Страница 9 из 254
И Матушка поспешила назвать имена, указывая на девушек, которые, по ее мнению, подходили под описание. «Выпускницы» вежливо кланялись. Незнакомка тоже поклонилась.
Вэйдун невольно усмехнулся, когда костяной гребень выскочил из черных блестящих волос и упал на землю. Вопреки всем правилам приличия, чиновник не прошел мимо, приказав слуге поднять вещицу, а наклонился и взял украшение сам. Некоторое время держал гребень в руках, рассматривая его, а затем протянул девушке.
Незнакомка виновато улыбнулась и пробормотала:
— Прошу прощения за свою неловкость и благодарю за ваше великодушие. Для меня ваша помощь — большая честь.
И девушка вновь поклонилась.
Внутри Вэйдуна закипела злость. Зверь выгнулся, желая вырваться и оторвать кое-кому голову, ведь это ОН должен был поднять гребень! А чиновник неожиданно увидел генерала.
— Господин Шиан, рад встречи с вами! — вежливо склонил он голову.
Вэйдун не сразу пришел в себя и понял, что обращаются к нему. Поклонился в ответ и вытащил из-за полы халата спрятанный до этого мига знак — печать императора. Краем глаза он заметил, что девушка узнала его. Взгляд незнакомки скользнул по его лицу, медальону… и она побледнела.
— Господин Ливей, — кивнул генерал, подходя к чиновнику.
— Как неожиданно видеть вас здесь! — сказал мужчина. — Вы решили обосноваться в Гондаге, раз подыскиваете слуг?
— Монастырь славится хорошей подготовкой, — ответил Вэйдун. — Только Матушка воспитывает честных и трудолюбивых…
Старушка зарделась от его слов.
— Только благодаря помощи Неба, а также строгости, постам и работе из них действительно получаются одни из самых лучших служанок в стране, — поспешила она сказать, низко кланяясь.
— Вот я и решил, — продолжил генерал, — раз я здесь, почему бы не присмотреть прислугу для своего дома в Хайбине.
— Ах да… император подарил вам его за заслуги, — протянул чиновник, раскрывая веер и обмахиваясь им. — Примите мои поздравления.
Вэйдун улыбнулся.
— Прошу меня извинить, — сказал генерал, — но я, кажется, уже сделал свой выбор.
— Я тоже.
— Матушка, — одновременно сказали мужчины.
Возникло замешательство. Вэйдун не сразу понял, что и он, и Ливей указывают на одну и ту же девушку. Матушка, бывшая до этого румяной, побледнела.
— Нет-нет, — сказала она, собравшись с мыслями и духом и решительно выступая вперед. — Только не Сюин! Примите мои извинения, господа, но она не так, кто вам нужна.
«Сюин», — повторил мысленно генерал.
Имя, означавшее «Красивый цветок», очень подходило девушке. И этот цветок принадлежал ему! И ему запрещают его забрать?! Вэйдун побледнел от злости и недоумения, а зверь внутри недовольно оскалился и зашипел, готовый выпустить когти.
— Позвольте поинтересоваться — почему? — спросил Ливей, стараясь скрыть замешательство.
— Она постоянно попадает в какие-нибудь неприятности!
При этих словах генерал тихо усмехнулся, а девушка покраснела, внимательно рассматривая носки своих коричневых туфель.
— Я думаю, что зря позволила участвовать ей в «смотринах», — продолжила Матушка. — Пожалуй, оставлю ее при монастыре. Так будет лучше. Для всех.
И старушка уже собиралась отослать Сюин в храм, когда чиновник сказал:
— Пятьсот юней.
— Семьсот, — следом за ним назвал сумму генерал.
Матушка растерянно моргнула, а торги продолжались без ее позволения.
— Тысяча.
— Полторы…
— Господа! — попыталась вмешаться Матушка.
— Две тысячи.
— Десять тысяч и пожертвования на статую.
Генерал нахмурился.
— Пятьдесят тысяч, — сказал он уже без тени улыбки.
— Она остается при монастыре! — неожиданно рявкнула Матушка, и голос ее прозвучал как гром посреди ясного неба.
Маленькая и худенькая, она умела докричаться до богов. Поговаривали, что те ее слышат и во избежание проблем исполняют просьбы.
— Сюин, немедленно иди в храм! — приказала Матушка. — Чтоб к моему приходу полы и статуи там сверкали. Прошу извинить меня, господа, — обратилась она уже к мужчинам.
Храм! Слово полоснуло Вэйдуна, точно лезвие. Зверь внутри выгнулся. Если девушка останется в священном доме, он не доберется до нее так просто!
Он выругался про себя, не забывая улыбаться и Матушке, и чиновнику, хотя все внутри него желало выпустить когти и обнажить клыки. Нет… нельзя так просто терять контроль и сдаваться. Если надо будет, его воины сотрут это место с земли.
Ливей же вежливо поклонился и, выбрав другую девушку, покинул «смотрины». А Шиан решил попробовать поговорить с настоятельницей.
— Матушка, — обратился он к ней, когда чиновник ушел.
Старушка вежливо поклонилась, а затем, без тени страха глядя в черные глаза, внутри которых стали появляться янтарные искры, сказала:
— Уходите, генерал! Я знаю, что у вас огромные полномочия, но… за пределами Храма! Только император лично может приказать мне отдать кого-либо с его территории. Пока у меня нет его приказа — вам здесь не место.
Лицо Вэйдуна исказилось от злости.
«Будет тебе и приказ, и все остальное! — подумал Шиан, покидая двор и обходя вокруг храма. — А если она сбежит и спрячется?!»
Зверю это не нравилось, как и то, что его Цветок находился за высокой стеной, на которую генерал смотрел с нескрываемой ненавистью, жалея, что не может забраться на нее, а ещё лучше — разнести.
Позабыв о делах, Вэйдун бродил, строя планы похищения Сюин, чтобы затем показать своим надежным помощникам самые удобные и малолюдные места, когда произошло чудо — девушка сама вышла из монастыря.
Он встрепенулся, почувствовав аромат пиона, и заметил, как за ворота храма выехала телега, на которой сидела группа людей в серых плащах с капюшонами — паломники, направлявшиеся в монастырь в горах.
Вэйдун снова спрятал печать и незаметно побрел следом, благо, что повозка ехала медленно. На выходе из города он столкнулся с каким-то крестьянином, который вел под уздцы лошадь. Генерал бросил ему золотую монету и приказал держать животное, которое встало на дыбы, как только мужчина сделал шаг к нему навстречу. Шиан же шел, глядя зверю в глаза, до тех пор, пока тот не сдался.
— Господин, я забыл сумку с одеждой! — крикнул парнишка, когда генерал забрался в седло.
— Отлично! Она мне может пригодиться, — усмехнулся Вэйдун, бросил ещё одну монету и помчался за обозом.
Он нагнал повозку, когда она въехала под сень леса, опередил ее, соскочил с лошади и перегородил дорогу.
— Где девушка? — спросил мужчина, разглядывая паломников, лица которых скрывались под капюшонами.
— Господин, — ответил старушка, обнажая лысую голову, — мы бедные монахини. Нас нельзя останавливать. Указом императора…
«К демонам все указы!» — решил про себя Шиан, проходя мимо людей.
Сердце дрогнуло, когда он почувствовал знакомый аромат. Генерал собирался скинуть капюшон с головы девушки, когда она выскользнула, точно змея, из-под его рук и помчалась вглубь леса. А в следующий миг за его спиной послышались крики — на обоз напали люди в лохмотьях, с закрытыми наполовину лицами.
Монахини закричали и поспешили забраться под повозку. Шиан же вытащил меч. Выпад. Удар. Прыжок. Опять удар. Люди, даже самые лучшие воины, были слишком медленными для него, поэтому битва быстро закончилась.
— Поспешите в монастырь! — приказал генерал перепуганным паломницам.
— Господин, а как же девушка? — спросила старшая из них, пока Вэйдун осматривал разбойников.
«Ничего», — с досадой отметил мужчина.
— Я найду ее. Стой здесь! — приказал он уже лошади, отведя животное за деревья в сторону от дороги.
Лес притуплял запах пиона, который так и норовил смешаться с ароматами трав, мха и хвои. Но Вэйдун видел все поломанные ветки и притоптанные стебли.
«Вот же быстрая! И так далеко ушла!» — думал он, преследуя «добычу». В нем проснулся охотничий инстинкт, азарт от погони, потому что от таких, как он, нельзя убегать. Он знал, что поймает Сюин во что бы то ни стало, и эта мысль будоражила кровь.