Страница 4 из 25
Мой заместитель встретила меня с выстраданной в уголках тонких губ улыбкой. Так приветствуют людей немилых, перешедших дорогу, так жёны встречают нелюбимых мужей. В какой-то степени я действительно испортил Альбине всю малину, но оснований чувствовать себя виновным у меня не было.
Да, подруга, у тебя был целый год в роли исполняющей обязанности и уж если за это время тебя не соблаговолили назначить полноценным начальником, значит, не посчитали нужным. Не проявила ты себя, кумушка, не показала всех своих достоинств. А теперь только и остаётся обиженно дрожать губками, будто изнасиловали, обещали жениться, но обманули. Зная характер Салахутдиновой, я понимал, что она начнёт вести свою партизанскую войну, будет мелко гадить и вставлять палки в колёса. А на людях всегда будет мило хихикать, строя этакую писю-бабочку.
Пригревший на груди змею на долгую и счастливую жизнь рассчитывать не вправе, и очень скоро мне придётся убедиться в этом постулате.
Мне было достаточно проработать несколько дней, чтобы понять настроение в коллективе и выяснить, что и без меня в отделе у Альбины уже есть противники. Точнее, противница.
Год назад личный стоматолог Сергея Никулина попросила пристроить на завод свою дочь. Никулин на тот момент занимал должность заместителя директора по маркетингу (на ней он продержался недолго), тем не менее, дочка дантистки была успешно трудоустроена в отдел рекламы.
Звали дочку Ольга Сиразова, и в свои неполные тридцать лет эта скандинавистая крашеная блондинка уже сама имела двух дочек и сына. Воистину считается, что если женщина выполнила свою матримониальную программу (по-русски – удачно вышла замуж и родила детей), то ей ничего не остаётся, как строить свою карьеру.
Не знаю, насколько Ольга удачно вышла замуж, с мужем по телефону она собачилась каждые два часа. Однако трое детей у неё как-то всё равно появились. Забегая вперёд, можно сказать, что часы их брака были сочтены, и через пару лет мать-героиня нашла себе нового мужа.
У женщин в коллективе никогда не бывает идеальных взаимоотношений, по закону природы они подспудно или воткрытую считают друг друга конкурентками. Если в первобытнообщинном строе дамы конкурировали за самца, способного приволочь с охоты мамонта, то в наших реалиях ничего по большому счёту не изменилось. Мужчина-охотник выбирается на роль мужа и продолжателя рода, но это вовсе не отменяет конкуренцию в рабочих условиях
Сиразова, увидев новоявленного начальника, сразу включила все свои женские чары, а у женщины с большим опытом в семейной жизни это получается легко. Моего расположения Ольга искала хотя бы потому, что ей категорически не хотелось работать под руководством Альбины. Ну и потом, Сиразова обязательно хотела дружить с начальником, потому что у неё были естественные для современных девушек запросы.
В работе Ольга была незаменима. По натуре мать троих детей являлась молотобойцем со связкой гранат: что не выбьет – то взорвёт. Очень настойчивая была девушка, способная выполнить любую задачу. Иногда она включала в себе режим гопника (опыт буйной юности позволял ей прекрасно играть эту роль), но чаще и удачнее девушка включала роль нежной кокетки. Люди, близко знавшие Ольгу, понимали, что все эти милые приёмчики – лишь часть маскарада и кокетство у девушки с виртуальной финкой в руках весьма наигранное. Однако почти всегда срабатывало, особенно в отношениях с нужными ей мужчинами.
Вакансию техника по рекламе у меня занимала Настя Славнобудских – персона весьма примечательная. «Занимала вакансию» в её случае не является фигурой речи, Анастасия действительно к своим функциональным обязанностям относилась весьма равнодушно, и на то у неё были основания. Пару лет назад обладательница длинных ног и красивых, сравнимых с итальянскими актрисами, очей, победила на местном конкурсе красоты. Корона «Мисс Зеленодольск» давала Славнобудских массу приятных возможностей. Так, она была фавориткой нынешнего мэра Егорова, который одним звонком директору завода Елину трудоустроил девицу на непыльное рабочее место.
Любопытно, что я познакомился с Настей год назад в больнице, куда она тоже попала после автомобильной аварии, но переломы у неё были не столь тяжелы, и она быстро пошла на поправку. Я даже дал Насте попользоваться своей блатной клюшкой-костылём, когда у меня уже в этом отпала необходимость. Девушка, лежащая на больничной кушетке, мне показалась весьма милой и приятной.
Но вот Настя оправилась от болезни, забыла все горести и начала звездить, как и положено персоне, носящей на голове корону, пусть и местечковую. Все дни напролёт она сидела в кресле и ничегошеньки не делала. Когда был свободен один из компьютеров, волоокая девка играла или сёрфила во всемирной паутине. Поручить какое-то задание мисске было практически невозможно, к любой работе она относилась весьма апатично. Меня это раздражало, но ничего поделать я не мог.
Однажды я даже пожаловался на нехватку кадров Елину:
– Сергей Валерич, у меня некому работать. Я один на всех фронтах. Вот техник у меня, например, бывшая «Мисс Зеленодольск» – ей что ни поручишь, всё в штыки воспринимает.
– А-а, – махнул рукой директор. – Куда я её дену? Её же мэр прислал, пусть сидит.
Глядя на длинные Настины ноги, я вздыхал, как Бубликов из «Служебного романа»: кроме эстетического наслаждения, толку от техника по рекламе – ноль. Иногда у девушки было хорошее настроение, и она удостаивала нас своей милостью: печатала и разносила несложные служебные записки, выполняла мелкие поручения. Основной миссией для себя «мэрская девушка» избрала ежедневный поход за пирожками. Дело в том, что на многих предприятиях, и завод не был в этом плане исключением, существует традиция в 10 утра организовывать чаепитие. А чем мы хуже англичан с их неизменным «файв-о-клок».
Настя приносила каждое утро из буфета охапку завёрнутых в черновики сдобных изделий, кто какие заказал. Поначалу я пользовался доставкой, но потом под разными предлогами стал бегать за выпечкой сам. Мне было невыносимо смотреть, как Славнобудских рассчитывается грязными бумажными купюрами, а потом этими же руками раздаёт нам пирожки. Простите меня, жалкого брезгуна.
И вообще, если девушка нечистоплотна, неухожена или проявляет себя как-то не так, её красота для меня меркнет и скукоживается, как роза месячной давности. Настина внешность для меня стала даже отталкивающей, я в ней во многом разочаровался.
К счастью, тем летом она познакомилась с одним настойчивым парнем, и в ноябре я с превеликим удовольствием погулял на её свадьбе, с облегчением выдохнув: «Ну, наконец-то девка нашла себя». Позже завод ей окончательно наскучил, у Настиной матери был собственный бизнес, и экс-модель уволилась. За пирожками бегать стало некому.
Вообще, может показаться, что я работал в какой-то малине: модели, брюнетки и блондинки. Прямо синекура какая-то. Увы, в будничной рутине на эти прелести не обращаешь внимания, потому что некогда предаваться лирике, работу работать надо.
Помимо трёх вышеупомянутых девушек, в отделе числилось ещё три человека – мужчины. Фотограф Алексей Василич Чуров работал в отделе рекламы с самого момента основания 15 лет назад. Но он всегда трудился на полставки, потому что основным местом его работы считался Дворец культуры им. Горького, и на завод он приходил лишь по необходимости. Человек художественного склада обязан быть фактурным – Чуров был именно таким: возрастным человеком с усами и бородой, выдававшими в нём любителя туристических походов и бардовской песни. Никакой цифровой техники этот маэстро фотографии не признавал и в своём поношенном, объёмном кофре Алексей Васильевич носил пусть и аналоговую, но весьма добротную фототехнику.
В момент моего второго пришествия в отделе числилось ещё двое работников: системный администратор и дизайнер, но они оба быстро поняли, что при новом начальнике им ловить будет нечего и исчезли с моего горизонта. Мне пришлось искать новых специалистов.
Системщика Мишу Адамова я нашёл, разместив объявление в сети. Парень только недавно закончил институт, и нуждался хоть в какой-то работе по специальности. Способный оказался, быстро завоевал авторитет в коллективе: человек, умеющий настраивать компьютеры, имеет на это право. Адамов с первого дня просил прибавки к зарплате, и я его прекрасно понимал. Молодому человеку нужны деньги: развлечения, девочки, водочка. Вот с последним у Михаила были непростые отношения. Угрюмый меланхолик в трезвом состоянии превращался под воздействием горячительного в задорного, полного чертей в глазах, холерика. А где алкоголь, там и нарушения трудовой дисциплины, так что какое уж там повышение зарплаты, старой бы не лишиться. Другие тоже выпивали, но не с такой одержимостью, как это делал Миша. Причём, к нему была применима поговорка «на воре и шапка горит»: всякий раз, когда сисадмин принимал на грудь даже минимальное количество запретной в стенах завода жидкости, веснушчатые щёки предательски его выдавали. Охраниики неоднократно забирали Адамова в «караулку» и мне каждый раз приходилось его вызволять из цепких лап работников ВОХР.