Мой бывший враг

— Район у тебя паршивый, — по тону чувствую, как морщится Каримов. Но не комментирую — вот еще. Какое ему дело до моего района? — Отец что, не мог приличнее чего подобрать?

— Я сама квартиру снимаю, — бурчу, раз уж мне задали прямой вопрос.

Выбраться бы поскорей. Я и так в раздрае, уж очень много за последний час случилось. И теснота машины — ну и пусть между нами не меньше метра — добавляет тревоги.

— Что, твой-то и нормальное жилье не может обеспечить?

— Его зовут Денис. И не у всех столько денег, как у тебя, это правда. Зато с лихвой остального.

Это я зря говорю. Не удерживаюсь.

Дерзить Каримову — гиблое дело. Я раньше не рисковала, да что там, мне это в голову не приходило. А тут вдруг захотелось расчехлить шпагу. Зачем? Сама не знаю… Уж точно не для того, чтобы услышать тягучее:

— То есть он… умнее? Интересней? Больше тебя… удовлетворяет?

Я сглатываю и кошусь в сторону как всегда неподвижного Виталия. А потом холодно, насколько это возможно, произношу:

— Не вижу смысла сравнивать его с другими мужчинами. Меня он устраивает полностью.

— Что ж ты одна тусуешься в клубе?

— Во-первых, это не твое дело. Во-вторых, не одна, а с подружками.

— Те две бл… девицы — твои подруги? — его изумление не выглядит наигранным. — Москва сильно тебя изменила…

Сцепляю зубы и молчу.

Чем меньше комментариев, тем выше шанс, что я выйду из машины без кровопотери.

Я не понимаю, зачем он делает то, что делает, зачем провоцирует и что пытается доказать — вполне возможно ради самой провокации — но я ненавижу еще не забытое ощущение, что я игрушка в его руках. И чувствую смятение и желание забиться в какую-нибудь нору и закрыть глаза, и чтобы этот бесконечный вечер уже закончился. Чтобы уже не видеть его крепкую фигуру в неизменно темном костюме. И не слышать запах неизменного парфюмерного дома Франсиса Куркджана, мой любимый Черный Свет — роза, приправленная восточными пряностями, с горькой нотой полыни и мягкостью пачули. Когда-то я носила его женский вариант, с нарциссом…

Когда мы выступали дуэтом.

Я с почти отчаянной радостью вижу свой двор, и, стоит машине остановиться, тяну на себя дверную ручку. Конечно, самостоятельно выйти мне не позволяют. Расторопный Виталий выскакивает из машины и распахивает дверь и тут же рядом появляется Каримов.

И идет за мной!

— Нет необходимости…

— Есть. Мало ли, кто поджидает тебя в темном подъезде.

— У нас кодовый замок! — цежу.

— Который легко вскрыть, — пожимает плечами мужчина.

— Промышлял этим? — вскипаю.

— Всего лишь смотрю по утрам новости.

Вдох-выдох.

Спокойно, Майя. Пусть выполнит до конца свою миссию, в чем бы она ни заключалась.

А дальше сделаешь все, чтобы никогда его не встречать.

8

Каримов так же уместен в обшарпанном и слабо освещенном подъезде моей девятиэтажки, как на гей-параде. Он слишком брутален, слишком дорого одет, слишком вкусно пахнет. И умеет заполнять собой все пространство.

Я даже лифт игнорирую, только чтобы не оказаться слишком близко. И почти взлетаю на свой четвертый, испытывая одновременно неловкость, неприязнь к нему, что прет как бульдозер, как всегда не считаясь с моим мнением… и затаенный страх, что все не закончится у двери в квартиру.

Вдруг он потом кофе захочет? Переночевать?

Мне что, милицию вызвать, чтобы его выперли?

Представляю эту ситуацию и начинаю улыбаться. И тут же поворачиваюсь спиной, поймав внимательный взгляд мужчины.

Ключи все никак не желают находиться в не такой уж и огромной сумке, в которую я ныряю чуть ли не с головой, а когда обнаруживаются, наконец, то попасть ими в замок оказывается целой проблемой. Я чертыхаюсь и в который раз за сегодняшний вечер замираю, потому что мужская рука властно накрывает мою, а Каримов встает настолько близко сзади, что я чувствую его дыхание в области макушки.

Нет, он не прижимается, он просто… будто обтекает меня всем собой. Плотно, липко, неотвратимо. А потом его пальцы сжимают мои, ослабевшие, и я смотрю завороженно, как медленно и уверенно входит ключ в замочную скважину. И делает поворот, еще один, управляемый двумя руками — моей, узкой и светлой, и его, загорелой и жилистой.

Щелчок замка бьет по нервам.

Но вместе с этим щелчком я начинаю дышать, потому и выдергиваю ключ, и хватаюсь неудобно за дверную ручку, желая одним нажатием закончить это… это…

Вот что это было, а?

Я боюсь делать шаг назад, на него, потому дверь едва ли не бьет меня по лбу, и я втискиваюсь в открывшееся пространство, в собственную прихожую, надеясь успеть… Но меня никто уже не преследует. Его нет уже на площадке — исчез без звука, просто растворился в темноте — а меня все еще потряхивает!

Прикусываю губу, чтобы не зарычать, захлопываю дверь и закрываюсь на все замки, на засов. И только потом позволяю себе чуть истерично выругаться.

Вампир хренов! Оставил опять меня опустошенной, а сам…

… — Интересно, зачем я тебе? — наверное, вино делает меня безбашенное, раз я так просто задала этот вопрос. — Вокруг столько девиц, готовых броситься к вам по первому щелчку…

— Может мне интересно только то, что я не могу получить… по щелчку?

Может в этом все дело? Ему хочется еще раз проверить свои силы? Убедиться, что любая пойдет за ним — даже если она его презирает? Даже если она — «расчетливая дрянь, которая нафиг больше не нужна»? И плевать, что девушка думает по этому поводу…

Усмехаюсь. Может ему и плевать. Только я изменилась. Это раньше мне не за что было держаться, точнее, единственное, что держало меня на плаву — желание выбиться в люди и заработать хоть сколько, чтобы помочь маме.

Сейчас же мои якори не дадут лодке сорваться в бурю.

У меня есть пусть и живущие порознь, но здоровые родители, работа, замечательные отношения с замечательным парнем и четкое представление о том, что я хочу.

Уже не получится заполнить собой и своими желаниями мою жизнь, что заполнена под завязку.

Раздеваюсь и валюсь в кровать, без всякого душа — устала. А поздним утром меня будит телефонный звонок:

— Ну что, подружка, выспалась? А я, между прочим, почти и не ложилась!

— Это чувствуется, — бурчу. Мариша, похоже, до сих пор не сильно трезва.

— Ну не будь такой занудой! — хихикает. — Мы сейчас загород собрались с друзьями, составишь компании? Баня, бассейн, шашлык…

— Спасибо Марин, — качаю головой, — но мне как-то не хочется.

— А хочется хандрить?

— Нет, устала просто за эту неделю.

— А я думала из-за ночи устала.

— Ты о чем?

— Ой, да шучу я. Но ты мне скажи… мне показалось, или тот мужик вышел и не вернулся не просто так? — в ее голосе жадное любопытство, а мне становится неприятно. С другой стороны, чего мне стесняться? Я же сама заявила, что это знакомый моего отца…

— Он домой собирался и подвез меня, — говорю полуправду.

— Ну вот, а говорила, что он сволочь! — хохочет будто даже принужденно. — Себе лакомый кусочек решила заграбастать? Знаю-знаю, ты не такая, у тебя Денис и так далее. Так может познакомишь меня с ним? Я сейчас свободна, он, судя по отсутствию кольца, по меньше мере не женат — вдруг у нас что и выйдет.

— Я…

Черт.

Как сказать, что я ни за что не буду их знакомить? И как объяснить — самой себе — почему?

— Я же не пересекаюсь с ним, Мариш, — стараюсь говорить спокойно и убедительно. — И контактов его не знаю. А у отца, уж прости, выспрашивать не буду…

— Восемь — девятьсот тринадцать — семьсот пятьдесят один и четыре двойки. Запомни этот номер наизусть, золотая, мало ли что может произойти…

— Поня-ятно, — тянет недовольно подруга. — Ну лады. Я тебе завтра позвоню, поздравлю, может опять замутим чего.