Страница 4 из 6
«Врагов, которых мы, если бы хотели, могли защитить».
Мысль эта то и дело проносилась в голове, когда намэ получала известия с южных фронтов – но стоило Лире представить в красках, что происходило там, на юге, как она понимала: нет, не могли. Даже если бы к её горлу приставили нож, она не смогла бы ударить в ответ. Мысль о насилии, кровопролитии, принуждении – была неприемлема почти физически. Стоило подумать об этом, как у намэ начинала кружиться голова.
«Но есть обручи, – тут же напоминала она себе и сразу же отвечала: – Всё равно. Мы не имеем права принуждать других».
Сейчас Лира, сидя в спальне, наблюдала за голограммой аран-тал, который бесцельно двигался по главной зале от стены к стене. Обруч слабо отблёскивал в бликах солнечного света, падающих сквозь витражи в потолке.
Таар надели на аран-тал, едва тому исполнилось шесть.
«Шесть – это ещё не совсем человек, – думала Лира, – он ещё не успел придумать, какой будет его жизнь. Он ещё ничего не мог решать».
Вопреки оправданиям, намэ не могла избавиться от мысли, что это подло. Подло принуждать – даже так. Даже одного. И даже если иначе нельзя. Ей с трудом удавалось преодолеть желание выйти в общий зал, подойти к этому крылатому, потерявшему свободу и собственную жизнь, обнять со спины и сказать:
– Извини. Прости, но иначе было нельзя.
Лира вздохнула и отключила наблюдательный кристалл. Кто-то из них двоих должен попытаться установить контакт. Иначе они никогда не смогут друг другу доверять.
Собравшись с силами, намэ поднялась с кровати, подошла к шкафчику для мелочей и взяла несколько кристаллов с музыкой и галофильмами – Лира предположила, что талах-ир вряд ли понравятся документальные записи из жизни животных. Она постаралась выбрать что-то, наполненное лирикой и красотой. Уже выходя в общую залу, намэ покраснела, перебирая в голове названия подобранных фильмов и обнаружив, что все они – про любовь.
– Это просто ещё одна сфера жизни, которая также требует изучения, как и любая другая, – пробормотала она.
– Что? – Дайнэ мгновенно обернулся на звук.
За то время, пока Лира подбирала записи, аран-тал успел достать саркар и теперь исполнял старинный боевой танец. Намэ невольно улыбнулась, глядя, как Крылатый замер на одной ноге, удерживая саркар по диагонали.
– Я сказала, – произнесла Лира громче, – что ваша ловкость поражает. Вам следовало стать тан… – она неловко замолкла.
В глазах Дайнэ мелькнула злость. Лезвия саркара блеснули, исчезая в металлической рукояти, и воин замер в позе древнего стража – спина прямая, ноги вместе, саркар напротив живота, в любое мгновение готов атаковать.
На несколько бесконечно долгих мгновений наступила тишина.
– Очевидно, намэ чувствует себя в большей безопасности, когда указывает аран-тал его место. Прошу прощения, что не понял этого сразу и пытался вас одёргивать, – Дайнэ отвесил резковатый, но вежливый поклон, – больше подобного не повторится. Можете продолжать.
Лира испытала иррациональное, но очень сильное желание взять какой-нибудь тяжёлый предмет и стукнуть своего аран-тал по голове. Исключительно чтобы восстановить душевный комфорт.
Сделала глубокий вдох.
– Вы странно на меня действуете, – спокойно сказала она, – пробуждаете в моей крови Зов талах-ир. Во время обучения вам что-нибудь рассказывали о подобной опасности?
По горлу аран-тал пробежал едва заметный кадык.
«Он нервничает, – отметила Лира, – нервничает не меньше, чем я. Нужно быть осторожной и больше не оскорблять его чувств».
– Это возможно, – когда Дайнэ произносил эти слова, то обнаружил, что голос его охрип, и ему пришлось сделать паузу, чтобы восстановить над собой контроль, – вы не хуже меня знаете, что я должен обеспечить вам возможность успешного выполнения ваших задач. Если моё присутствие тревожит ваши чувства… Я должен найти способ их успокоить. Я вам мешаю?
От изгибов логики аран-тал Лира на несколько долгих минут впала в транс. Она даже забыла о кристаллах, которые держала в руках.
– Дайнэ, я никогда не общалась с талах-ир. Крылатыми, которые окружали меня, правит разум. Мне пока ещё трудно приспособиться к мысли о том, что вы… рассуждаете иначе. Вы стараетесь скрыть свои чувства, но ведь мы оба знаем, что они есть.
– Вы думаете, я в вас влюбился?
В зале повисла тишина. Лира обнаружила, что кровь стучит у неё в висках.
– Нет! – резко выдохнула намэ. – Мне такое и в голову не приходило!
«До сих пор…»
– Крылатые предки, Дайнэ, говоря о том, что вы пробуждаете во мне зов талах-ир, я не имела в виду… не имела в виду, что…
Она потеряла нить собственного рассуждения, когда Дайнэ отвернулся, и на несколько секунд перед глазами Лиры отпечаталась его стройная шея и острая ключица в вырезе мантии.
– Простите, – сухо произнёс Инаро, – мне тем более трудно оценивать ваши слова. Меня готовили к тому, чтобы заботиться о вас, но всё, что я о вас знаю, почерпнуто из записей наблюдателей.
– Да! – с облегчением выдохнула Лира. – Об этом я и говорю! Чтобы обеспечить эффективное взаимодействие, нам нужно лучше узнать потребности и… чувства друг друга. Так мы сможем установить более надёжный контакт.
Инаро обернулся к ней и нехотя кивнул.
– Я здесь принесла несколько записей… – продолжила Лира, раскладывая кристаллы на столе. – Вы могли бы выбрать, что вам по вкусу… Можете взять что-нибудь себе, чтобы скрасить досуг. А что-нибудь мы можем посмотреть сейчас.
Дайнэ подошёл к столу, на ходу убирая за пояс саркар.
– Психологический тест талах-ар, – заключил он.
– Да! – радостно подтвердила Лира. – Психологический тест!
Она с облегчением вздохнула, решив, что проще согласиться, чем пытаться что-нибудь доказать этому упрямому талах-ир.
Глава 3. Музыка и свет
Я долго перебирал кристаллы, предложенные мне намэ.
В зиккурате Инаро – Звёздной Россыпи – выбор фильмов был довольно широк. Я не раз слышал от посетителей храма и других учеников, что такую коллекцию не встретишь больше нигде. Инаро хранили как лучшие творения мастеров прошлого, так и экспериментальные картины, созданные с использованием новейших приёмов. Не всегда удачные, но представлявшие интерес для тех, кто сам собирался создавать гала-кристаллы. Должно быть, именно поэтому изредка встречались в галатеке зиккурата и фильмы о далёком прошлом – о том, каким мир был до того, как вымерла четвёртая каста и править народом Крылатых стали талах-ар.
Те, кто приезжал в Храм причаститься прошлому, упоминали, что этих фильмов не встретишь в других местах. Впрочем, удивляться тут нечему – кому могут быть интересны истории, в которых одни Крылатые убивают других?
Я же эти картины смотрел особенно часто. Чувствовал, будто другие, наполненные светом и свободой небесного ветра, сняты не обо мне. Они подошли бы тому, другому Дайнэ, которым мне не суждено было стать.
Но и эти болезненно горькие истории о гибели прекрасных крылатых предков лишь терзали мои раны, но не могли помочь. И потому казались чужими.
«Зачем я должен обучаться владению саркаром, если он приносит лишь ненависть и боль?» – этот вопрос неизбежно терзал меня день за днём.
Эти фильмы в самом деле не стоило показывать никому. Они приносили такую же боль, как лезвия моего оружия – хотя мне, конечно, трудно судить, я никогда не испытывал его ударов на себе.
Здесь, в ворохе гала-кристаллов, которые намэ высыпала на стол, ничего подобного не было. Она выбрала мягкие, приятные картины последних лет, наполненные красотой природы, теплом дружбы и притяжением любви.
Невольно мне подумалось, что этот тест куда больше рассказал мне о намэ, чем ей обо мне. Лира и сама была такой – тёплой, нежной, наполненной солнечным светом и красотой. И потому её мягкий взгляд лишь сильнее не соответствовал мне, ведь даже я сам давился той горечью, которая клокотала внутри.
Потому и не подходили мне фильмы, которые намэ могла подобрать. Я брал кристаллы один за другим, крутил в руках, но не находил для себя ничего.