Чумной Пир

— Кеша… — произнесла с характерной хрипотцой я. — какого черты ты здесь делаешь? — спросила я приподымая правую бровь в эмоции нескрываемого язвительного удивления. — странно, ты ничего не напеваешь, и даже не свистишь. Я ведь тебя даже не услышала. Впрочем, для твоего бандитского амплуа это так естественно… — вздох. — быть тихим.

— Ты не дала мне досказать тебе пару вещей. — улыбнулся он захлопывая за собой дверь. — кстати, дорогая, Беркут приказал мне оберегать тебя. Ведь такую птичку нужно оберегать от монстров криминала. Знаешь, я даже удивлен, что этот кретин решил подарить тебе эту золотую клетку. Такую огромную клетку для маленькой, язвительной канарейки. Наверное, за всем стоит своя плата. Я ведь прав, дорогая?

— Не понимаю твои ехидные замечания. Знаешь, все это доказывает твою мелочность в этом мире. Ты позволяешь себе, говорить обо мне такие вещи, какие могут очернить любую девственницу, невинную девицу и простую женщину. Ты, Кеша, ищешь слабых и стараешься прыгнуть выше тех, кто просто ниже ростом. К тому же, единственный монстр от которого меня нужно оберегать это ты. Кстати, мой замечательный, — я отпила еще глоток. — а помнишь, я тебе пообещала, что мои парни выпотрошат тебя? — я подалась чуть вперед и склонила его спину над столом. Его крепкая рука обвила мою талию и он улыбнулся.

— Удивительно, — он улыбнулся своим привычным, хищным оскалом. — такие громкие речи от такой мышки. — клацанье зубами. — ну, Майя, малышка, — Кеша облизнулся. — разве я сделал что-то плохое? Мне казалось, что между нами не осталось разногласий. К тому же, как я могу причинить боль такой, как ты? Сгорю со стыда от самого себя, если позволю какую-то мерзость к такой милашке. Ты же меня знаешь, да и не скроешь от тебя ничего.

— Обманул меня. — отпив глоток я поставил фужер на столик. — ты, как грязная скотина, обманул доверчивую меня. Мало того, ты воспользовался мною, заставил поверить, что моя драгоценная мамочка могла раздвинуть ноги перед таким, как ты…

— Если тебя это утешит, то не по всей воле она это сделала. — Кеша улыбнулся. Колючие волоски его несколько дневной щетины становились чуть острее стоило ему натянуть кожу своего лица. — в этом вы сильно похожи. Ее легко обмануть, а тебя обвести вокруг пальца. Играть на ваших чувствах просто, ведь яблоко от яблони не сильно-то далеко упало. К тому же, такие девочки-пай всегда ведутся на ложь таких, как я. — его ладонь крепче сжала мою талию. — просто представь, ты такая одна на миллионы. Мою игривую ложь ты могла бы и увидеть. — он хищно сломал зубами зубочистку.

— Когда тебя заставляют раздвинуть ноги, как ты думаешь, станешь сожалеть об утраченной невинности? — вздох. — я доверилась тебе в этот нелегкий для меня час, а ты просто играл мной. Кеша, я понимаю, что ты считаешь себя закаленным малым в этом грязном мире порочного криминала, но только я не дура, как ты считаешь. За моими плечами скрыто многое, что знать тебе не положено, и что закаляет до самых маленьких, незаметных косточек в теле. Ты считаешь, что вправе держать меня в своей власти, хотя ты лишь капля в этом море, что стоит далеко не у берега и чье слово здесь ничего не значит. Знаешь, что про таких говорят?

— Закрой свою пасть. — его губы дернулись от злости.

— Шестерка… — прошептала я с нескрываемым вызовом в голосе. — ты всего лишь шестерка.

— Дочь шлюхи решила учить меня жизнь, — он достал сигарету и закурил. — докатился, бл*ть.

— Так. — громко поставив стакан на столик произнесла я. — пошел отсюда к черту, бандит проклятый. Не, какой ты наглый. Кувыркаешься с левыми девицами, а потом вваливаешься ко мне со всей ухмылкой рассчитывая, что я полная дура, которая вот так просто поведется и снова раздвинет перед тобой ноги? — эмоционально жестикулируя я отошла на три шага назад. — я могу стерпеть многое, но только не такую беспардонную наглость, Кеша. Если ты считаешь, что поливать мою маму грязью это нормально, то убирайся отсюда и никогда в жизни не возвращайся, а Беркуту так и передай «-я мудак и мне нельзя поручать серьезные вещи!».

Кешка рассмеялся в полный голос. Он хохотал так, что подвальные кошки услышали бы первое дребезжание стекол моего кабинета. Я скрестила руки под грудью и не находила ничего смешного в своих словах. Мне, откровенно говоря, захотелось съездить ему по морде чем-нибудь тяжелым. Только…почему при одном виде его бесподобных глаз…я таю, словно липкое мороженое в руках горячего мальчишки, что облизывает стекающие капли сладкого эскимо со своих пальцев? Кеша облизнулась, и протянул ко мне свою крепкую руку с которой в детстве, может быть, слизывал пломбир, а быть может и сладкий сок фруктового льда. Я вздрогнула. Резкое состояние морского тумана погрузило меня воспоминая нашего с ним первого секса, когда я позволила овладеть своим чувственным телом, когда искала в нем ту мужскую поддержку, которую никогда прежде не чувствовала…когда просто хотела забыться в его объятьях. Я буквально почувствовала, как потяжелели мои запястья. Возникшая перед глазами картинка заставляла меня извиваться словно прыткая змея в его руках…

***

Яркий свет ударил по ее голубым глазам. «Где я?» мысли бесконечно-хаотично сменяют друг друга в попытке понять, что происходит. Чуть прищуривая, и пытаясь открыть свои словно слипшиеся веки ей удается уловить очертания, силуэты…кричать…она ведь должна попробовать, но что-то во рту мешало это сделать. Ярко-красная тряпка, обмотанная сверху скотчем. Ее руки связанны крепкой бечёвкой за спиной и ломающее чувство выворачивания суставов заставляет ее выгибаться, принимая самые раскрепощённые позы скованного тела. Почувствовав, как по ее обнаженному бедру ползет что-то холодное, и такое скользкое. Она приподымает голову, и видит серебристую змею, которая стремительно поднималась вверх, заставляя трястись от страха.

— Черная Мамба. Одна из прекраснейших красавиц животного мира. — проговорил хрипловатый мужской голос. — ядовита, опасна, но тебе нечего бояться.

Он водил кистью руки по коже так, что по всему ее обездвиженному телу пробегал поток сладких мурашек. Мужчина двигал ладонью очень мягко, словно смакую мягкость, упругость ее тела. Она не видит походи в его действиях. Он словно изучает ее…

— Ноги могут многое рассказать о хозяйке. — грубо прошептал он. — вот например, твои..-молодой человек аккуратно приподнял их и сжал ладонями ее пятки, проведя небритой щекой по ступне заставив женщину дернутся в щекотке. — твои пяточки очень мягкие. Ты практична, и довольствуешься малым. Почему? Потому что выбираешь посредственную обувь. Только в ней делается лучшая подошва. Ты чувственна, нежна и об этом говорит кожа. Гладкие лодыжки символизируют внимательность, а женственные, пышные бедра о нескончаемом либидо сексуальности и этой неугомонной силы, которую ты так и жаждешь выплеснуть из себя прочь….

***

— Нет, детка, ты не права. — улыбнулся Кеша.

— Подожди….-прошептала я. — что-то не так. — схватившись за голову я пыталась понять, что только что видела, но картинка так и не вернулась. — не трогай меня!!! — закричала в полный голос я.

Обрывающееся чувство опасности оставила свое послевкусие в виде головокружения, словно одурманенная едким алкоголем я не могла совладеть с собой и сохранить равновесие. Качала вперед и назад, словно я пьяна от выпивки или же потеряла связь с реальным миром путем употребления жестких психотропов, но только все это гадкая ложь, что не должна сломить меня и позволить поверить в это другим. Я не была пьяна. Сжимающее, сдавливающее чувство липкого страха сжимала в свои крепкие тиски мои нервы и оставалось болевым шоком на висках. Ломало. Страшная ломка, что заставляет глаза слезиться, выкатываться из орбит гранича с приступом жуткого удушения. Мгновение. Я падаю на колени ощущая всем своим нутром страх…Она снова передо мной…мама…на расстоянии вытянутой руки…такая беспомощная…такая красивая…такая нежная…

***

— А мои отношения с женщинам….-мужчина скрывающий свои глаза подошел к ней, и протянув крепкую кисть нежно погладил покрасневшие, мокрые от слез горячие щеки. — это отдельный вид наболевшего искусства. Я долгое время не решался на это. Все боялся принятого с детских лет правила, что мол «все нужно заработать». Познакомился с тобой. Стала же моей первой любовью. Все считают, что я убил эту строптивую девчонку из бара из-за ее хахаля. Знаешь, а ведь я всегда считал, что она станет моей преградой к тебе. Впрочем, проще убить тебя, чем видеть, как ты станешь чьей-то. — молодой человек нежно прогладил ее колени и провел ладонями по дрожащим ногах. Вдруг, на секунду он замер. — а ты знаешь, — он медленно начал развязывать веревку. — я могу тебя отпустить, и ты будешь свободна.