Страница 104 из 115
- Ну и что, - сама на себя рассердилась Варя. – Зато, я бы точно знала, что я хотя бы попыталась и с чистой совестью, не чувствовала бы себя виноватой.
- Не забивай себе голову всякой ерундой, - успокоила я её. – Я же тебе уже сказала, что я тебя не виню.
- Честно-честно? – спросила она неуверенно с проблеском надежды.
- Честно-честно, - ответила я и тяжело вздохнула. – А того, что случилось, уже не исправить. Нужно найти в себе силы, это признать, и научиться как-то жить с этим дальше. Это больно и трудно… Но я, буду стараться… Самое главное во всём этом – это то, что Вениамин погиб не зря. Если бы он так не поступил, то неизвестно еще, чем бы всё закончилось. Так что мы с тобой, за это должны быть ему благодарны. И никогда не забывать, какой ценой нам удалось сохранить Веретено Судьбы.
— Это точно, - признала Варя. – Твой, Вениамин – настоящий герой. Обещаю, что никогда не забуду, то, что он для меня сделал.
И она снова прикрыла лицо ладонями и заплакала. От неё это траурное настроение передалось и мне. Слезы сами нахлынули и потекли по моим щекам. Я не стала их вытирать. Решила, что пусть это будет данью скорби и уважения, по моему погибшему верному проводнику и другу. А если я их вытру, то это будет неправильно по отношению к нему. Равносильно тому, что стереть о нём память и забыть. «Нет уж… Пусть он, хоть так, но побудет со мной ещё чуть-чуть… Таким, каким я его помню: весёлым, задорным, неунывающим и надёжным, как швейцарские часы. Ах, Вениамин… Вениамин…, как же мне тебя будет не хватать. С твоей гибелью, я утратила не только тебя, но и частичку самой себя».
- Всё. По-моему, готово, - сказал Алёшка, аппетитно причмокивая после снятой пробы. – Сейчас, буду вас угощать своим шулюмчиком. Ух, наваристый получился. Вкусный… Сам бы всё съел. Да только, в меня столько не влезет.
Он достал из походного мешка глубокие деревянные плошки. Сдул с них пыль, тщательно вытер рукавом, и стал выуживать в них из казана для нас с Варей кусочки мяса. Начерпал до краёв ароматного бульона, присыпал сверху щепотками рубленой зелени, и протянул нам, стараясь не расплескать.
- Вот, сударыни, угощайтесь... Не побрезгуйте.
А затем, рассмеялся и хлопнул себя по лбу из-за того, что позабыл о самом главном. Вернулся к походному сидорку, порылся в нём и вынул из него две ложки.
- Вы, пока пробуйте. Но, только дуйте хорошенечко и не спешите. С пылу, с жару. Горячее. Смотрите, не обожгитесь.
Достав засапожный нож, Алёша с бывалым видом вытер его об штанину и стал по-хозяйски отрезать от ржаной краюхи толстые ломти хлеба.
- Ну, как? – поинтересовался он, протягивая нам хлеб.
- Вкусно, - призналась я.
Осторожно подув на дымящуюся ложку, Варя тоже скромно кивнула Алёшке в подтверждение моих слов.
- То-то, и оно, - по-свойски подмигнул нам Алёша. Его распирало от гордости из-за того, что мы по достоинству оценили его стряпню. – Во всей нашей дружине, лучше меня, кашевара не найти. Готовлю так вкусно, что даже ум отъешь. Это, ещё что. Вы ещё моих пирогов с зайчатиной не пробовали. Румяные, с корочкой, сочные… пальчики оближешь…
- А что, будут ещё и пироги? – удивилась Варя.
- Да, нет, - усмехнулся Алёшка. – Где же их тут испечёшь? Да и зайца нормального тут не сыщешь. Вот, вернёмся домой, тогда, пожалуйста… Как попробуешь, за уши не оттащишь.
- Ну, понятно… А откуда ты научился так готовить? – спросила Варя, уминая похлёбку за обе щёки.
- У матушки, - с нежностью в голосе ответил ей Алёшка. – Нас у неё семеро. Батька, всё время с дружиной странствует в походах или границу стережет от нечисти в боевом дозоре. А всё хозяйство на матушке, да старших братьях. Сестриц-то в нашей семье не было и отродясь. Братья по дому делали всю тяжёлую работу. В поле пахали, пасли коров, рыбачили на стругах. А я, как самый младший, седьмой, был всегда при мамке. Помогал ей справляться с хозяйством. Так и наловчился.
- А в дружину-то, как попал?
- Так, батя же и забрал. Сказал, мол, неча больше ошиваться при мамкиной юбке. Почитай, уже с полгода, как я при ём. Обучаюсь ратному делу, помогаю ухаживать за конями. Если нужно, могу быть гонцом или посыльным, сную туда-сюда по разным поручениям. Ну, а когда в походах, то и есть готовлю.
- Надо же, какой ты молодец, - похвалила я его. – Тебя послушать, так ты прям мастер на все руки.
- Ну, не на все, - засмущался от моей похвалы Алёша. – Но, так кое-что умею. Этого у меня не отнять. Между прочим, стреляю я тоже метко. Как ты думаешь, кто добыл этих уток для шулюма?
- Стало быть, ты, - сказала Варя, вытирая губы от утиного жира и отставляя в сторону пустую плошку. – Фух… Спасибо тебе, Алёшенька, накормил. Это ж надо было, так налопаться. Теперь, не пойду, а покачусь, как Колобок из сказки.
- О, глядите-ка… Кто, это там к нам пожаловал? – всполошился Алёшка и вытянул шею, когда кого-то заприметил.
- Может, это кто-то из ваших витязей, возвращается из дозора? – предположила я.
- Не. Не нашенские, - отрицательно замотал он головой. – Если б наши, то были бы на конях, а не шкондыбали бы, как ходоки пешим строем.
Он поднялся во весь рост и пригляделся повнимательнее, приставляя к бровям руку козырьком.
- Кажись, какие-то бабы, - стал он нам пояснять то, что ему удалось разглядеть. – С ними, две девицы. И по-моему, одна из баб, старуха. А над ними кружат две птицы. Ворона и сова…
- Ну-ка, ну-ка, - подскочила я с места, едва не опрокинув плошку. – Где они? Покажи, где ты их увидел?..
И Алёшка указал мне на виднеющиеся вдалеке фигуры, над ними кружили две маленькие точки. И впрямь, у парня зрение было соколиное. Если бы я и захотела, то так сразу не разглядела.
- Где они? Где?.. – вклинилась, между нами, Варя и от нетерпения, пару раз дёрнула Алёшку за рукав рубахи.
- Да, не верещи ты так. Я чай не глухой. Иль боишься, что не услышу? – без обиняков отстранился от неё Алёшка. – Вон оне. Виш, там вдалеке… К ним ещё на коне, выехал на встречу наш дозорный…