Сияние потухших звезд

– Что же вы хотите знать? – спросил Волков, устало присаживаясь напротив.

– Все, – возбужденно сказал Дика.

Когда корабль вновь вышел из бета-пространства, на экранах мониторов зажглись звезды, а по левому борту сияла сиренево-зеленая туманность. Волков только проснулся и получил сообщение от капитана срочно прибыть на мостик. Волков удивился.

Каратикардха, вопреки обыкновению и вопреки естественному ходу вещей при его огромных размерах и весе, не расплывался по капитанскому трону, а стоял возле Яхима ниб Хароса и задумчиво разглядывал его мониторы. Из-за своего пульта на них поглядывала и Сан-ка-Ниями, но взгляд ее при этом был уставшим и скучающим.

– Нам предстоит еще один переход через бета-пространство, – сказал капитан, когда появился Волков, – но мы и так уже достаточно близко, чтобы приборы провели определенные анализы аномалии.

– И что же?

– Смотрите сами. Яхим, сделай еще раз.

Второй пилот навел на аномалию указатели на одном из своих мониторов и нажал на кнопку анализа. Тотчас погасли все экраны пилотской группы, все лампочки и индикаторы, щелкнули какие-то кнопки и даже дрогнул общий свет на мостике. При этом рабочее оборудование Ниями осталось неприкосновенным.

Через несколько секунд система перезагрузилась и энергия вернулась. Однако никакого анализа, разумеется, проведено не было.

– Вот так вот каждый раз, – сказал Каратикардха и чуть отступил, давая Волкову посмотреть на мониторы. – Система испытывает мгновенную перегрузку и автоматически выключается. Спектрометры, кстати говоря, работают исправно, но при этом выдают ошибки и глюки, путаясь в элементах и показаниях. А вот ловушки элементарных частиц и регистраторы вообще не подают признаков жизни. Что думаете по этому поводу?

– Ну я не техник и не профессор физики, знаете ли, и, возможно, вообще давно свою ученую степень растерял, – Волков напрягся. – Однако появляются определенные опасения, что это явление может поставить под сомнение выполнение всей миссии. Я совсем не уверен, что аппарат, который мы запустим, не постигнет та же участь, что и приборы.

– В этом нет нашей вины, – капитан пожал плечами. – Сделаем, что можно.

– Разумеется, но ведь вы говорите это не как ученый. Мы очутились на переднем крае великих открытий и можем оказаться унизительно бессильны в самый ответственный момент. Конечно, в науке и неудача – шаг вперед, полный смыслов, но всегда обидно просто отдавать эстафету тому, кто придет следующим.

– А вас не беспокоит, что подобное может случиться не только с дроном, но и с самим кораблем, подойди он ближе? Да и есть у нас кое-что еще. Покажите-ка, Яхим.

На главном экране появилось изображение ущербного темного диска отдаленной планеты – из района ее северного полюса был буквально выдран здоровенный клок земли и прямо сейчас, на глазах экипажа «Танидзам», вещество поднималось вверх, высасывалось в космос и рассеивалось там огромной тучей. Наиболее плотная часть этой тучи расползалась по орбите планеты, которая, похоже, вращалась против часовой стрелки, если судить по изображению. Звезда системы, белый карлик, скрывалась где-то позади планеты и только изредка свет ее поблескивал среди черноты рассеиваемой пыли.

– В планету врезалось некое космическое тело, – сказал капитан. – И, судя по нашим данным, произошло это не более пяти часов назад. Мы запустили в сторону планеты, кстати до сих пор незарегистрированной, дрон, и скоро он уже даст картинку…

– Кажется, я восстановил траектории, – сказал Яхим, и на изображение космической катастрофы легли линии движения планеты и касательная от неизвестного объекта, в нее врезавшегося.

– И что это нам говорит? – нахмурился Каратикардха.

– Во-первых, – подал голос Волков, – по траектории видно, что некий объект прилетел чуть ли не со стороны нашей аномалии.

– Хотите сказать, он выскочил оттуда?

– Ну это трудно сказать и несколько сомнительно вообще. Расстояние до аномалии тысячи световых лет, поэтому погрешность выводов просто колоссальная. Я бы сказал, что объект прилетел из того же сектора галактики. К тому же он мог отклоняться от курса гравитацией звезд и других объектов.

– А во-вторых?

– Ударом о поверхность он изменил направление вращения планеты, и, похоже, через сколько-то миллионов лет у нее появится новый спутник.

– Данные с дрона, – сообщил Яхим.

На нескольких небольших экранах под основным появились укрупненные изображения планеты, пробитой в ней дыры и летящей во все стороны пыли.

Разобрать на них едва ли что-то было возможно – планета по-прежнему закрывала собой звезду, а место удара запорошено было мечущимися остатками вещества.

– Объект ушел глубоко под поверхность планеты, – Яхим читал данные приборов, – и состоит в основном из сплава металлов. Больше ничего пока не разобрать. Нужно ждать, когда рассосется пыль.

– Тысячу лет, – поворчал капитан.

– Мы должны собрать все данные, какие можем и передать их компетентным людям, – сказал Волков, пытаясь хоть что-то разглядеть на изображениях.

Капитан кивнул. Анализировать потоки получаемой компьютером информации на «Танидзам» было попросту некому.

– Как считаете, профессор… – начал было капитан, но закончить фразу не успел.

Внезапно что-то дернулось на главном экране – переливающаяся цветами аномалия на мгновение вспыхнула, изменилась так резко, как никогда, кажется, прежде.

– В нашу сторону движется вспышка! – воскликнул Яхим.

Капитан чуть пригнулся, чтобы увидеть то, что увидел его второй пилот.

– Направленный луч энергии! – добавил Яхим, но Каратикардха увидел только странный след на фоне космической кляксы.

– Поставить щиты! Всеми экипажу… – и снова он не успел договорить.

Случившееся дальше уложилось, вероятно, в одну миллионную долю секунды. Видимый в мониторах космос заполнила клокочущая, извивающаяся змеюкой разноцветная полоса. Как вода, выплеснутая из ведра, она выскочила со стороны аномалии и захлестнула крохотное суденышко под названием «Танидзам», медленно двигавшееся мимо темной планеты.

Как будто сквозь все на свете прошла эта стрела и все на свете стало ею. Волков успел увидеть, как скрючивается и искажается капитанский мостик, как будто его вместе с банкой краски затянуло в стиральную машину. Завертелся толстый капитан, туловище его завилось в оранжево-аметистовую воронку, голова вытянулась соплей, руки забултыхались. Красавица Сан-ка-Ниями внезапно страшно раздулась, став настолько необъятно широкой, что, казалось, окружила все со всех сторон. Еще хуже выглядел Яхим – его завертело бубликом, размазало, распылило. Волков видел свои руки – они рванули далеко вперед, на многие парсеки вперед, так далеко, что он не видел и своих ногтей. Зато видел свои глаза и затылок. Один раз, два, тридцать, сто раз. Сотни тысяч затылков биолога Волкова самых разных цветов – от малахитового до кислотно-оранжевого, от пурпурного до рубинового. И все они перетекали друг в друга. И все они вдруг стали частью мира. Частью галактики. Частью Вселенной. Нарочито красочной, текущей, бурлящей. Все они стали космосом, звездами, черными дырами, планетами и существами, населяющими эти планеты. Все они были биологом Волковым. Они мчались сквозь пространство, и они были этим пространством.

6

– Пристегните ремни, – послышался глухой голос из головы планетолета. – На старте ожидаются сильные перегрузки. Отсчет через пять минут.

Цин сидел у окна в жестком, потном кресле и со своего места никак не мог видеть говорившего. Маленький, всего на тридцать человек, планетолет стоял в темном круге грузового космопорта на мокром, металлическом помосте. Двигатели проверили уже дважды – значит, скоро взлет, хотя на борт до сих пор поднимались пассажиры. В большинстве своем – потрепанные жизнью мужчины средних лет в простой, будничной одежде, грязноватые и пахнущие. Этот планетолет возил рабочих на астероиды за пределами обитаемых планет системы Тора, в вечные холода и с непривычной гравитацией. В основном – новые смены, взамен старых, иногда новые работники, а еще реже посетители. Поэтому о документах и регистрации никто и не заикался.