Сияние потухших звезд

– И что же вы предполагаете? – поинтересовался второй инженер Дика, опиравшийся на спинку кресла Салука.

Это был достаточно длинный человек с очень добродушным лицом и глазами такими грустными, что едва ли человек способен с такими глазами родиться. Некоторые вещи приобретаются только с жизненным опытом. Или вместо него.

– Что пожелаете, – пожал плечами Кихан. – К примеру, крошечная сверхновая, замедленная в развитии по причине своих размеров. Где-то я читал теоретическое обоснование подобного явления, и автор уверял, что осталось только дождаться, когда его предсказание произойдет у всех на глазах. Все очень просто. К подобному варианту подталкивает и наблюдавшаяся не так давно в глубинах Вселенной гигантская суперсверхновая, поглотившая десяток галактик и в первые мгновения имевшая более-менее схожий облик.

– Чушь какая, – проворчала Яланиюма. – То есть вы хотите сказать, что все эти тысячи миллионов тощих астрофизиков, которые сейчас ночуют у своих телескопов по всему миру, не способны отличить банальную сверхновую от чего-то такого вот такого? Вы думаете если бы наблюдаемому нами можно было найти такое примитивное объяснение – они бы его не нашли на раз-два, пусть бы в виде теории?

– На вашем месте, Юма, – затянул Кихан тоном, который на корабле называли «тоном Кихаря», – я бы не возводил таких больших надежд на разного рода ученых, к тому же прямо сейчас у каждого из них наверняка уже с десяток теорий, просто до поры до времени они боятся ими поделиться, чтоб не сдирать потом с головы ушат помоев, справедливых или нет. Один мой знакомый физик мелких частиц и еще более мелкого воображения, отведав сильно пересоленный суп, состроил шестьдесят тысяч штук теорий относительно произошедшего на кухне. Он расписал все варианты взаимодействий протонов с электронами, и нейтронами, и нейтрино, и кварками, и шварками, и с таким частицами, о которых вы никогда не узнаете, в силу вашего упрощенного интеллекта. Но не было в жирном списке его гипотез тривиальной ошибки повара. То есть, самого нашего господина физика, потому что готовил себе он сам.

– Чушь какая, – фыркнула Яланиюма, – вы эту галиматью только что прямо на ходу придумали.

– Это еще значит, что такого не было.

– В вашей больной голове – несомненно было.

– Хоть и так.

Кихан меланхолично скривил физиономию и выровнялся в кресле.

– А может же быть, что это, к примеру, сигнал? – сбивчиво, делая длинные, но не многозначительные промежутки между словами подал голос Яхим, второй пилот. – Инопланетный сигнал – нам. Например, как азбука Морзе.

– И что вы думаете они нам говорят, Яхим? – спросила Сан-ка-Ниями, корабельный связист.

Девушка внимательно рассматривала какие-то графики на своих мониторах.

Ниями очень редко можно было застать в другой позе и в другом месте. Разве что – в буфете. Впрочем, Яхим почему-то покраснел и сделал вид, что задумался, но на самом деле мысли спутались и совсем не думалось.

– Читаю, – отозвался капитан Каратикардха. – Добрый день, дорогие человеки. Вот уже шестнадцать дней, как у нас идут дожди, и мы все думаем о вас.

– Думаем о том, как прелестно смотрелись бы ваши хорошо проваренные ножки в нашем обеденном бульоне, – продолжила Яланиюма.

– А на второе, пожалуйста, макароны с печенью и сердечко.

– Можно два.

– Так это что, заказ еды на дом? – серьезно спросил Кихан. – Мы теперь и таким не брезгуем?

Яланиюма презрительно скривилась.

– Разворачивайтесь, – сказала она, – или они выпьют весь наш шнапс.

– Разве вы еще что-то оставили? – удивился капитан.

– Все это фантазии и детские выдумки, – после некоторой паузы раздался из коммуникатора голос старшего инженера Кин Метци. – Скорее всего это штука наподобие квазара или, в крайнем случае, с тем же принципом. Лопнула, допустим, все та же сверхновая вблизи черной дыры, и пошло-поехало, трали-вали все такое. Взрыв выбрасывает вещество в дыру, та через силу его пожирает. В результате – бум! Бах! Тра-ра-рах! Жратва не лезет, изо рта вываливается, кушать надо, хочется или не хочется! Короче, просто, как вентиль прикрутить.

Кин Метци целыми днями просиживал среди электроники, машин и двигателей, и почти не появлялся снаружи. Однако голос его регулярно транслировался то тут, то там, как будто он всегда где-то рядом с вами, стоит тенью за спиной. Однажды он обратился к Волкову когда тот был у себя в каюте, и теперь биолог с опаской поглядывал на туалет.

– Трали-вали – это хорошо, – похвалила Яланиюма, – вы, Энхайнц, прямо профессор, какой ученый слог!

– Не у всех же сфера интересов ограничивается бешерским самогоном и макаронами с сердечком, – сердито прогудел голос Кин Метци.

– Капитан, это о вас.

– Что поделать, макарошки с сердечками – единственная причина, почему я не пошел в десантники, – капитан развел руками. – Там, знаете ли, кормят только биологическими крапозанами, если вы знаете что это такое?

– А вы уверены, что влезли бы в боевой скафандр десантника? – спросил Кихан. – Или экзоскелет?

– Раньше и я был молодым, красивым, не настолько и толстым.

– Подтверждаю, – отозвалась Яланиюма, – я видела изображение, где у вас всего четыре подбородка.

– Эта женщина колет ножами, – пожаловался капитан.

– Боевой костюм десантника называется Личной Боевой Броней, – заявил вошедший на мостик Атэр Брок.

Несмотря на то, что дверной проем был высок и предназначался не только для будничных приключений, но и для проноса огромного количество крупного оборудования, Броку пришлось пригнуть голову. Яланиюма, все еще державшаяся со сложенными руками у косяка, по сравнению с корабельным охранником и грузчиком выглядела как маленькая кукла рядом с носорогом. Брок свирепо осмотрел мостик, и Волкову показалось, что под этим гигантом прогибается листовой пол.

– Кому интересно, – добавил Брок, – у меня в каюте имеются две. Броня для открытого космоса и для безвоздушных планет. А кому не интересно – хрен и с вами. Играйтесь в игрушки, пейте молочко.

– Брок – молодец, – отозвалась Сан-ка-Ниями, что-то листавшая в своем компьютере, – закончил пять классов.

– Шесть.

– Кстати, Атэр, как вы назвали людей, неспособных вытянуть полутонную штангу, напомните, пожалуйста, я забыла.

– Дерьмом.

– Точно-точно, так и было.

– Друзья, мы все дерьмо, – сокрушенно проговорил Каратикардха.

– Согласен, – отозвался Брок.

– А того, кто не может сделать жим лежа сколько-то там раз… сколько вы говорили?

– Семьсот раз за три минуты.

– Да, да, кажется. Или вы говорили больше? В любом случае, как вы таких назвали?

– Дерьмом.

– Точно-точно, совсем из головы вылетело.

– И это если считать на пальцах одной руки.

– Ну а как обычно, на двух руках?

– Дерьмом.

– В вашей классификации никогда не запутаешься, – похвалила Ниями. – Кстати, я вот сейчас читаю сеть, раз уж мы вышли из бета-пространства. Много мнений о нашем родном пятне. Есть, к примеру, целая группа, которая считает, что это просто-напросто боженька пукнул.

– Фу, остановите корабль, Салук, – попросил Кихан, – я сойду.

– Что? – доверчиво удивился Дика, главный спец по двигателям «Танидзам». – Зачем? Достаточно поставить защиту против токсинов.

Кихан исподлобья поглядел на Дику. Второй инженер – человек очень серьезный.

– В любом случае, религиозные фанатики из Тамалияны в комментариях, наверное, рвут и мечут? – спросил Кихан.

– Кстати, да, – ответила Ниями, – но подписаны уже шесть миллионов человек. Еще вот есть версия, что это разрыв в пространстве Вселенной, из которого на нас глядит глаз высшего существа.

– Я таких версий могу штук по тридцать в минуту генерировать, – заявил Кихан.

– Вот самая популярная группа, пока десять миллиардов человек. Ну, то есть когда последний раз мы получали сигнал было десять миллиардов. Сто двадцать восемь миллиардов положительных оценок. Аномалия – это Большой Взрыв в миниатюре.