Уроборос

Сглотнув слюну, я бегом вылетаю на берег, пытаясь унять колотящееся внутри сердце. Трава царапает ступни. Почему-то смотреть на Алана становится больно. Перед глазами вновь проплывает повернутая ко мне спину и взлохмаченные волосы. То ощущение. Руки заходятся в дрожи и не отрывая глаз от Осириса, я медленно пячусь в лес.

— Прогуляюсь, — успеваю выдавить из себя, прежде чем, забыв про обувь, сорваться с места и пуститься в бешеный бег.

Ветер кусает за пятки, а ноги больно натыкаются на все подряд, но я снова не замечаю этого. Что-то следует за мной. Я почти уверена, что что-то преследует меня. Ужас липким холодом проникает внутрь, обволакивая и парализуя легкие. Дышать нечем. Облокотившись на жесткий ствол ближайшего дерева, я пытаюсь перевести дыхание. Убедить себя, что никого тут нет, кроме нас. Дыхание выходит рваным, с каждым движением легких обжигая губы.

Может мои близкие не так уж неправы? Я действительно сошла с ума. Сейчас складывается именно такое впечатление. Заставив себя выпрямится, я обернулась. Конечно, никого здесь нет. Просто огромная территория красивых деревьев. Сказочный лес.

— Летите, — приказ срывается с губ, запуская энергию в пляс.

Листья, что совсем недавно осыпались с деревьев, поднимаются с земли в воздух, заходясь в гипнотизирующем танце. Мы всегда делали с Нестором так. Конечно, это гораздо красивее осенью. Когда лес окрашен в огненные цвета. Но сейчас мне нужно хоть что-то, чтобы успокоится.

Какой-то тихий шорох за моей спиной привлекает внимание, но я заставляю себя не оборачиваться. Глупо бояться, когда твоя энергия одна из самых сильных в Эписе. А стать параноиком я всегда успею. Если это какое-то животное, с легкостью смогу защитить себя, а вот резкое движение может его напугать и вынудить напасть. Если человек со злым умыслом, то Алан близко и если не справлюсь сама — закричу. Сильнейший — это не тот противник, с которым кто-то захочет иметь дело. Поговаривают, что с ним состязаться может лишь сам Всевышний.

Высокая тень мелькнула спереди между кустов. Все же человек. Возможно кто-то просто забрел сюда. В конце концов мое любимое место не обязано быть только моим. Но глупое сердце сжимается в панике, заставляя кровь безумными волнами раскатываться по телу.

— Вот ты где, — от звука голоса Алана я вздрагиваю, поворачиваясь к нему, — далекова-то забрела, не считаешь? Ты же чувствуешь, на сколько это может быть опасным?

Почему-то сейчас мне не нравится его добродушная улыбка. Движения Осириса слишком плавные. Он словно перетекает по траве, приближаясь ко мне. Сглотнув слюну, я отрицательно мотаю головой, стараясь унять страх внутри себя.

— Не волнуйся так, найдем мы твоего Нестора, — от его улыбки вдруг хочется спрятаться где-нибудь на дне Стикса, — ты что, боишься меня?

Что-то не так. Мозг сигнализирует, что что-то идет совершенно не правильно. Алан приближается, а я будто загипнотизированная не могу пошевелиться от обвалившегося ужаса. На его лицо падают солнечные лучи и мне кажется, что в стальных глаза я вижу нечеловеческий голод.

Звук, словно щелчок автоматической ручки, раздается в моей голове.

— Откуда вы знаете его имя? — тень проходится по лицу Осириса, словно то готова растечься в любую секунду, — Вы не Алан!

Мираж спадает так же быстро, как появился. Перекошенное лицо Нестора с залитыми кровью глазами — вот, что я вижу последним, прежде, чем зайтись в нечеловеческом крике от пронизывающей все существо боли.

А после лишь спасительное тепло, к которому я прижимаюсь всем телом, стараясь унять терзают сознание боль.

Начало

Сильнейший

— Если ты не перестанешь маячить — я убью ее прямо сейчас! — рычит на меня Оливер.

Пытаюсь не смотреть туда, где на разобранном столе лежит Исида. Внутри что-то вытягивается в тонкую нить, готовую разорваться и обрушить все. Не успел. Эта мысль сжирает изнутри. Она убежала слишком далеко, а я был поглощен мыслями. Слишком долго. За это хотелось самому кинуться в Пламя как можно быстрее. Лишь бы забыть миг, когда окровавленное маленькое тело безвольно повисло на руках.

— Нет, — Оливер выпрямляется, тяжело дыша, — прости, но это я точно собрать обратно не могу.

Из его пальцев, словно крошечные осколки, на землю осыпаются остатки ее энергии. Оливер серьезен. Складка между бровей и вспотевшее лицо говорят мне больше, чем слова. Он правда пытался.

— Создать заново? — сложив руки на груди, я все же подходу к столу.

— И как ты себе это представляешь? — бровь брата взлетает вверх, — Я вытащить дар телу, которому его уже давал, понимаешь? Можно, конечно, воссоздать, никто не спорит. Но мне понадобится примерно десять жертв. Как тебе такой вариант? Ну или один Осирис, равный ей хотя бы по силе, который пойдет на это добровольно.

Вздохнув, я все же касаюсь бледной щеки девушки. Теплая. Дыхание выровнялось еще когда я донес ее сюда. Это в целом было достаточно странно. Все ее раны затянулись, поэтому Оливер изначально даже не понял, что произошло.

— Слушай, — он облокотился на стол, всматриваясь в ее лицо, — все не так страшно. Девчонка вполне себе жива, сейчас передохнет, встанет и пойдет домой. Ну поживет без магии.

— Она должна будет питаться, — чувствую, как пальцы сжались в кулаки, — как ты. Ты думаешь она разберется со всем этим сама? А если Иси нечаянно убьет кого-нибудь? Она же не поймет, что с ней происходит. Такого еще не было никогда. Потоки, все это сейчас откроется перед ее глазами.

Вздохнув, Оливер осел на пол, прислонившись спиной к стене. Запрокинув голову, Всевышний думал, а я точно чувствовал, как шевелятся в его голове мысли.

— Слушай, убить ее на самом деле самый удачный вариант, ты же понимаешь, — его ресницы вздрагивают от голоса.

Я же хочу оторвать эту голову за эти слова.

— Ты научишь ее. Не знаю как, получишь ее доверие и научишь. А я пока разберусь с тем, чем стали пятнадцать пропавших человек.

— Почему у меня такое ощущения, что мы будем возвращаться еще ни раз к этому моменту. Я даже слышу, как вытягиваю “я же говорил”.

— Пошел ты, — выдавливаю из себя я, выходя за дверь.

Даже зная о том, что он прав.

Начало

Исида

Перебирая в руках осколок своей энергии, я не чувствую ничего. Просто кусок. Так странно, ведь именно это когда-то делало меня особенной. Сильной. А сейчас это просто ошметок в моих руках. Холодный такой, но все еще светящийся. Оливер вручил мне его месяц назад, когда я только пришла в себя, объяснив, что теперь я немного изменилась.

Только соврал.

Все теперь стало острее. Постоянные эмоции людей вокруг душили, не давали спокойно спать. Голод раздирал горло. Контролировать потоки, как называл их Оливер, у меня получалось плохо. Вот и сейчас он что-то жужжал рядом, пока я разглядывала осколок в своих руках. Мне его разрешили оставить. Сохранить получилось случайно. Просто сжала его в ладони и мой живой след быстро, словно масло, обволок его, консервируя внутри. Кажется Оливеру даже понравилось.

Я изменилась сильно.

Не понимала, как, но с каждым днем все меньше узнавала себя в зеркале. Беспокойные сны и перекошенное лицо Нестора. Все это стояло перед глазами, но я упорно не рассказывала об этом братьям. Потому что они тоже что-то мне не договаривали. Я чувствовала это.

Отец же был просто счастлив. Я практически поселилась в Доме Рабоса, где каждый день Оливер пытался вылепить из меня… Кого-то.

— Исида! — его лицо оказалось неожиданно близко, и я вздрогнула, пряча осколок в карман, — Ты слышишь меня?

— Есть энергия, есть — жизнь, — заученно повторила я, — неделимое, но не может смешаться. Применить одно к другому — уничтожить. Ты это по десять раз в день повторяешь.

— Да потому что ты постоянно цепляешь не то и шипишь потом неделю! — рычит Оливер, отчего его глаза гневно блестят, — Пойми, поток, в отличие от энергии, ресурс конечный. Ты не можешь постоянно его опаливать. Так ты не то что сотни — тридцати лет не проживешь.