Пойманные в city

— Попроси водителя, пожалуйста, чтобы не слишком быстро ехал, — сказала она Диме, сжавшись в комочек на заднем сиденье.

— Что с тобой? — всполошился он. — Плохо? Тошнит?

— Тошнит, но не более, чем обычно. Не суетись. Это дело привычное…

— Вот, возьми пока, — он сунул ей в рот мятную жвачку и обратился к шоферу — здоровенному широкоплечему детине лет тридцати:

— Вы не очень-то гоните, хорошо? Девушка не совсем здорова, ее на большой скорости укачивает.

Водитель с интересом стрельнул взглядом в зеркальце, изучая своих пассажиров. Вдруг на него накатило озарение, и, забыв, что ведет машину, он обернулся к ним и радостно заорал:

— Ого, да вы же этот, как его… Дима Ангел!!!

— Он самый, — кивнул Дима. — Однако, вы все-таки смотрите на дорогу и руль не выпускайте.

— Не, ну вот это встреча, а! — продолжал радоваться он, словно повидался с любимым родственником после долгих лет разлуки. — Скажу кому — не поверят, что я самого Ангела вез из аэропорта!!! Ну, супер! А меня Сергей зовут, — он снова обернулся и протянул руку для пожатия. — Жена с ума сойдет… Вы ей автограф не оставите? Она же ваши песни обожает, у нее и альбом есть!

— Очень польщен, — сдержанно кивнул Дима. Люська, несмотря на то, что ее мутило, не смогла сдержать улыбки.

— Я сам, конечно, тебя не слушаю, ты не обижайся, — продолжал разглагольствовать детина, незаметно перейдя на «ты». — Извини уж, Диман, но песни у тебя — говно. Ну мужик ты или не мужик, елки?! Что это еще за любовь-морковь, в натуре… Волосы на груди сбривать для клипов своих — да это ж настоящему парню позор!

— Не реагируй, — легонько сжав Димину руку, попросила Люська. Тот успокаивающе улыбнулся ей:

— Да все в порядке. Интересно же послушать «глас народа»…

— Но голос у тебя есть, есть, — милостиво согласился между тем водитель, увлекаясь своим монологом все больше и больше. — Только, это самое… репертуарчик бы тебе сменить.

— А вы вообще сами какие песни любите? — кротко осведомилась Люська.

— Я? Я серьезные песни люблю, такие… настоящие! Михаил Круг, к примеру. Или «Любэ»… Но вообще шансон уважаю.

— Ясно, — хихикнула Люська, а Дима неожиданно заголосил нарочито приблатненным тоном:

— «Владимирский централ, ветер северный!.. Этапом из Твери, зла немеряно! Лежит на сердце тяжкий груз…»

Люську едва не разорвало от хохота, а Сергей, казалось, не заметил иронии, а воодушевленно заорал еще громче, чем Дима:

— Во-о-от!!! Ну можешь же, можешь, когда захочешь!!! Ну совсем другое же дело! Уважаю, Димон, вот без соплей!

Дима подмигнул Люське:

— А ты говоришь, опера, классика… Шансон — вот путь к сердцу слушателей!

— Только попробуй, — шутливо пригрозила она. — Я тогда за тебя замуж не пойду!

— Как, — театрально поразился он, — ты не хочешь стать женой настоящего реального пацана??? Который не бреет подмышки, грудь, ну и вообще не разводит все эти сюси-пуси?!

— А в целом весь ваш шоу-бизнес — это такая помойка! — переключился на другую тему водитель.

— Вот здесь не могу не согласиться, — кивнул Дима без тени иронии.

— Мужиков там нет настоящих, вот в чем проблема! Какие-то пидоры все! Девушка, извиняюсь, — обратился он к Люське. — Но ведь это правда! Один этот ваш… Киря чего стоит!

— Какой Киря? — не понял Дима.

— Ну, этот… Фикоров который, муж Пугачихи. Вот ведь мерзкий типчик! Истеричка натуральная, баба, а не мужик — одно слово! И вечно весь в каких-то балахонах, камзолах, рукава пышные, парики, павлиньи перья из жопы… — Сергей сплюнул в сердцах. — Смотреть противно.

— Кирилл — артист с огромным сценическим опытом, у него давно сложилась своя манера исполнения и поведения, имидж на сцене, оригинальный репертуар, — осторожно отозвался Дима. — За это его и ценят поклонники.

— Да какие там поклонники, елки зеленые! — с досадой отозвался водитель. — Тетки какие-то недотраханные его слушают и умиляются. А он — обезьяна в зоопарке, право слово!

Люська не выдержала и засмеялась. Она никогда не испытывала симпатии к Кириллу Фикорову, а слова водителя, хоть и грубые, очень точно соответствовали ее собственным мыслям на этот счет. Она не доверяла Фикорову и опасалась его. Опасалась не за себя, а за Диму, потому что ей интуитивно казалось, что после проигрыша на отборе для конкурса «Евросонг» Фикоров заимел на него зуб. К тому же вспомнились слова Юрия Азимова, которые он произнес на новогодней вечеринке год назад: «Кире не верь. Коварный лис, самовлюбленный до одури. И очень опасный».

— Вот Валера Меладский вроде бы неплохой мужик, — продолжал между тем разглагольствовать Сергей. — Но сейчас, конечно, его все травят… хотя, по-моему, по делу он этой дуре вмазал, сама нарывалась!

— Кому вмазал? Когда? — удивился Дима.

— Ну, скандал-то этот, с журналисточкой… — охотно объяснил водитель. — Или вы не слышали? Уже неделю как газеты только об этом и пишут!

— Мы были в Италии, — объяснил Дима, — поэтому все последние события и скандалы шоу-бизнеса мимо прошли… Так что там случилось?

Сергей поведал, что певец Валерий Меладский избил журналистку, попытавшуюся его сфотографировать во время приватного ужина с дамой. Мало того, что он разбил ее камеру, так еще и повалил пинками на пол и попытался задушить. Во всяком случае, так писали все желтые газетенки.

— Валера… не могу поверить, — в смятении пробормотал Дима. — Он всегда был таким выдержанным, таким… джентльменом! Это же надо было его так довести…

— Но избить женщину?! Фу, — перекосилась Люська. — Как бы его не вывели из себя, физическую расправу это не оправдывает. Мерзко и противно, когда мужчина поднимает руку на женщину.

— Ты не понимаешь, — растерянно отозвался Дима. — Это на него совсем, совсем не похоже! Валера — замечательный человек, я не верю, что он способен на такое. Может быть, его подставили?..

— Так свидетели есть, — вмешался водитель. — Они на видео снимали всю драку, и фотографии тоже остались.

— Вот это еще более странно! — возмутился Дима. — Допустим, Меладский прилюдно избивал женщину. Никто не кинулся ей на помощь, но зато зеваки спокойно успели сделать видеозапись! Бред какой-то…

Люське это тоже показалось странноватым, но из чувства профессиональной и женской солидарности она промолчала. Хотя Меладский ей и самой очень нравился. Она снова вспомнила их новогоднюю встречу в клубе — тогда певец показался ей единственным нормальным человеком (кроме Димы, разумеется) среди всей разряженной тусовки. А тут вдруг — скандал, избиение… Это не увязывалось в ее голове с образом благородного и приятного во всех отношениях Меладского. Она припомнила, как пару лет назад Кирилл Фикоров тоже избил журналистку — дело тогда удалось замять благодаря влиянию Анны Пугач. Так вот, Валерий Меладский открыто осуждал действия коллеги и не скрывал своего горячего неодобрения. И вот теперь он сам, в такой же ситуации, повел себя откровенно не по-мужски… Пьян был, что ли, или нервы сдали?

— Дело ясное, что дело темное, — негромко пробормотал Дима себе под нос. — Вечером я поговорю с Юрием Васильевичем — может быть, он знает больше.

Дима донес Люськин чемодан до двери и откланялся, не заходя в квартиру — такси ждало его у подъезда.

— Удачи тебе с разговорчивым Сергеем, — улыбнулась Люська, целуя его на прощание. — Постарайся дома хоть немного отдохнуть. Созвонимся…

Уже открывая дверь, она вспомнила, что сегодня воскресенье, а значит, девчонки должны быть дома. Алину из квартиры и клещами не вытянешь, боится дать своему драгоценному Тамеру лишний повод для ревности. Жанка, в отличие от нее, страстная любительница клубов и веселых тусовок, но время сейчас — полдень, и, скорее всего, она только что проснулась.

— Ура!!! Ты прилетела!!! — завизжала Алина, выскочив в коридор и повиснув на Люськиной шее. В ванной плескалась вода — очевидно, Жанка принимала душ. Люська порадовалась тому обстоятельству, что хотя бы в первые минуты дома ей не придется чувствовать внутреннего напряжения от общения с «Мисс Мира». Собственно, зла на Жанку она давно уже не держала — ей вдруг сделались совершенно нипочем все ее подколки, язвительные шуточки и снисходительные ухмылки. То ли перегорело, то ли зародилась жалость к подруге, ведь Люська не могла не понимать, что вся Жанкина агрессия — от неудовлетворенности собственной судьбой и самой собой.