Страница 2 из 25
Так думал и я, когда в далёком 1996 году получил предложение работать в заводском отделе рекламы. После окончания своего химико-технологического института я уже пять месяцев бил баклуши, перебиваясь нечастыми перевозками грузов на своём видавшем виды «каблучке». Будучи по своей специальности инженером-механиком в части физики и техники низких температур, моя дорожка лежала прямиком на местный завод холодильников, но она меня нисколько не прельщала. В КХТИ я пошёл учиться чисто за компанию, поскольку вопрос профориентации в те младые годы меня не волновал в принципе. Особых успехов в учёбе, как можно догадаться, я не достиг, знания осваивал с неохотой. Всё это было не моё, но признаться об этом своим родителям я как-то не решался.
Пролетело пять студенческих лет, вуз выплюнул на улицу дипломированного инженера Агапова с синенькой картонной книжечкой, где было даже несколько «пятёрок», но, в основном, по гуманитарным предметам. Основную массу оценок составляла оценка «хорошо» – удобоваримый компромисс между гениальностью и дебилизмом. Однако мой «четвёрошный» диплом особо не впечатлил специалистов с завода холодильников, куда я должен был влиться по своему направлению. А возможно, они увидели в моих глазах такой холод равнодушия, что доверить проектирование холодильников таким глазам было решительно нельзя. Да я бы и сам себе не доверился.
Всё, что ни делается, всё к лучшему. Тогдашний начальник отдела рекламы Кейль, прознав про мои способности писать любые статьи (а я их действительно тогда публиковал в местной прессе), обрадовал моего отца, что отделу очень нужен текстовик. В те времена не существовало такого понятия, как копирайтер. Да и профессии текстовика в едином перечне профессий тоже не существовало, так что я приступил к работе в должности инженера по рекламе II категории. Потом с черепашьей скоростью стал продвигаться по карьерной лестнице: спустя два года мне присвоили первую категорию, ещё через два года стал просто инженером. Советская система заведомо не предполагала скоропалительных взлётов из грязи в князи, можно было только медленно и поступательно проходить путь из солдат в генералы. Это гораздо позже, в начале двухтысячных, на рынок труда ворвалось гиперамбициозное поколение Y, которое с пелёнок видело себя в креслах руководителей. А мы звёзд с неба не хватали: инженер – так инженер, главное, чтобы работа нравилась, и на хлеб хватало.
Есть такая профессия – товар рекламировать. Вряд ли найдётся человек, которому эта стезя может не нравиться. За последние тридцать лет все мы вольно-невольно подсели на рекламу, как мыши на сыр. Плюёмся, но глаз оторвать не можем, слушаем с превеликим удовольствием. Но реклама рекламе рознь. Что приятно, по мою сторону баррикад не надо искать клиентов, как это чаще бывает в рекламной отрасли, наоборот, все звонят и что-то предлагают. На производственном предприятии всё очень скромно: блеска софитов нет, и шелест купюр очень тихий. Творчески ориентированного человека, впрочем, это волновать не должно.
Чем же я занимался эти первые семь лет. Как я уже упомянул выше, основным моим направлением было сочинение текстов. Рекламные буклеты, статьи в журналы, локальные нормативные акты, приветственные речи и поздравительные письма. Да уж, на этом деле я не одну собачку съел, любой кореец позавидует.
А выставки – это вообще отдельная песня. Предприятие обязано заявлять о себе и прилюдно показывать свои достижения и наработки. Пусть на зарубежные выставки всегда ездило только высшее руководство, наша задача – патроны подносить.
Впрочем, внутри страны мне удалось немного попутешествовать.
Чем мы только в тогдашнем отделе маркетинга и рекламы не занимались. И делегации различные встречали, и кино снимали, и мероприятия различные организовывали… Да и отдыхали замечательно. Все праздники бурно отмечали в городском дворце культуры им. Горького – там был филиал нашего отдела: два больших помещения занимали художник и фотограф.
Был, правда, у нас, тогдашних, один весомый недостаток. Недостаток денег. Не сказать, что сейчас рядовые труженики завода озолотились, но сейчас эти кутарки хотя бы стараются выплачивать вовремя. А в конце 90-х с наличными в стране догнивающего социализма была ощутимая напряжёнка.
Помнится, свою первую зарплату – смешные для любого времени 1800 рэ – я получил лишь через 5 месяцев работы. Стимула трудиться не было вообще. После августовского кризиса 98-го пояса пришлось затянуть так, что у меня, парня во все времена полноватого, стала намечаться талия.
Впрочем, похудеть мне так и не удалось: мизерную зарплату выдавали бакалейными товарами – макаронами, сахаром, постным маслом, крупами…
Эх, как вспомнишь, так вздрогнешь. На каком энтузиазме тогда всё держалось, остаётся только догадываться. Но мы как-то выстояли, не сломались, не потеряли своё лицо. Работали и не думали увольняться.
В свободное от основных обязанностей время осваивали компьютер «Pentium-286». Хотя чего греха таить, пока надменный Кейль не видел, мы вовсю играли в только что появившиеся игры – «Тетрис», «Косынка»… Мне больше нравилось «Поле чудес», где электронный усач Якубович призывал игроков крутить барабан. Я много раз побеждал в суперигре, и до сих пор помню слово, которое я так и не смог угадать: «покрывавло». Что ж, и разработчики компьютерных игр иногда ошибаются, тем более, вряд ли они все поголовно филологи.
Через семь лет всё это каботажное плавание в мелких водах мне основательно надоело. Я никогда не был карьеристом и позже я расскажу об этом подробнее, но финансовый вопрос для молодого, крепнущего организма в любом случае остаётся актуальным.
Школьный друг Димка Агеев работал торговым представителем и без обретения трудовых мозолей ежемесячно получал не меньше 25 косарей. Его насмешливый взгляд на мой корешок, где значилась получка в размере трёх тысяч рублей, сподвиг меня на увольнение и стремление к новым и, как оказалось, совсем не лёгким горизонтам.
Ну, дальше вы знаете. Кто не в курсе, почитайте мою первую книгу. Возвращаться к пережитому мне не особо хочется. Слишком дорогой ценой мне далось это желание вырваться из порочного круга. Взлететь в небо и, подобно опалившему крылья Икару, упасть навзничь.
Куда же податься сбитому лётчику Агапову, как не на старое место работы, тем более, когда дорога в торговые представители уже заказана. Весомым подспорьем являлось то, что я возвращался на завод не мальчиком на побегушках (читай – обычным инженером по рекламе), а начальником маленького, но очень ответственного отдела. На такой импровизированный трон можно и возвратиться. Трудового задора – фура с прицепом, здоровье – грех жаловаться. Как новый начальник я даже имел некий карт-бланш на то, чтобы наладить работу отдела рекламы. О, как я был наивен. В подразделении, где руководители меняются с периодичностью раз в год-полтора, этого сделать нельзя. Какая-то системная ошибка кроется во всём этом, неведомый червь подтачивает рекламное дерево.
Начальник отдела рекламы – должность расстрельная. По крайней мере, на судостроительном заводе это было именно так. Что бы ты ни сделал хорошего, рано или поздно всё равно допустишь косяк, который сломает построенную тобой прекрасную конструкцию, как карточный домик.
За семь лет до моего возвращения на завод в нашем отделе образовалась вакансия техника по рекламе. При всей серости названия, должность была весьма красочная: требовалась молодая, симпатичная девушка, чтобы можно было её и на выставку вывезти и в бумажной отделовской рутине задействовать. Естественно, данное кадровое поручение было доверено мне – на тот момент самому молодому и симпатичному, будь я дважды нескромен. Кандидатку можно было подбирать только из работниц завода, поскольку на крохотную зарплату техника по рекламе вряд ли кто из сторонних девушек бы польстился. Как говорилось в известном фильме, вырастим Бабу Ягу в своём коллективе.
Тогда я провёл мысленный кастинг, и решил предложить это место секретарю-машинистке из токарного цеха Альбине Салахутдиновой. Девушка вряд ли бы когда-то решилась участвовать в каком-то конкурсе красоты, но была вполне миловидна, являя собой образ скромной восточной красавицы. Мне больше всего нравилось, как она смеётся моим шуткам заразительным гыканьем.