не знаешь что произошло. А ещё я никогда не принимаю поспешных решений. Знай, что в тот момент, когда ты ступил на арену и сразился с волками, ты уже навсегда стал посланником Гаррока. Поэтому я определю твою судьбу так: ты будешь жить, Грэм. Тебя обучат как воина храма, а Кааз будет твоим наставником в божественных учениях. И раз уж ты тот, кого послал Гаррок, то вся жизнь твоя будет посвящена служению его воле.

— Я всё понял, настоятель. Я согласен стать воином храма. — Грэм вздохнул с облегчением, в конце концов это лучше, чем быть растерзанным волками или помереть от голода. И пусть свобода, как он себе ее представлял, полюбилась парню за то время, пока он был в разбойничьей шайке, Грэм готов был пожить в храме, какое-то время.

— Кстати, не думай, что ты сможешь сбежать отсюда или что тебя теперь ждет беззаботная жизнь, — добавил настоятель перед уходом. — Церковь хранит много тайн. Сама твоя душа будет привязана к этим стенам, а во время обучения погибают многие молодые послушники, стремящиеся стать воинами храма. Теперь у тебя остался только один путь: служение. И в жизни и в смерти.

Интерлюдия: Лестер

Теперь банда Лорна обходила лишь самые крупные отряды. Они больше не таились в засадах, видя небольшие группы беженцев или подходя к небольшим деревенькам. Благодаря амулету, который теперь постоянно висел на шее главаря, никто не мог от них скрыться. Здоровяк Лорн в придачу к своей силе получил сверхчеловеческую скорость и теперь, казалось, был жутким богом битвы. Каждый день к ним в банду стекались новые и новые люди, а набеги становились всё более дерзкими. Всего через пару недель после получения амулета, Лорн решился захватить парочку небольших деревень, чтобы переждать там зиму и сделать их своим опорным пунктом. В своих мечтах он представлял себя чуть ли не новым королём всех этих мест.

Лестер с каждым днём ходил всё более угрюмым. Он был не менее амбициозным, чем Лорн, но при этом считал себя гораздо более сообразительным. Давно разработанный план, был прост настолько же, насколько он был эффективным. Сильнодействующая отрава, практически незаметная, без вкуса и запаха, купленная им за значительную часть его сбережений и припасенная как раз на подобный случай, ждала своего часа. И хотя Лестер умел ждать, жажда заполучить амулет, а с ним и власть в банде всё сильнее разгоралась в хромом разбойнике.

Каждый вечер он старался выгадать момент и каждый вечер не находил подходящего случая. В конце концов, их банда захватила одну из небольших лесных деревенек, идеально подходящую для того, чтобы стать их базой на предстоящую зиму. Лорн, закончив одно из его любимых занятий — избиение до смерти неудачливого крестьянина, попытавшегося защитить от бандитов свою молодую жену, схватил несчастную женщину и понес в дом, приказав своим подчиненным никого не пускать внутрь.

Увлеченный своим нехитрым и гнусным делом, он так и не заметил Лестера, тайком через окно пробравшегося в дом. Лорн не слышал за криками и мольбами жертвы, как открывается пробка от фляжки с вином, которую он всегда носил при себе на поясе, как льется внутрь отрава и как Лестер, на всякий случай обнажив свой кинжал, прячется в соседней комнате. Закончив с хриплым стоном и оттолкнув от себя трясущуюся и рыдающую женщину, Лорн подобрал свою флягу с любимым вином и сделал несколько больших глотков.

Отрава сделала своё дело за несколько секунд, опустив на колени одного из сильнейших воинов, которого когда-либо встречал Лестер. Женщина, забившаяся в угол комнаты, закричала еще сильнее. В глазах у Лорна помутнело и последнее, что он видел в своей жизни — приближающийся к нему силуэт хромого Лестера.

— Поверь мне, Лорн, я смогу лучше, чем ты, распорядиться этой вещью, — услышал умирающий от нового главаря банды.

Лестер, опьяненный мощью, которую давал ему амулет, с невероятной для только что хромавшего бандита скоростью, покинул дом.

Глава 5

Прошло уже два месяца с тех пор, как Грэм попал в ученики к Каазу. Всё это время, пока его раны заживали, он узнавал от священника не только о религии и богах, но и учился грамоте, счету, истории, географии и многим другим вещам. Многие из этих дисциплин Кааз знал довольно поверхностно, но в Грэме, образованием которого никто никогда не занимался, он нашел благодарного и увлеченного слушателя и, пожалуй, был счастлив хоть на ком-то реализовать свой преподавательский талант.