Патрициана

— Разве тебе было плохо у нас? — Лемера тянула время. Вайне всё ещё стоял, направив на неё оружие, и явно не собирался отступать.

— Я — крылатый, — сказал он, и в глазах молодого раба сверкнула знакомая молния. В эти мгновения он напомнил гетере Норена как никогда.

— Звёзды, я знаю, кто втемяшил тебе в голову эту чушь, — она чуть шагнула в сторону, рассчитывая приблизиться и атаковать.

— Норен не при чём. Каждый хочет гордиться своим народом. Каждый хочет величия своему народу.

— Нет, я всё-таки знаю, кто втемяшил в тебя эту чушь… — Лемера вздохнула. Ей патриотических переживаний обоих крылатых было не понять. Она родилась полукровкой и никогда не могла назвать Рим своим домом — хоть и любила его, насколько возможно любить город, который дал тебе всё. — Вайне, — осторожно продолжила она, — войны давно нет. Рано или поздно мы научимся жить в мире друг с другом.

— В мире, где вы будете господами, а мы — рабами.

Лемера закусила губу.

— Это решать не нам с тобой.

— Нет. Я решил это. Здесь в храме я… — он коротко выдохнул и дёрнулся, оседая на пол.

— Вайне, — крикнула Лемера непроизвольно, хоть и знала заранее, что произойдет.

Сант вышел из-за открытой двери и, перезарядив арбалет, встал над телом юноши.

— Нет! — Лемера схватила его за руку. Глаза Вайне всё ещё были открыты. — Нет, — повторила она спокойнее, когда увидела, что Сант не нажал на спусковой крючок. — Он просто запутался, Дариус.

— Что с того? — лицо Санта оставалось твёрдым. — Он так же пристрелит кого-то из нас в спину.

Лемера опустилась на колени рядом с рабом. Оружие выпало из разжавшихся пальцев. Она перевернула крылатого на бок — стрела попала меж рёбер, но непохоже было, чтобы Вайне собирался умирать.

— Оставим его на стоянке и найдём Велену. Он всё равно не сможет последовать за нами.

Сант скептически покачал головой.

— Мне следовало убить этого раба в тот же день, когда Флавии проиграли мне его. Надо быть идиотом, чтобы поверить, что эти недоноски способны на честную игру.

— Не спорь, лучше помоги его донести, — потребовала Лемера, и голос её как обычно оказал чудесное воздействие — Сант нехотя взвалил раненого на плечо и потащил прочь.

Первую часть пути они не разговаривали. Лемера всё ещё слишком хорошо помнила время, проведённое в плену. О чём думал Сант оставалось только гадать. Только когда оба оказались на стоянке, в главном зале, и Лемера, кривясь и отводя глаза, вытащила стрелу и перевязала рану, она посмотрела на Дариуса.

— Спасибо, — сказала она осторожно.

— Выстрелить в спину не слишком трудно, — скептически заметил Сант, и Лемера оценила его спокойствие. На секунду она задумалась, так ли плох Дариус, но быстро отогнала эту мысль прочь.

— Как ты выбрался из святилища?

— Оглядись, — Сант усмехнулся. Лемера последовала его совету. Все двери были открыты настежь. — Что-то происходит внутри храма. И я не я, если виной тому не Хейд и её крылатый.

***

В зале было тихо и темно. Пахло тленом и едва заметно слышался тихий голос, бормочущий какой-то заговор.

Велена открыла глаза и поняла, что лежит в самом тёмном углу. К её удивлению, руки её были свободны. К тому же отсюда она могла спокойно наблюдать, как в дальнем конце зала Флавий производит загадочные жесты над алтарем. Хейд могла бы поклясться, что раньше там было пусто.

Норен стоял в стороне, сложив руки за спиной.

Велена стиснула зубы, разглядывая худощавую фигуру крылатого. Вспоминая, как совсем недавно обнимала его. И как руки Норена сдавливали её горло, несомненно намереваясь убить.

Убийца не казался серьёзно пострадавшим после драки, чего патрициана не могла бы сказать о самой себе. Голова раскалывалась, а бедро онемело. Шея болела так, будто её закрутили в спираль. На некоторое время в зале воцарилась тишина. Затем Велена услышала знакомый голос.

— Всё спокойно? — голос Бонио.

— От Вайне вестей пока нет. Но думаю, он легко справится со шлюхой.

Вентильо вышел на свет и встал по другую сторону алтаря.

— Хейд мертва? — спросил он.

— Да. Волколак, наконец, сделал своё дело. Хотя за такое промедление он заслужил хорошую трёпку.

Велена видела, как плечи Норена опустились. «В чём дело?» — пронеслось в голове. Патрициана попробовала шевельнуть рукой. Тело, в общем, слушалось, но Велена пока не знала, чем это может помочь. Теперь всё зависело от того, на чьей стороне собирается драться Норен. Велена не сомневалась, что вдвоём они справятся с Флавиями без проблем, несмотря на терзавшую тело боль. А вот что делать в таком состоянии в одиночку с тремя противниками, вооружёнными до зубов, Велена пока не представляла.

Лицо убийцы, впрочем, не походило на лицо победителя.

— Принеси реагенты, — прозвучал в тишине голос Вентильо, и Норен послушно двинулся к выходу из зала, туда, где лежала Велена. На секунду их глаза встретились. Велена ожидала любой реакции. Крылатый мог поднять тревогу или бросить ей оружие… Но не произошло ничего. Он лишь задержал взгляд на лице патрицианы, но ничего не сделал и ничего не сказал. Остановился на секунду, рукой отбросил назад волосы и пошёл дальше. Велена тоже не двигалась. Когда Норен уже шёл назад с ящиком, перед внутренним взором Хейда всё ещё стоял этот жест. Изящная рука поднимается и касается седых прядей. Волосы взлетают вверх, и что-то блестит за ухом. Серебряная дужка, почти незаметная в темноте. Патрициана могла бы поклясться, что никаких подобных украшений Норен не носил несколько дней назад. «Да он не носит вообще никаких!» — подумала Велена со злостью, сама не зная, на кого злиться — на Норена или на себя. Велену охватило смутное понимание, но осознать до конца, что увидела, она всё ещё не могла.