Второгодник

К слову, у кого есть знакомые по этим дисциплинам, дайте знать, пожалуйста, потому что мы сейчас в некотором цейтноте. В итоге планируется закончить программу начального образования за два года. Теперь о программе неполного среднего, т. е. по восьмой класс включительно. Мы намерены за счет интенсификации сократить срок обучения на один год. Таким образом, выпускные экзамены мы надеемся сдать в конце шестого года обучения.

Теперь немного о том, зачем вообще все это нужно. Дело в том, что хочется загрузить наших детей взрослой хозяйственной и культурной работой, а также серьезным спортом, чтобы, выпускаясь из школы, они имели по две-три востребованных взрослых специальности, разряд по спорту и практику руководства людьми. Мы планируем сделать что-то похожее на колонию А.С. Макаренко. Амбициозно, ну а почему бы нет?! Финансово-хозяйственную работу развернем на базе леспромхоза и колхоза. Предварительное согласие получено. Кстати, все, кто захочет участвовать в нашем проекте, будут оформлены на полставки в леспромхоз, и зарплата поднимется минимум на семьдесят рублей в месяц.

Учителя, предметы которых де-факто сокращаются, а именно, физкультура, рисование, пение, природоведение и некоторые другие, — переходят в подчинение к Игорю, — Нонна Николаевна показала на меня и, выдохнув, закончила. — Теперь вопросы.

Народ не понимал, что, собственно, спрашивать, когда непонятно все, и впору попросить повторить, но более доходчивым языком. Начал Владимир Петрович, как наименее интеллигентный и наиболее практичный из присутствующих:

— Нонна Николаевна, вы сказали, что я буду подчиняться этому пацану, но как и почему?.. — дальше у него зашкалили эмоции, подавившись которыми, он замолчал.

— Игорь только по внешности мальчик, а по содержанию шестидесятилетний тертый калач и наш с вами коллега. Рядом с ним я, например, чувствую себя необразованной девчонкой.

— Это правда, — неожиданно выдал Искандер. — Я с ним занимаюсь и знаю.

Что он там знает, никого особо не интересовало, но сам факт, что Искандер по собственной воле произнес речь длиннее двух слов, всех впечатлил. Опять наступила пауза.

— Как же так? А что теперь со мной будет? Я больше не работаю? — пискнула из угла Светочка, учительница рисования. Светланой Борисовной ее звали только ученики начальных классов, да и то в глаза, уж очень она была ребенком и внешне, и по сути.

— Вам все Игорь объяснит. Он будет выступать сразу после меня и когда подойдут главбух леспромхоза, директор колхоза и его агротехник. Потерпи Светочка чуть-чуть, тебе понравится его предложение, как, собственно, и вам, Владимир Петрович. Я хочу добавить, что завтра мы с утра соберемся, начнем составлять учебный план, и все встанет на свои места.

Посыпались вопросы, но без должного напора, все равно, пока не начнут, ничего не поймут. Завтра, так завтра. Больше всего всех интересовало мое выступление, мне так кажется.

Через некоторое время дверь в кабинет открылась и вошли объявленные лица, к которым добавились главный инженер механических мастерских и "главный пилорамщик" Виктор Сергеевич.

— Нам можно? Или еще подождать? — за всех вошедших спросила Елена Петровна.

— Заходите, заходите. Садитесь, где найдете, у нас тесновато, — Нонна Николаевна изобразила радушную хозяйку, но получилось больше похоже на лягушку-квакушку. Все же она до конца еще не верила, что все это делает, да и вообще, что это она.

— Слово предоставляется Игорю.

— Здравствуйте, товарищи! Хотя, пожалуй, это слишком смело, потому как, подозреваю, что никто из вас себя моим товарищем не чувствует, — в зале хихикнула Елена Петровна, пролетел ветерок разрядки напряженности. — Я начну с середины. Что, зачем и почему — пока опущу, оставлю темой для вопросов.

Начну с Владимира Петровича, как самого важного для моих планов и самого трудного для кооперации. Владимир Петрович, вместо уроков физкультуры вам предлагается организовать секцию по борьбе, боксу или еще чему-то силовому. Желательно привлечь к этому Искандера…, не знаю вашего отчества, и оформить это действо в виде древнеславянского воинства на защите подопечного населения. Своего рода реконструкция. Но это вам к Нонне Николаевне, а я вам предлагаю занять должность начальника отдела продаж леспромхоза. Ваша кандидатура обсуждалась, за неимением в доступном состоянии директора, с Еленой Петровной. Пока она всегда соглашается, и мы не можем ее подвести. Я буду вашим непосредственным начальником по той простой причине, что, кроме меня, никто в торговле не понимает ни бельмеса. У всех есть только задатки, но ни знаний, ни опыта, увы, нет. Вас устроит такой ответ на ваш вопрос, Владимир Петрович?

— Нет! Ты зарвавшийся пацан, вот и все.

— Я так понимаю, что авторитетом для вас могут быть либо те, кто старше вас, либо те, кто может вам навалять на ковре, — выдал я полувопрос, полуутверждение.

— А ты хоть и наглый, но смешной.

— Товарищи, поскольку Петрович очень важен для моих планов, то прежде, чем продолжить собрание, мне придется уложить его на травку. Давайте прервемся и выйдем на свежий воздух. Тут перед входом есть замечательная лужайка.

— Не связывайся! — опять неожиданно выдал Искандер, обращаясь к Петровичу. Но его никто не услышал, потому что в воздухе на всю катушку разлился азарт, а здравый смысл пошел покурить.

— Владимир Петрович, я только никаких правил не знаю. Могу только, как гладиатор, когда все дозволено, лишь бы выжить.

— Тебе же хуже! — ответил Петрович, разводя руки полукольцом и привычно наклоняя корпус вперед. — Начинай, салажонок!

Петрович стоял метрах в десяти от меня, невысокий, крепкий, как дубовый пень. Я начал разбегаться по дуге, забегая за левую руку. Петрович крутанулся в мою сторону, но резко тормознув, я сменил направление бега и оказался у него за спиной. Он за мной никак не поспевал. Прыжок с одной ноги, ладони лодочкой и резкий хлопок по двум ушам. Неприятно даже для таких коней, как Петрович. Он упал на колени, держа голову за уши, чтобы она не развалилась. Мне осталось подпрыгнуть и двумя ногами толкнуть его сзади в затылок. Не навредить бы, хотя… Где Петрович, а где мои силенки? Он ткнулся носом в землю, об которую его и разбил.

Полный аут! Петрович пытался подняться, но получалось у него средненько. Женская часть нашего собрания поспешила к нему на помощь и, как всегда в таких случаях, только мешала.

— Игорь, ну нельзя же так, вы же взрослый человек! — взволнованно выкрикнула Нонна Николаевна, после чего наступила короткая пауза, которую сменил жуткий хохот. Смеялись все, даже Искандер и Светочка, смеялись настолько азартно и заразительно, что улыбнулся даже Петрович, который успел к этому времени подняться на одно колено. Ему было не до смеха, но он был Мастер и умел держать удары гораздо более мощные.

Подойдя к нему, протянул руку: "Мир?" Он взял ее и, внезапно крепко сжав, потянул на себя. Чего-то подобного я ждал, а потому, не сопротивляясь, пошел за рукой и, используя ее, как ножку циркуля, крутанулся в воздухе и оказался у него на плечах. Хоть весу во мне и немного, но с замаха продавил его. Петровича опять потянуло на встречу с землей. Чуть-чуть не долетел — я встал на собственные ноги с головой физрука между ними. Все! В таком случае любой уважающий себя Мастер должен признать поражение, поэтому я быстро слез и сделал вид, что помогаю ему встать:

— Пойдемте работать, у нас много дел.

И оборачиваясь в сторону зрителей, громко сказал:

— Товарищи, перерыв закончен, прошу всех пройти в кабинет директора.

Когда все расселись и затихли, мне удалось продолжить:

— Как сказала Нонна Николаевна, наша цель — наши дети. Тем более, что дети всех присутствующих, за редким исключением, являются учениками нашей школы, так что мы отвечаем за то, чтобы вырастить достойную смену, знающую, что такое взрослая жизнь. Один великий сказал: "Чтобы научиться играть в футбол — надо играть в футбол". Перефразируя, скажу, чтобы научить наших детей взрослой жизни, надо жить взрослой жизнью, а это во многом значит, что надо работать и нести ответственность за результаты.