Страница 53 из 130
Очередной урок пошел Мансу на пользу, так что к середине ночи Ашарх сумел от него добиться интересующей его информации об отце Лантеи. Оказалось, что муж матриарха являлся начальником городской стражи и, соответственно, главнокомандующим войсками Бархана, так как у хетай-ра эти объединения не делились. Несмотря на то, что мужчинам запрещалось занимать высокие государственные посты, Бартелин был исключением, потому что так пожелала матриарх. А слово матриарха — непреложный закон. Одновременно с выполнением своих задач по защите города и его жителей, отец Лантеи также являлся личным охранником правительницы, присутствуя с ней на всех церемониях, мероприятиях и выходах за пределами дворца.
Манс оказался очень способным учеником, он начинал на лету схватывать новые слова и выражения, чем значительно упрощал весь процесс обучения. Со стороны, конечно, разговоры мужчин пока что были похожи на странную пантомиму, где половину мыслей они объясняли друг другу с помощью жестов, схематичных рисунков и актерских подражаний, но самым главным было то, что они прекрасно понимали все эти образы.
Единственный вопрос, на который юноша так и не сумел ответить Ашарху, касался его странного отношения к отцу. Профессор был удивлен тем, что Манс откровенно боялся этого властного мужчины, хотя брат Лантеи сам говорил, что виделись они редко, а все детство парень провел с учителями и матерью. Юноша сказал, что не может это объяснить, но Бартелин — хетай-ра, которого стоило опасаться.
Уже ближе к утру мужчины в своей неторопливой беседе со словарем все же вернулись к неприятному инциденту с убийцей. Каждый из них переживал произошедшее по-своему, но в одном они были едины: терять бдительность пока не стоило. Неудача с подосланным убийцей могла лишь разозлить нанимателя, что заставило бы его действовать активнее и агрессивнее в будущем. Аш поделился с Мансом словами Лантеи о том, что матриарх и Мериона постараются убрать профессора во время отсутствия младшей дочери правительницы, но юноша критически отнесся к этому предположению. Он как будто не хотел верить, что мать и сестра могли пойти на такое. Но кому еще нужна была смерть чужеземца?
Обдумывая этот вопрос, мужчины наконец легли спать, хотя стражи времени уже били в барабаны, оповещая о наступлении утра.
***
— Лантеялианна! — разгневанно окликнула мать свою дочь. — Ты что действительно собиралась проникнуть в Дикие тоннели?! Тебя совершенно не волнует собственная безопасность?
Матриарх стояла в дверном проходе дворцовой кухни, ее обыкновенно спокойное лицо было искажено злобой. Лантея болтала ногами, сидя на каменной лавке, укрытой шкурами. В руках девочки была ароматная свежая лепешка, а на столе в миске лежали хрустящие водоросли, которые она трепетно любила. На кухне, пронизанной запахами мяса и подсушенного мха, суетилась прислуга, которая моментально разбежалась при появлении матриарха, чтобы не мешать разговору. Лантея крепко сжала лепешку и повернулась к матери, обиженно выпятив нижнюю губу.
— Как ты узнала? Я ведь никому не говорила! Только Мие и Тие. Но они же обещали держать в секрете наше путешествие…
— Я узнала — и это главное. Ведь это могло плохо закончиться! О богиня! Какая же ты несмышленая! Мериона в твоем возрасте уже присутствовала на заседаниях суда и постигала знания, а ты все бегаешь по Бархану и обдираешь коленки! — матриарх спустилась по ступенькам и приблизилась к младшей дочери, переплетя свои тонкие бледные пальцы в замок на животе.
— Но мама! Это все так скучно… А в Бархане я уже изучила все уголки, поэтому хочу попасть в тоннели. Я слышала, что там есть соленые озера! В них можно плавать и не тонуть! Представляешь? — Лантея двигала руками, словно она плыла, а сама с восторгом в глазах смотрела на мать.
— Нет. Я сказала нет. Ты не пойдет в Дикие тоннели. Это очень опасное место.
— Ну, пожалуйста! Я схожу с Мерионой в этот суд, если ты хочешь. Но только разреши туда сбегать и посмотреть хоть одним глазком на озера! — девочка едва сдерживала слезы.
— Не клянчи! Ты уже должна понимать, что нужно вести себя подобающе, — резко ответила матриарх, стискивая зубы. — Ты дочь правительницы Третьего Бархана, а не какая-нибудь прачка, которой можно делать глупости в таком возрасте и бегать где попало. Мерионе пора заняться твоим воспитанием. Доедай и возвращайся в свою комнату. Я передам сестре, чтобы она зашла к тебе.
Мать развернулась и удалилась из кухни степенно и чинно, словно ей на голову поставили стеклянный кувшин с водой, и из него нельзя было пролить ни капли. Лантея сидела потерянная, грустно рассматривая крошки на столе. Несколько минут она собирала их пальцем, а потом неожиданно поднялась на ноги и решительно выбежала из кухни.
Как она могла отступиться от своей идеи! Ведь она уже несколько месяцев ждала удобного случая, чтобы хотя бы раз в жизни посмотреть, что происходит в Диких тоннелях. Не могла она теперь так просто сдаться. Караваны редко выходили из Третьего Бархана, подобный случай мог представиться еще раз далеко не скоро. Лантея выбежала из дворца и свернула к проходу, ведущему к каменным дверям тоннелей. Около них уже толпился длинный караван, который вот-вот должен был отправиться в Первый Бархан по подземных переходам. Откормленные пустынные бородавочники были запряжены в нагруженные телеги с товарами и провизией, а торговцы и переезжающие семьи болтали с провожающими.
Девочка накинула капюшон своего любимого плаща и постаралась незаметно прибиться к одной из групп хетай-ра, которые стояли у самого прохода, ожидая, когда же стражи откроют створки. Лантея подумала о том, что она постарается сделать все быстро, никто ведь даже не заметит ее отсутствия. Она найдет озера, искупается и прибежит обратно — слушать нотации Мерионы. И все останутся довольны.
Наконец воины воззвали к Эван’Лин, магия полилась из их пальцев, проникая в песок, заставляя его подчиниться воле стражей. Казавшиеся монолитными каменные двери почти бесшумно стали открываться. За ними стоял только кромешный мрак. Караван зашевелился и медленно двинулся в темное нутро Диких тоннелей. Никто даже не обратил внимания, что к ним присоединилась маленькая юркая девочка.
Время трудно было определять в гулких однообразных коридорах, но Лантее казалось, что они шли около часа. Она аккуратно забегала во все пещеры и ответвления, которые встречались на пути каравана, но пока не увидела ничего даже отдаленно похожего на озера. На нее уже стали подозрительно смотреть, а многие пытались узнать у закутанной с головой в плащ девочки, чей она ребенок. Лантея поняла, что может привлечь к себе ненужное внимание. Еще не хватало, чтобы ее кто-нибудь узнал и отправил обратно! Поэтому она спряталась в одном из очередных ответвлений и позволила каравану уйти далеко вперед.
Теперь она была совершенно одна в этих бесконечных проходах. Они заводили девочку все дальше. И в скором времени Лантея почувствовала, что совершенно заблудилась в темных коридорах, где, кажется, не росли даже светящиеся грибы. По ее щекам потекли соленые слезы обиды. Она продолжала идти вперед, уже ничего не видя за пеленой слез, пока неожиданно не оказалась в красивой куполообразной пещере, которая была освещена зеленым фосфоресцирующим мхом, тонким слоем покрывавшим все стены. Посередине блестела неподвижная гладь небольшого круглого озера. Стояла густая тишина.
Лантея с визгом радости бросилась к берегу. Она зачерпнула горсть воды и сразу же ее попробовала.
— Соленая! Соленая, как слезы! — засмеялась девочка, уже стягивая с себя плащ и остальную одежду, готовясь искупаться в сказочном озере, где невозможно утонуть.
Вода показалась ей вначале ледяной, сотни маленьких иголочек мгновенно впились в кожу, но Лантея упрямо стиснула зубы и зашла дальше. Пока что она не чувствовала никакой легкости. Внезапно камни под ногами закончились, и девочка с головой ушла под воду, даже не успев испуганно вскрикнуть. Но она уже умела неплохо плавать, поэтому смогла всплыть к поверхности, пусть сердце и продолжало колотиться в груди как бешеное.