Страница 133 из 152
— Ира, раз и навсегда. Моя жена не будет работать. А если будет, то на себя. Тэ.Чэ.Ка. Понятно, кошка?
Но я чувствовала себя псом Шариком или, скорее, Шариковым — мне в голову упрямо запихивали чужой мозг.
— Витя, у меня тоже есть амбиции: да, я не зарабатывала много даже по обычным питерским рамкам. Но я и не вкалывала от зари до зари. Как-то все шло само собой. Я захотела группу малышей, она появилась. Захотела преподавать школьникам — они пришли и уже который год со мной. Они почти мне семья. Я слишком много о них знаю. И сейчас я чувствую, будто предаю их веру. Вот возьму и уйду, а они останутся ни с чем…
— Ирочка, — Виктор вдруг протянул ко мне руки и, прежде чем я что-то сообразила, усадил к себе на колени и прижал голову к груди, точно успокаивал ребенка. — Ты взрослая-взрослая, а временами такая… — он проглотил слово «дура», которое явно собирался произнести, но я все равно дернулась, желая высвободиться, но он только усилил объятия. — Глупая, — в голос его вернулись смешки, — в плане бизнеса. За хорошими учителями ученики бегут на край света. Если ты веришь в то, что они тебя ценят, бояться нечего…
— Витя, я уверена, что ты назначишь цену, которую большинство из них не потянут, как и дорогу…
— Я ничего не буду назначать. Я даже нос сюда совать не буду. Даже ключи все тебе отдам на всякий случай и буду приходить только по твоему звонку. Но меценатство до добра еще никого не доводило. Люди не ценят хорошего к ним отношения, они любят халяву, а этого не будет. Не будет, потому что ты обязана ценить свой труд и люди обязаны понимать, что они платят намного меньше того, что приобретают. Ира, ну что ты так напряглась? Ну посмотри на это с другой стороны, — Виктор отстранил меня, чтобы я действительно видела его глаза. — Люди переезжают в другой район, меняют школы, меняют работы, иногда даже друзей, потому что у нас в порядке вещей в одном городе не видеться годами, потому что далеко, — с еще большим смешком подытожил Виктор.
Я молчала, я не могла ничего сказать. Ничего путного.
— Ира, сделай для старых учеников скидку. Ну, процентов пятнадцать плюс к бесплатному месяцу для всех. Ира… Я не люблю у тебя таких ведьминских глаз. Посмотри на ситуацию с точки зрения учителя: ты радуешься, когда твои ученики растут. Почему же твоих учеников не должен обрадовать тот факт, что вырос их учитель? Да, человек думает лишь о том, что сам потерял… Так что думай о том, что ты приобретаешь. Пусть те ученики и их родители радуются, что у них была возможность учиться у тебя. Дай эту возможность другим, а на твое место придет новый учитель английского, который еще не дорос до собственной школы, но будет пожинать плоды твоего труда, забрав готовые группы. Все движется, все изменяется… И время бежит, а я не показал тебе всей квартиры. И если просидишь у меня на коленях еще лишнюю секунду, и не покажу…
Виктор подтолкнул меня в спину, и я спрыгнула на пол.
— Эту комнату надо соединить с прихожей, сделать небольшой гардероб и поставить диванчики по стенам для ожидающих своих чад родителей. И стойку для администратора и кофе. Все любят халявный кофе, даже если это полная бурда. Кстати, у Арины получается отменный кофе, — на эту его фразу я заставила себя обернуться.
Он стоял, засунув руки в брюки, с наглой улыбкой на лице. Нет, он никогда так не смотрел ни на мою сестру, ни на кого из своих сотрудников — иначе ни о какой дружбе между ними не могло идти и речи: это была улыбка циника, безжалостного расчетливого дельца или чеширского кота, поймавшего мышку.
— Ира, люди радуются только чужому падению. Не надейся, что кто-то порадуется твоему успеху. Искреннюю поддержку трудно найти даже среди самых близких людей. Потому и ты не думай о других, думай о себе. Думай о том, что создашь из ничего нечто своими руками…
И он вынул руки из карманов. Мои же остались в джинсах, потому что секунду назад я приняла его позу, такую же наглую.
— И твоими деньгами, — дополнила я его фразу про «свои руки» без всякой паузы.
— Нашими деньгами. К тому времени, нашими. У меня нет личных сбережений для покупки новой квартиры, но для ремонта этой их будет предостаточно. Я не залезу в деньги фирмы. Это табу после истории с Костровым. Если вдруг не хватит, я возьму кредит…
— Зачем?
— Затем… Я не отвечаю на один и тот же вопрос несколько раз. Напряги память, у тебя получится, — он снова сунул обе руки в карманы, — И я не озвучу сумму, которая у нас есть, чтобы ты не ужималась. Сделай школу такой, какой бы ты попросила ее у волшебника с голубого вертолета.
Я опустила глаза, но лишь на миг.
— Витя, это слишком большой подарок. Я не могу его принять даже от самого близкого человека.
— Можешь, — ответил он ровно, не сводя глаз с моих губ. — Ты не представляешь, какой подарок делаешь мне. Будем считать это бартером, если ты все сводишь к цифрам, не видя за мной человека.
— К цифрам все сводишь ты. Я лишь играю по твоим правилам.
— Тогда играй дальше. Я люблю, когда играют по моим правилам. Пойдем, а то будто нас дальше стойки администратора не пускают…
Думала, он протянет руку. Нет. Даже не вынул ее из карманов, так и пошел вперед к двери, грозясь порвать карманы растопыренными пальцами.
Я вытерла о джинсы вспотевшие ладони и вошла следом за Виктором в коридор. Перепланировку наметили, но не закончили. Дальше квартира напоминала коммуналку — коридор и комнаты по обе его стороны, но мы прошли прямо в кухню. Большую и соединенную с последней комнатой. Но была тут еще дверь, ее и открыл Виктор.