Мой домовой — сводник

Мы улыбались. Втроем. С фотографии в рамке на рабочем столе Виктора. Я сидела в кресле напротив, прикусывая язык, чтобы не выболтать новость раньше времени. Время бизнес-ланча убегало, а муж мой уже пятый раз поднимал ладонь в запрещающем жесте, и я молчала. Уткнулась по привычке в телефон, на котором хранила папочку с лучшими фотография за последние годы. Половина из них была из свадебного путешествия: мы втроем в трамвайном музее в Хельсинки сидим на ступеньках старого вагона, вот мы в обнимку с белыми бегемотиками в Турку, а здесь мы на фоне бизона в зоопарке Стокгольма, а это тоже мы, только измазавшиеся по уши блинами с нутеллой в центре Шведской столицы. Мы, мы, мы… Втроем… Отдыхать вдвоем мы рисковали редко. После провальной попытки поужинать в романтической обстановке на балтийском пароме.

Мы оставили тогда Глеба за игрой в детской комнате. Папа вручил ему часы и сказал, что игра не успеет закончиться, как мы вернемся. Он действительно уже сделал заказ, а съесть его мы могли и за пятнадцать минут. Взрослый ребенок по-взрослому обещал дать родителям тридцать минут вдвоем.

Виктор действительно выдохнул, рухнув на стул в ресторане корабля.

— Может, мы зря его оставили одного? — спросила я, пригубив вина.

— Парню через год в школу. Я уже в магазин в его возрасте один бегал. Сколько можно опекать! Он уже взрослый. Да и куда он денется с подводной лодки и от плейстейшн, смеешься?

Я не смеялась. Я улыбалась.Я была счастлива. Виктор снимал номера с двумя комнатами. Когда ребенок после целого дня на ногах в незнакомых городах, падал мертвым, новобрачный закрывал дверь в его комнату на замок, так что хотя бы ночи в свадебном путешествии оставались нашими. Кроме этой, на пароме, поэтому Виктор и выпросил у сына короткий, но такой романтический ужин.

Мы только подняли бокалы для второго тоста, как я вздрогнула. Если бы не мой учительский слух, я бы могла, наверное, как и Виктор, пропускать мимо ушей иностранную речь. Тем более, всякие объявления по громкой связи. Но английский был мне как родной. И я выплеснула себе в тарелку половину бокала, услышав из репродуктора хорошо поставленный женский голос: «Рыжий мальчик лет шести в зеленой футболке и с мужскими часами на руке дожидается своих родителей у стойки администрации…»

Мое лицо заставило Виктора вслушаться в окончание речи и, вскочив первым, он приказал мне сидеть на месте. После его побега, я, сдерживая то ли слезы, то ли смех, спрятала лицо в ладонях.

— Я попросил у тебя полчаса! Ты не знаешь цифр? Что часы показывают? — Виктор тыкал пальцем в циферблат. — Куда ты пошел?

— Вас искать, — Глеб смотрел в пол. — Мне стало скучно.

Мне с ним, и не только с ним, скучно не будет никогда! И я смеюсь каждый день. И над собой тоже. И порой, чтобы не заплакать. Особенно в моменты, когда очень хочется внимания мужа, у которого бизнес на первом месте.

Наконец Виктор хлопнул крышкой ноутбука и уставился на меня. Но тут же снял очки и потер глаза, уже к полудню покрасневшие от напряжения.

— Ну что? — Виктор спрятал лопнувшие сосудики за стеклами очков. — По какому вопросу вы ко мне, госпожа Веселкина? В школу вызываете?

Школа работала уже третий год. И довольно успешно. Виктор любил приходить туда временами за кофе, который Арина, по его словам, продолжала хорошо готовить даже из дешевых зерен. Сейчас он, увы, приходил редко. Был занят другим проектом. Квестами. Правда, официально это считалось идеей Саши Миронова, но младший брат не хотел забирать у старшего пальму первенства.

— Нет, просто…

Хотя я пришла не просто так. Пришла по делу. Очень и очень важному!

— Просто соскучилась. Хотела вместе поесть. Но если ты занят…

— Я занят сегодня. Прости.

Я опустила глаза. Мы все заняты. Очень. И поэтому нам некогда вздыхать над редкими минутами вместе.

— Я уже хочу сдать этот проект. И Сашка меня достал. Ты тоже думаешь, что я обязан перерезать в клубе красную ленточку?

Вместо ответа я достала из крохотной сумочки, лежащей на моем животе что-то, что пришлось зажать двумя руками, чтобы донести до стола сюрпризом. Раз мне надо уйти, я уйду. Хотела в ресторане отдать, но пусть будет в офисе. До вечера я не дотерплю! А он должен узнать об этом первым. Заслужил.

— Нет, ленточку оставь Сашке. А сам перережь пуповину!

Я разжала пальцы, и на стол с грохотом упала пластиковая полосочка положительного теста на беременность. Виктор схватил сюрприз дрожащим руками и даже очки снял. За лупой потянулся, что ли?

— Неужели с первого раза получилось?

— Разве с первого? У тебя уже опыт имеется. Довольно удачный в этом плане. На собрании учительница по-английскому очень хвалила успехи Глеба.

Виктор усмехнулся, продолжая сжимать тест окольцованной рукой.

— А учительница русского и литературы не хвалила?

Я кивнула. Хвалила, хвалила. Он у нас круглый отличник. Золото, а не парень. Весь в папочку.

— Какого фига мы ребенка в школу водим?

— Ради драмкружка и ораторского искусства. Хотя у него дома и по этим предметам есть прекрасный учитель. Ну, ты рад, что во второй раз станешь папой?

Виктор остался серьезным.

— На этот вопрос я отвечу, когда узнаю пол ребенка…

Теперь не сдержала улыбку я.

— Думаю, с такими родителями, как мы, пол не имеет значения… Ну? Мы идем отмечать или ты слишком занят более важными делами?

Теперь он улыбался, и даже в голос его проник смех:

— А чё с тобой идти-то? Жрать не можешь, пить не можешь, не издеваться надо мной тоже не можешь… Ну, хоть подошла бы, поцеловала, что ли?

Я даже рот открыла. Пусть он и был уже растянут в улыбке.