Страница 4 из 22
Лёжа в своей постели, Адель замерла, надеясь, что ребёнок шевельнётся вновь. Её сын, заполнивший собой все клеточки её тела и душу, почему-то затих и не подаёт никаких признаков жизни.
«Что случилось, почему ты молчишь? О ужас! Мальчик мой, что случилось? Тебе плохо? Я неловко прижала тебя и ты не можешь шевельнуться? Надо что-то делать. Ну не молчи ты, ради Бога! Дай мне сигнал, что ты в порядке. Пожалуйста, дай мне сигнал. Ну вот, наконец пнул маму ножкой. Маленький мой, проснулся. Я поняла, что разбудила тебя. Прости. Впредь буду осторожней. Боже мой, какое счастье, что ты у меня есть! Какое счастье, что ты мальчик – будущий мужчина. Мы с тобой не будем ждать, когда всё человечество будет женским. Я помогу тебе стать настоящим мужчиной. Я знаю, каким должен быть желанный мужчина. Ты мой сыночек, а я твоя мама и я тебя люблю! Сейчас слишком рано, чтобы вставать, я, пожалуй, посплю ещё немного, но если ты потребуешь у меня встать, я, конечно, встану, мой милый. Я люблю тебя!»
«Дорогая моя мамочка, и я тебя люблю. Люблю с той самой первой клетки, когда началась моя жизнь в твоём теле. Я знаю, что был зачат на апогее твоей любви к моему отцу. Я счастлив, что вы любили друг друга и этим дали мне невероятную силу. Спасибо вам. Я вырасту достойным вас обоих. Ты моя мама, и для меня нет ничего сладостнее этого слова. Для меня ты величайший объект поклонения. Ты нечто всемогущее, способное сотворить для меня всё что угодно. Для меня за всем тем, что живёт на свете, стоишь ты. Ты солнце жизни моей. Душа моей души. Я неотъемлемая часть тебя. Мы с тобой единое целое существо. Невозможна и немыслима наша жизнь друг без друга. Я слышу всё, что слышишь ты, например как тикают часы моего отца, которые ты кладёшь перед сном на подушку, и птичий хор за окном, и шуршание листвы нашего сада, и даже фальцет джаркентских петухов по утрам. Больше того, я слышу, как течёт кровь по твоим артериям, и наслаждаюсь звуками твоего дыхания. Я счастлив засыпать и просыпаться под мерный ритм твоего сердца. Я вижу всё, что видишь ты. Все твои радости есть и мои радости. Всё, что тебя волнует, волнует и меня, даже если эти волнения вызваны моим поведением. Я чувствую всё так же, как чувствуешь ты. Я не знаю, что именно вызывает у тебя эти чувства, но я реагирую на это точно так же, как реагируешь ты. Мне известны все твои секреты. Я живу в твоих сновидениях точно так же, как живёшь в них ты сама. Пока я не родился, я легко могу путешествовать по твоим снам. Сегодняшний сон – это картинка того, что происходит на самом деле, но в другом, параллельном мире, где папа не погиб, мне шесть лет и мы на Каймановых островах. Там, у реликтовой пещеры, меня поразила деревянная трость отца, которая была твёрдая и тяжёлая, как чугунная болванка, и так же „пела“, когда я бил ею о камень. Трость отлетела. От неожиданности я поднял руки и нечаянно разбудил тебя, прости. Не обессудь, но отныне ты будешь радоваться всякий раз, когда я буду кувыркаться внутри тебя. Извини, это необходимо для моего созревания и это будет продолжаться до тех пор, пока не настанет время мне появиться на свет. Как только я взгляну в твои глаза, я забуду твои секреты и начну собственную жизнь в этом мире. А пока мы одно целое. Сейчас слишком рано, чтобы тебе вставать, поспи ещё немного, я не буду тебя тревожить. Я тебя люблю и обожаю!»
Адель проснулась, как обычно, ровно в 6 часов утра, совершенно счастливой, и прежде чем встать, она подумала над тем, что ей приснилось. Ей снился ещё не родившийся сын в шестилетнем возрасте и погибший полгода назад муж. Они вместе, где-то в Южной Америке, в местах, о которых она ничего не знает. Пока Адель не понимала, что означает этот сон. Однако, как советовал её друг и учитель Чанышев, она записала этот сон в блокнот, для того чтобы выработать собственный язык общения с Космосом и научиться правильно понимать информацию, идущую к ней через сновидения. Потом села в удобную позу и погрузилась в двадцатиминутную медитацию. Обычно после медитации она выходила голой в сад и обливалась ледяной водой, но сейчас она была беременна, и эта весьма полезная процедура была временно отменена. Адель набросила на себя халат и вышла в сад. Она жила одна и потому в этот предрассветный час могла себе позволить выйти из дома в легкомысленном халате, чтобы причаститься восходящим солнцем и свежестью утра. Сейчас её радовало всё: запахи, краски, звуки – абсолютно всё, чем был наполнен этот пробуждающийся мир. Адель вынашивала ребёнка и, как всякая хорошая мать, понимала свою высокую ответственность за сохранение здоровья дитяти. Она ежеминутно наполняла каждую клеточку ребёнка своей любовью, радостью и восхищением жизнью.
Гибель мужа, её беременность, а также длительные отъезды Чанышева определили распорядок дня Адель. И не только её самой, но и её ближайшего окружения. Например, последнее время она завтракала вместе с Хамсой и бабой Аганей ровно в восемь, и завтрак они готовили вместе. Обычно две женщины на одной кухне несовместимы. Этот кухонный тест выживания двух женщин на одной, сугубо женской территории не прошла ни одна женщина на свете. Он всегда и у всех кончался одинаково – эмоциональным взрывом. А здесь целых три женщины – бочка с порохом, но это были необычные женщины. Они были очень разные. Из разных поколений, представляли разные культуры и слои общества, были приверженцами разных религий и мировоззрений. Тем не менее это не мешало им прекрасно сосуществовать, потому что это были идеальные женщины. Адель, Хамса и Аганя не просто уживались на этой территории – они взаимно дополняли друг друга, создавая пространство согласия и взаимоуважения. Общение друг с другом доставляло им истинное удовольствие.
Сегодня сияющая счастьем Адель поделилась с подругами тем, что готовится стать мамой. По этому поводу Аганя напекла русских блинов. Они пили хороший чай и наслаждались блинами с мясом, творогом, домашней сметаной и мёдом. За завтраком обсуждали всё, что каждая из них знает о родах. Аганя – лучшая повитуха на свете, имеет огромный опыт чужих родов, Хамса имеет собственный опыт рождения сыновей, а Адель прочла всё, что написано на разных языках о ритуале родовспоможения в разных странах в настоящее время и в прошлые века. Это был идеальный консилиум для выработки алгоритма встречи первенца Адель. К обеду, после бурных дискуссий, «наполеоновский» план действий был принят. Главные пункты плана: 1. Роды будут проходить в доме Адель. Для этого её спальню оборудуют всем необходимым и заранее стерилизуют. 2. Адель будет рожать, стоя на корточках, по методике, используемой роженицами всего мира вплоть до XVIII века. 3. Роды будут проходить в воду. Для этого будет изготовлено корыто большого размера, на дно которого постелют фланелевую простынку, а потом наполнят тёплой водой. В воду добавят щепотку морской соли, глюкозы и пищевой соды, чтобы по химическому составу хотя бы немного приблизить её к околоплодным водам роженицы. 4. После рождения ребёнка и выхода последа пуповину обрезать не будут. Плацента останется вместе с младенцем до тех пор, пока не отсохнет естественным образом. Плаценту слегка подсолят и, завернув в стерильную марлю, дадут полностью высохнуть. Впоследствии её перемелют в порошок и скормят ребёнку небольшими дозами. Также этот порошок может быть использован как лекарство в случае какой-либо болезни Адель. Аганя высказала свои сомнения по поводу последнего пункта этого плана. Доводы Адель и Хамсы, приводимые в защиту сохранения плаценты, не убедили бабу Аганю. Было решено дождаться Чанышева, который выступит арбитром этого спора. Следует заметить, что в течение недели в этот план вносились согласованные «наполеонами» многочисленные дополнения, но эти четыре пункта остались неизменными.
Через неделю в Джаркент вернулся Чанышев, и подруги показали ему выстраданный документ. Чанышев внимательно прочёл меморандум, потом улыбнулся и, обращаясь ко всем, спросил:
– Кому пришла в голову идея рожать, стоя на корточках? Вы уверены, что этот способ правильный? Мне всегда казалось, что женщина рожает детей, лёжа в постели.