Страница 23 из 35
В пятилетнем возрасте я без страха бежал по бетонному полу, не боясь ни высоты, ни незнакомых поворотов и дыр в полу. Я так же, как и остальные, совсем не задумывался о торчащих из стен арматурах. Я вижу сейчас это так же отчётливо, как и тогда. Я бегу, постоянно оборачиваюсь назад. Вижу, как Ваня смеётся и бежит за мной, пытаясь до меня дотянуться. Он вот-вот меня достанет, и я пытаюсь бежать ещё быстрее. Обернувшись и устремив взгляд вперёд, я увидел впереди яму, вернее, дыру в бетонном полу. Я, не задумываясь, оббежал её и двинулся в проход, который вывел меня на лестничный пролёт. Я проследовал вниз по лестнице, куда спускались остальные мальчишки. Только когда я спустился до третьего этажа, я обнаружил, что Ваня не бежит за мной следом. Остановившись, я думал, что он сейчас резко выскочит из-за угла и дотронется до меня. Но этого не произошло. Я тогда совсем ничего не заподозрил. Я просто стал медленно подниматься наверх, опасаясь, что Ваня вот-вот выскочит с криками и кинется на меня.
Вернувшись обратно на четвёртый этаж, я начал медленно идти по маршруту, которым убегал от брата пару минут назад. И вот я дошёл до той самой дыры в полу. Пока я аккуратно обходил её, внутри меня как будто похолодело. Меня посетила страшная мысль: а что если он провалился туда? Но в тот же миг я попытался себя переубедить в этом. Мне вдруг захотелось, чтобы он специально туда спустился. Я решил, что он каким-то образом спрыгнул на третий этаж и подкарауливает меня там. И хотя высота между этажами была довольно приличная, я верил, что мой старший брат найдёт способ это сделать.
Я аккуратно подошёл к краю дырки… То, что я увидел тогда, я и сейчас очень хорошо помню, словно это было только вчера. Эти отверстия в полу имели чёткие края. Уж не знаю, для чего они были предназначены. Может, для проводки труб в дальнейшем или ещё чего-нибудь. Но дыры эти были одинаково вырезаны, что в полу на четвёртом этаже, что на третьем и втором. И вот, глядя через них, я увидел внизу распластавшееся тело брата. Я не уверен, видел ли тогда кровь, но помню, что его поза мне показалась очень странной. И всё равно, хоть я безумно испугался и бежал вниз, рыдая во весь голос и выкрикивая его имя, я продолжал верить, что он просто пытается меня разыграть. Я бежал и надеялся, что когда спущусь вниз, то увижу, как он смеётся надо мной, и буду его безудержно колотить за глупую шутку до тех пор, пока в руках больше не останется сил.
На мой крик уже начали сбегаться другие мальчишки. Всё, что я увидел тогда внизу, я вспомнил только несколько недель спустя. Видимо, всё это время я был в шоке. По крайней мере так объяснили врачи моим родителям, хотя, честно говоря, не знаю, кому из нас их помощь тогда была нужнее. Я вспомнил это сразу и очень чётко. Сейчас я ни капли не сомневаюсь в том, как это было и что видел. К тому же это подтвердили некоторые из мальчишек, которые были в тот день свидетелями всех этих событий.
Спустившись на первый этаж, я вошёл в помещение, где должен был находиться Ваня. По всему первому этажу было раскидано много разных бетонных плит. Мы поэтому там иногда в «выше ножки» играли, если вы помните такую игру. Так вот, на одной из таких плит лежало неподвижное, без сомнения мёртвое тело моего старшего брата. На этот раз я был твёрдо убеждён, что он мёртв, хотя был совсем маленьким. И было очень много крови. Я не знаю, от чего именно, но мне тогда показалось, что ею просто всё залито вокруг. Тело моего брата лежало на спине, как это ни странно. Ноги под неестественными углами были вывернуты в разные стороны от плиты. Она была немногим шире худого тельца Вани, и он легко на неё поместился. Но самое страшное было совсем не в этом. Я думаю, что временно потерял память об этих событиях именно тогда, когда увидел то, что торчало из его головы. Точнее, прямо из его глаза.
Парни зачарованно смотрели на Ефимцева. Его рассказ не оставил равнодушным никого из них. Глядя на Костю, ни от кого не укрылось состояние, в котором он пребывал, рассказывая всё это. При воспоминаниях о гибели брата их товарищ готов был расплакаться. Тем не менее никто не решался даже дышать громче положенного. А Костя тем временем, собравшись с духом, решил закончить свою историю.
– Из этой плиты торчало множество металлических арматур. Ну, может, вы знаете каких, если когда-то на стройках бывали. Так вот, ни одна арматурина не попала в его тело, понимаете? Ни одна! Он упал чисто случайно, бог знает, как перекрутился при этом, пролетел несколько этажей и оказался лежащим на спине. А воткнулся в него только самый длинный металлический прут. Арматура вошла ему в затылок и вылезла прямо через левый глаз. По ржавой железке медленно стекала густая кровь с примесью, как мне показалось, ещё чего-то серого и густого. Возможно, это были мозги Ваньки. Представляете…
Его голос заметно дрожал. Даня с Козловым, будучи единственными трезвыми в компании, видели это лучше остальных. Кравцов с минуты на минуту ожидал, что Костя заплачет.
– А на кончике арматуры… Прямо на самом её конце… – Костя еле сдерживал слёзы, и голос его не переставал дрожать. – Был его глаз… Маленький, окровавленный шарик был насажен на грёбаную арматуру, на единственную из множества в плите. Представляете?! Как такое возможно? Вы можете в это поверить… – Теперь слеза наконец медленно скатилась по его щеке, и он аккуратно смахнул её рукой. Ему было очень тяжело, но он продолжил: – Я видел его детский, ни в чём не повинный зелёный глазик, и это было ужасно. Мне показалось, будто он смотрит прямо на меня и обвиняет в том, что произошло. Но не с ненавистью, совсем без злости. Этот взгляд как бы с обидой говорит, что это я виноват во всём. Представляете, что значит в пять лет такое увидеть?..
На этом моменте Костя замолчал. Его влажные глаза глядели перед собой куда-то в пустоту. Парни переглянулись между собой. Каждый был ошеломлён этой историей. Спустя пару минут тишины Костя заговорил вновь:
– Дальше я ничего не помню. Помню только, как проснулся в больнице, а рядом никого не было. Помню, что когда увидел мать, подумал, что она тоже умерла, такой у неё был вид. В итоге ближайшее время смотрел за мной в основном отец. Всё было как во сне тогда. Через некоторое время, уже после похорон, я немного отошёл от шока. Ещё через пару месяцев вспомнил всё, что увидел тогда. Это произошло просто в один из мрачных дней, которые сменялись один за другим после смерти Вани. Случилось это совершенно неожиданно и в мельчайших подробностях, как я вам и рассказал. Не мог я вспомнить только одного, как кричал в тот ужасный день, когда подошёл к Ване. Об этом мне рассказали его друзья, которые тогда были с нами. Мне пришлось постараться, чтоб вытянуть из них это. И знаете, что самое странное? Все парни, мои родители, в общем все, кто тогда увидел тело моего мёртвого брата, утверждали, что никакого глаза на арматуре не было. Они врали мне, даже спустя время. Но я помню это очень хорошо и по сей день. Однажды я слышал от врачей, которые говорили между собой в больнице, что скорее всего он умер ещё в полёте, так как по краям дыры в бетоне на втором этаже нашли остатки крови. Предположительно, ещё пролетая между этажами, он смертельно ударился головой…
В каюте царила необычайная тишина. Чуть погодя Костя закончил:
– Вот с тех пор не очень часто, но я вижу во сне своего мёртвого брата. Он является ко мне, но никогда со мной не разговаривает. Просто смотрит на меня, а я не в силах ничего сделать. И из глаза его всегда торчит ржавая арматура. А иногда, гораздо реже, но всё же бывает, на конце этой арматуры насажен тот самый зелёный глазик, который по утверждению всех, кто это видел, якобы отсутствовал.
Вновь затянулась пауза…
– Охренеть, что за история. Я в просто в шоке, – на полном серьёзе проговорил Ворон, совершенно не склонный к сантиментам.
– Да, – только и смог сказать Вася.
Данила взял бутылку, разлил остатки во все кружки, достал при этом свою и протянул ещё одну Володе. Косте в кружку он налил почти половину, и, не смотря на него, Кравцов проговорил вслух: