Страница 4 из 5
Дверь красивого, надраенного до зеркального блеска автомобиля открывается, я слышу крик. Женщина. Там за рулем автоледи. До столкновения с холодным металлом всего пара жалких дюйма. Не среагируй она вовремя, я могла бы отправится на небеса к маме и папе уже прямо сейчас. Может, такой исход событий был бы наиболее лучшим в моей ситуации? Мне бы не пришлось так отчаянно хвататься за жизнь и бороться. Какой в этом смысл? Я всё равно обречена. Я простая девушка из простой семьи офисных работников, я не смогу собрать нужную сумму вовремя. Разве что, если на меня обрушатся небеса или снизойдет чудо. Лучше бы я умерла прямо сейчас, и хроническая боль бы отпустила мою изорванную в клочья душу, чем я ещё раз увижу похороны дорогих сердцу людей. Я сама себя убью, если у меня не получится спасти братика. Видеть его смерть, как его маленькое безжизненное тельце в гробу опускают в землю… я не выдержу такого исхода событий.
— Совсем охренела? Смотри куда прешь! — ярый крик, смешанный с бранью, бьёт меня по ушам, приводя в чувства.
Не может быть. Я узнаю этот голос. Я подхожу ближе. Наши взгляды с незнакомкой пересекаются, выражение лица светловолосой красотки вмиг смягчается, когда мы узнаём друг друга.
— Амелия?
— Сара?
Хором произносим мы. Да, неловкая ситуация. В дорожной хамке я узнаю свою бывшую одноклассницу. Сара Рэдклифф. Она сильно изменилась. Была брюнеткой, теперь блондинка. Как будто губы накачала… И не только губы.
— С ума сойти! Садись в тачку, промокнешь ведь!
И я сажусь, поскольку нас уже со всех сторон обступают любопытные зеваки — прохожие. Я продрогла до самых костей. В салоне тепло и уютно, пахнет резкими духами со сладкими нотами и сигаретами с привкусом шоколада.
Кто она? «Business woman»? Или чья-то постельная содержанка?
Я бегло осматриваю бывшую одноклассницу. На Саре красуется жилетка из песца, чёрная юбка, из-под которой выглядывает кружево чулок. В ушах — золотые серьги с блестящими драгоценными камнями. Девушка умело давит на газ, машина трогается с места.
— Ну и встречка! — голос дрожит, она открывает подлокотник, нащупывает там пачку сигарет «Captain Black», зажигалку. — Не против? — вертит мне всем этим добром перед лицом.
Я отрицательно качаю головой, обхватываю себя руками, перевожу взгляд в окно, тихонько выдавливая извинения:
— Прости, я задумалась.
Девушка закуривает, кивая. Тонкие пальцы с длинными красными ноготками умело перебирают руль. Я не считала Сару скромницей в школе. Она всегда пользовалась особой популярностью среди парней. Её даже выбрали «Королевой бала». Это меня все считали тихоней. Наверно поэтому у меня сейчас нет друзей, нет любимого парня, мне не к кому обратиться за помощью.
— Выглядишь, честно, ужасно, — с сарказмом тянет она, притормаживая на повороте.
— Спорить не буду. Я в полной жопе.
Охота разрыдаться. Терпи. Терпи. Терпи! Не при этой же фифе лощёной слёзы лить? В школе она завидовала моей успеваемости, а сама и на пальцах не могла сосчитать. Стыдно признать, что образование ничего не решает. Огромные сиськи и пухлые губы — вот залог материального успеха.
Я не могу сдержаться. Долго терпела. Подбородок застучал, по губам ударила острая дрожь, я зажала рот ладонями и завизжала, теряя волю.
— Эй, детка, эй! Что случилось? — Сара даёт по тормозам, паркуется возле обочины. — Ну, давай рассказывай, — просит она, протягивая мне сухие салфетки.
Чуть успокоившись, я смахиваю слёзы с щёк и рассказываю ей свою горькую историю.
— Ох, сочувствую, девочка, — она обнимает меня, как-то так, по-сестрински, что ли. Притягивает к себе, ласково гладит по волосам. Меня отпускает. Состояние чуть легче, чем было.
— Есть у меня для тебя одно интересное предложение, но тебе может не понравится. Деньги там крутятся бешеные.
— Я на всё согласна. Сейчас я согласна на всё. Гордость не имеет значения.
Что она мне предложит? Стать проституткой? Продать почку? Перевозить в вагине наркотики?
С последним правда будет сложнее. Я всё ещё девственница.
— Я работаю администратором в закрытом ночном клубе для богатых мужчин. Наши клиенты — состоявшиеся бизнесмены. Мы те, кто скрашиваем их скучные будни, воплощаем в реальность все их самые гадкие фантазии.
Теперь понятно, на что она намекает. Всё-таки хочет подложить меня под какого-нибудь зажравшегося нефтяника?
— Если согласна, — она выпускает поток дыма в приоткрытое окно, сбрасывая туда же следом и пепел с пряной, дымящейся палочки. — Я внесу тебя в список лотов. Мы найдем для тебя щедрого покупателя. Будут тебе деньги.
— Я согласна.
Господь послал мне спасение. Встреча с Сарой — явный знак свыше. Не стоит ерепениться и морщить нос. Деньги не пахнут. Я продаю всего лишь тело, а не душу. В благих целях. Что такое тело? По сути, мешок с костями и жидкостью. Тот, кто меня купит, будет трахать моё тело. Больнее, когда трахают душу. Душевная боль не сравнится с телесной. Я поняла это тогда, когда потеряла родителей. Тогда, когда поняла, что больше не увижу их никогда. Не смогу ничего им сказать, дотронуться до них, услышать их голос, увидеть улыбку. Вот, что значит настоящая боль. Понимать, что был человек, теперь его нет. И никогда больше не будет. Если на теле раны затягиваются, то в душе… это не раны, а шрамы. На всю оставшуюся жизнь.
— Вот так вот сразу? Взяла и согласилась? — на дне тёмно-синих глаз, плещется удивление.
Я киваю, сжимая руки в кулаки на коленях.
— Мне нужны деньги, пожалуйста, помоги мне. Я даже согласна заложить свои органы для донорства. У меня нет выбора, нет никаких вариантов. Только постель.
— Хорошо. Я сделаю всё, что в моих силах.
А что, если моя неопытность станет проблемой? Я вообще в сексе полный ноль без палочки. Да, я девственница. Вдруг это окажется проблемой? Максимум, что я умею — это ласкать себя по ночам под одеялом глядя на фотографии, на соблазнительные тела накаченных знаменитостей, которые я храню в своём смартфоне.
Я делаю глубокий вдох, очень волнуюсь, когда признаюсь подруге в сокровенной тайне:
— Я девственница. Это проблема?
— Серьёзно? — таращится на меня Сара, будто я призналась ей, что я не девственница, а трансвестит. — Это же вообще «джек-пот»!
Фух. Мне везёт. Господь услышал мои молитвы. Она не расстроилась, наоборот заулыбалась до самых ушей.
— Может у тебя получится продать меня подороже? — я вхожу в азарт, намереваюсь набить себе цену.
Эта новость явно заинтересовала красотку. Спрос рождает предложение.
— Отлично. Тогда да, мы выставим тебя как ценный лот на аукционе. За тебя будут бороться, — она тянется ко мне, присматривается к моему лицу, берет меня за подбородок, поворачивает голову сначала в одну сторону, потом в другую, гладит по щеке тыльной стороной ладони, оценивая мягкость кожи. После, утвердительно кивает. — Ты красотка. Неплохие внешние данные, но придётся поработать, чтобы привести тебя в годный, продающий вид. Всё своё, натуральное. Некоторые мажоры это ценят и смакуют взахлеб. Им нравится быть первым, чувствовать себя лидером, первооткрывателем, когда рвут целку. Не пытайся понять их логику. Они — будто другая вселенная. Богатые люди вообще лидеры по своей природе. И в нашем клубе они любят самоутверждаться, вываливая за ночь с девственницей пол состояния. Это их фишка в своём кругу. Потом они этим хвастаются друг с другом, показывая друг другу чеки. Стилисты над тобой поработают, сделают тебя ещё ярче, тогда можно будет продать лот подороже.
От тонкостей из жизни миллионеров стынет кровь в жилах. Я стараюсь не зацикливаться на словах Сары, чтобы не испугаться и не передумать.
— Мне придётся работать шлюхой на постоянной основе? — озвучиваю важный вопрос.
Девушка глумливо хмыкает:
— Не «шлюхой», а элитной девочкой для жарких утех. «Шлюха» — это дешёвка на бульваре, милочка. Мы — элитное агентство. У нас девочки — живые богини. За шлюху на бульваре платят три копейки. Но в стенах заведения за одну ночь с девственницей могут выложить золотую жилу. Богачи же вообще малость ненормальные! Это их фетиш, понимаешь? Ты вправе сама распоряжаться своим телом. Хочешь — выставишь себя «на витрину» на одну ночь. Хочешь — на неделю. Можешь вообще подписать с агентством контракт на постоянной основе. Тебе решать. Но учти, такая лафа, как тебе, перепадает не всем. Абы кого в работники мы не берём. Девушки проходят жесткий отбор. У нас очень серьёзное заведение. Мы дорожим репутацией клиентов. Девушки хранят тайный обет молчания. Болтать о том, что происходит в стенах клуба, строго запрещено. Иначе, суд, тюрьма. В лучшем случае… Ты ещё не передумала?