Апгрейд от Купидона

— Теми, которые по сети ходят. Какими ж ещё…

Я замерла на одну секунду и на одной ноге — второй я безуспешно искала застрявший под кроватью тапок.

— Я ничего не постила…

Вот вообще ничего: вьетнамские фотки посылала в личных сообщениях только маме. Мне не хотелось делиться со знакомыми даже видеоблогом — все думала когда-нибудь потом, когда за него не будет стыдно. Уровень работ Руслана меня не особо устраивал: он предпочитал лайв-стриминг, чтобы не заморачиваться с редактурой и двигаться вперёд; считал, что каждый следующий выпуск само собой будет лучше, а улучшать уже отснятое можно до посинения, не получив в итоге никакого выхлопа.

— Ничего из нового.

Из старого тоже на моей страничке ничего не было: я не делала никаких репостов с официальной страницы нашей конторы.

Только Семён все молчал. Молчал слишком уж многозначительно, и я бросила искать тапок и, прихрамывая, отправилась к столу, чтобы открыть ноутбук. Искать ничего не пришлось. На меня тут же вывалилось два сообщения. Одно от мамы с тремя знаками вопроса. Второе от Майки с одним вопросом: он о*уел? Моя не ругающаяся матом Майка написала это слово без всяких звёздочек и смайликов. Знак вопроса в конце тоже казался лишним. Я сразу поняла, кто именно довёл ее до такого состояния.

— Твою мать… — не сдержалась я, хотя и не выдала ругательство в полный голос, но зажатый плечом телефон был громче рупора.

— Это сюрприз, да?

Этот козел продолжал ржать все то время, пока я дрожащими пальцами кликала по мышке, чтобы просмотреть все фотки, в которых была «тагнута» Русланом. О существовании некоторых из них я даже не подозревала. В сравнении себя с Моникой Левински шесть месяцев назад я поторопилась. Проснулась знаменитой шлюхой я именно сегодня. Теперь не сесть бы мимо стула.

— А пятая и шестая тоже ты?

Я чуть не швырнула телефон в окно: хотелось не только прекратить слушать издевательства Семёна, но и схватиться за волосы обеими руками: ну что за сволочь такая Руслан, что за сволочь… Каким же козлом надо быть, чтобы показывать крупным планом интимную причёску своей бывшей девушки…

Я по глупости думала, что его эстетические вкусы родом из Эрмитажного греческого зала. Позируя, мне и в голову не приходило, куда на самом деле мог быть направлен объектив.

Я заскрежетала зубами в ответ на Сёмин вопрос и выдала нецензурщину, которая потонула в новом взрыве его хохота, уже даже не смеха! И все же он расслышал мои нормальные слова — типа, забыл, как я выгляжу?

— Я никогда не рассматривал тебя с такого ракурса… — выдал он на удивление тихо.

Теперь уже заржала я, нервно — и мне вдруг стало легче.

— Что ж, теперь вам обоим остается только смотреть на фотографии…

Семён почему-то на этот раз не засмеялся.

— Ты хоть понимаешь, сколько человек это увидело? — спросил он меня слишком взрослым голосом.

Я хмыкнула — не надо держать меня за дуру. Я даже увидела, что циферки друзей стали другими — какие-то старосветские помещики расфрендились.

— Достаточно того, что это увидела моя мама и ее подруги.

— Это ответка такая прилетела?

— А ты думаешь, мне просто захотелось похвастаться жопой, сиськами и тем, что у меня между ног, перед целым светом? Вот ты зачем вообще позвонил?

За секунду тишины мое сердце отстучало три удара, если не больше.

— Не знаю. Наверно, меня покоробили эти фотографии не меньше, чем тебя. Он их уберёт?

Теперь молчала я, а что сказать?

— Понятия не имею. Я его вчера послала довольно грубо.

— Отлились мышке кошкины слёзки? — Сёма снова смеялся.

— Ты все равно не играл на этой чертовой гитаре. Один раз в неделю недостаточно.

Пауза.

— А с ним перебор, значит, вышел?

Черт! Я ведь действительно говорила про музыкальный инструмент, а не сексуальный.

 — Слушай, умник, дай мне сделать важный звонок, а?

— И ты мне перезвонишь?

Пауза. Я ее поддержала. Разговор поддерживать не хотелось.

— Сообщить результаты важного звонка? — продолжал настаивать на моем ответе Семён.

— Можешь сам помониторить ответ. Или с рабочего компа нельзя порно смотреть?

— Когда смотрят его всем офисом, можно, — на этот раз совсем грубо отрезал Семён. Таким голосом он обычно выдавал критику на рабочие тексты.

— Что ж, приятного просмотра…

— Эй! — он явно испугался, что я снова прерву разговор первой. — Фотки не только Вконтакте. Ещё на его личном сайте и в сети. Я написал на несколько сайтов, чтобы убрали. Ответили только с одного. Но Гугл сам банит фотографии с лицом от неизвестных авторов. А вот что делать с твоими знакомыми, я не знаю…

Я отвернулась от стола и уставилась в закрытую на ночь дверь. Наверное, в некоторые места Русланчик навсегда закрыл мне дверь на амбарный замок из-за своего попранного моей правдой мужского достоинства.

— А мне плевать! Тот человек, чьим мнением я дорожу, их не увидел и не увидит.

— И кто же это? — в голосе Семёна снова появился смешок.

— Тот, ради кого я ушла от этого Руслана.

— Да ты, смотрю, меняешь мужиков, как перчатки. Может, я зря тут подорвался тебе помогать, а?

— Я не просила у тебя помощи, а инициатива наказуема. Мне не нужно было перерабатывать на работе ради… — я специально выдержала трагическую паузу. — Ради карьеры, которую я так никогда и не сделала…

— Звучишь, как столетняя перечница. Ты полгода, как уволилась, — огрызнулся мой бывший непосредственный начальник.

— О, да… Теперь мне только в эскорте работать с сегодняшним портфолио, — хохотнула я через крепко стиснутые зубы.

— Подай на него в суд, чтобы неповадно было, — снова тихо заговорил Семён. — Это низко.

— Кто бы говорил, — огрызнулась я лишь тоном, совсем не повышая голоса, точно меня могли услышать в пустой квартире посторонние духи. Если только я прежняя, от которой во мне нынешней не осталось даже внешней оболочки. На фотографиях Руслана я не походила на себя, точно человеку даёт лицо дурацкая одежда. Это то лицо, которое люди запоминают. Семён явно сидит сейчас в галстуке и голубой рубашке, белые он всегда оставлял для важных встреч, держал про запас в шкафу нашего кабинета. А Руслан держал про запас мои фотки, о которых я не спрашивала, потому что не интересовалась, что он там наснимал: я разрешила на себе потренироваться. Вот и стала действительно безмозглым кроликом. Даже не мышью. Доказано — мыши умные. Некоторые особи даже умнее людей.