Страница 21 из 48
— Окей. Кто-нибудь может еще раз повторить, что произошло? На этот раз помедленнее?
Мимо меня проходит Лукас.
— Эй, Мэри-Энн, давай-ка промоем твой палец, чтобы я смог посмотреть, не нужно ли накладывать швы.
Вот так просто он берет все под свой контроль. Уверенный. Сильный. Относительно трезвый. Мэри-Энн смотрит на Лукаса так, будто он только что предложил ей заняться сексом. Он ведет её к раковине и промывает палец водой. Она морщится либо от боли, либо от оргазма.
— Слава Богу, он здесь, да?
Я слышу, как кто-то позади меня шепчет эти слова и мне хочется блевать.
— Еще секунду, — обещает Лукас, наклоняя ее руку, чтобы лучше рассмотреть рану. — Всё кажется намного страшнее, чем есть на самом деле. С тобой все будет хорошо.
— Ты чуть не задела артерию. Наверное, лучше наложить швы, Мэри-Энн.
Таков мой совет. Я специалист в области здравоохранения, так что она должна принять его.
Лукас не согласен.
— Пластырь и антибактериальная мазь должны помочь.
Я поднимаю руки вверх. Мэри-Энн, вероятно, последовала бы совету Лукаса, даже если бы он предложил ампутировать руку по локоть. Так, где тот, другой пациент, что с головой?
Она лежит на диване, с пакетом льда на голове. Я поднимаю её ноги и сажусь.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ты разве врач?
Я улыбаюсь.
— Бинго.
— Кажется, у меня сотрясение мозга или что-то вроде того.
Я была подготовлена к таким случаям. Травмы головы были обычным делом во время практики в экстренной помощи, хотя, если честно, я лечила такие случаи со значительно меньшим количеством алкоголя в моей крови. Это я и говорю своему пациенту.
— Отлично, — говорит она с сарказмом. — Ты напрасно тратишь время. Я хочу Лукаса.
Я закатываю глаза.
— Чушь. Теперь следуй за моим пальцем.
Что она и делает.
— Сколько пальцев ты видишь? — спрашиваю я.
— Только один? — предлагает она скептически.
Я бью ее по носу тем же пальцем.
— Правильно!
На меня падает тень, и глаза моего пациента увеличиваться.
— Лукас! Наконец-то. Я надеялась получить... второе мнение о состоянии моей головы. Я упала в обморок, когда увидела порез Мэри-Энн.
Он отмахивается от ее беспокойства.
— Наверное, это просто небольшая шишка. Пусть кто-нибудь отвезет тебя домой. Если ты почувствуешь дискомфорт или головную боль, которая не пройдет, ты можешь обратиться к врачу.
Она хмурится, явно разочарованная тем, что не получит своего собственного медицинского осмотра от «Лукаса-Слизи».
Я стою, раздраженная тем, что все считают его авторитетом в медицине.
— Нет, продолжай, Лукас. Она хочет, чтобы ты прикоснулся к ней. Осмотри её.
— Я ударилась головой! — настаивает она. «О, теперь она изображает скромницу».
— Дэйзи, могу я поговорить с тобой минутку?
Лукас пытается увести меня из гостиной, подальше от других гостей, но я не хочу. По крайней мере, я пытаюсь вырваться из его объятий, но мне кажется, что он обладает сверхчеловеческой силой, и, в конце концов, он с лёгкостью уводит меня туда, куда хочет: на крыльцо.
— Ты в порядке? — спрашивает он, положив руки мне на плечи и наклонив голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
Я улыбаюсь.
— Bien (в переводе с исп. — хорошо).
— Дэйзи, перестань притворяться. Вокруг никого нет. Тебе нужно выпить воды и что-нибудь съесть, и протрезветь.
Я вижу его насквозь.
— Теперь я ‒ твой третий пациент? Ты осмотрел голову и порезанный палец, теперь тебе нужно проверить бедную пьяную Дэйзи?
Он отпускает мои плечи и проводит рукой по своим волосам.
— Я могу отвезти тебя домой, если хочешь.
Я смеюсь, как будто он только что предложил мне свидание.
— Нет, спасибо.
Он щурит глаза, и я вспоминаю высокого мистера «отличная задница». Внезапно у меня возникает желание наклониться вперед и сказать Лукасу, что, несмотря на то, что он все еще в своей рабочей одежде, а его волосы растрепаны, благодаря его рукам, он, потрясающе красив для заклятого врага.
Я действительно думаю, что скажу ему это. Я открываю рот, а моя загипсованная рука прижата к его груди, поэтому я могу наклониться и прошептать ему это, но открывается входная дверь, а за ней появляется Мэделин. Я отхожу назад, покачиваясь на ногах.
— Ребята, я вас везде искала, — говорит она, слегка рассеяно. — Лукас, Мэри-Энн спрашивает о тебе. Дэйзи! Пойдём, я собираюсь сбежать отсюда.
Она тащит меня по дорожке к своей машине, и я оглядываюсь на Лукаса, который наблюдает, как мы уходим. Он выглядит странно грустным, стоя на крыльце, под светом фонаря, в полном одиночестве. У меня возникает желание крикнуть ему на прощание и напомнить о ярмарке, которая пройдёт завтра утром, но потом я вспоминаю, что не хотела, чтобы он там был... не хотела, но сейчас хочу, но это не точно. Я не хочу, чтобы он там был. Моя ненависть к нему жива и здорова.
По крайней мере, так должно быть.
Глава 15
Решение, надеть на ярмарку короткие джинсовые шорты и пару красных ковбойских сапог, является чисто стратегическим; я не хочу выделяться в опрятном деловом костюме, как будто я, какая-то городская мошенница. Мой кислотно-зелёный гипс меня не украшает, но мама завила мои волосы, и внезапно я стала похожа на Джессику Симпсон начала двухтысячных. Когда я приезжаю на ярмарку и получаю несколько не двусмысленных взглядов от ковбоев FFA, то понимаю, что не прогадала с нарядом. Да, мальчики, эти сапожки определенно созданы для того, чтобы их носили.
Уверена, моя палатка будет хитом. Конечно, у меня до сих пор небольшое похмелье с прошлой ночи и, конечно, организаторы ярмарки засунули меня в никем не занятое место: между палаткой с жареными Твинки (англ. Twinkie – бисквитные пирожные с кремовым наполнителем) и пожилой женщиной, торгующей ослепительными ловцами снов, но я не позволю этому помешать мне. После того, как я скажу доктору Маккормику, что сотни, нет, тысячи людей выстроились в очередь, чтобы измерить свое давление, он осыплет меня комплиментами, прежде чем печально посмотреть на Лукаса. А что он сделал за последнее время?
Я принесла с собой реквизит: небольшой плакат с описанием, как важно следить за здоровьем сердца, который я сняла со стены в смотровом кабинете, и несколько фирменных ручек, которые нашла в нижней части шкафа. Они пыльные и в большинстве из них высохли чернила, но это лучше, чем ничего.
Запах свежеиспеченных Твинки доносится до меня ‒ и на секунду я сомневаюсь в своих силах. К ним уже выстроилась дюжина человек, а на мою палатку даже бегло никто не взглянул. Есть небольшой шанс, что я всё-таки переоценила участие нашей клиники в ярмарке. А от моего плаката «Здоровье сердца» оторвался уголок и теперь завивается на ветру.
Я поворачиваюсь, чтобы поправить плакат и вижу его: Лукаса Тэтчера.
Какого черта он так рано здесь делает?
В записке, которую я ему оставила, было написано: «Палатка №1933, шесть вечера».
Но палатки под №1933 не существует, а ярмарка в пять вечера уже закончится.
— Доброе утро, — говорит он, довольный тем, что не попался в мою ловушку.
— Лукас — киваю я, оценивая его. — Рада, что ты смог прийти.
На его черной бейсбольной кепке и соответствующей ей футболке напечатаны логотипы семейной клиники доктора Маккормика. Он похож на голливудского актера, которому мы заплатили, чтобы он был нашим представителем. На его плечах весят две тяжелые сумки. Он роняет их на стол, и мои ручки разлетаются в стороны.
— Полегче, Господи. Там что, трупы?
— Нет, но эта палатка действительно похожа на морг.
Он смотрит на дюжину разбросанных ручек, как на мусор. Затем расстегивает первую сумку и начинает выгружать настоящие сокровища: хорошие и дорогие вещи. Очаровательные кружки, на которых написано красивым дизайнерским шрифтом: «Сохраним Гамильтон здоровым», много бейсболок и футболок.
— Несколько местных компаний согласились спонсировать лотерейные призы, — говорит он, вытаскивая лотерейные билеты. — Чтобы поучаствовать, посетителям просто необходимо измерить свое кровяное давление, рост или вес. Они должны объявить об этом по громкой связи.