Иридея (дилогия)

– Чего это вы какие удивлённые?

– Это, наверно, глупый вопрос, – ответил Ваня, – но как ты это сделал? Ты разве тоже владеешь магией?

– Это простейшее заклинание сотворения огня, – пожал плечами Вергилий. – Хотя у нас на факультете приоритет и отдаётся дисциплинам, направленным на развитие физической формы, всё-таки несколько курсов простой магии проходили и мы.

– Простейшее, говоришь? Научишь?

– Только не сегодня. Заклинание простейшее, но перед тем, как использовать любую магию, необходимо освоить владение своей магической энергией, а вот это уже требует времени побольше, чем изучение одного конкретного заклинания.

– Так я и думал, – махнул рукой Ваня.

Пожарив на костре кое-что из провизии, любезно предоставленной Проспером, ребята быстро перекусили. Ваня разложил один из спальных мешков, которые также оказались среди собранных по просьбе архимага вещей, и, залезая в него, сказал:

– Вы как хотите, а я ложусь спать! Разбудите меня на рассвете, чтобы я подменил кого-то из вас у костра!

Ваня быстро захрапел, а Вергилий с Алёной сидели и молча смотрели на костёр, любуясь пляшущими языками пламени и наслаждаясь жаром, исходившим от него. Темнота, сгустившаяся за стенами хижины, делала её ещё уютнее. Треск окутанных пламенем поленьев сделал неслышными пугавшие звуки леса, и Алёну наконец отпустил страх. Её мысли плыли, перетекая одна в другую, она прокручивала в памяти сегодняшний день, и ей казалось, что она живёт в этой удивительном мире всю жизнь,– так много событий произошло сегодня. Неожиданно для себя самой она спросила:

– А что теперь будет, после убийства этого вашего Властителя Иридеи?

– Я не знаю, – пожал плечами Вергилий. – Проспер правильно сказал: законного наследника видеть на престоле никто не хочет. Но трон не может долго оставаться пустым, иначе вернутся смутные времена.

– Смутные времена?

– Да. Ты слышала, Проспер упоминал, что на границах Иридеи уже начались беспокойства. И это только начало. До того, как наш славный Властитель Константин, вечный покой ему, объединил Иридею, всё было совсем плохо! Обитатели Замрачья держали народы Иридеи в постоянном страхе. Набеги становились всё более кровавыми день ото дня, женщины теряли в боях отцов и мужей, половину Харидрайского царства выкосил проклятый мор, целая свора мерзких созданий шныряла по Иридее, угрожая чуть ли не самому Капитолию.

И вот тогда, когда мертвецы были уже близки к тому, чтобы пробраться в Либертину, когда поганым аколитам удалось вытравить уже добрую треть Вечных лесов, Константин наконец сумел урегулировать разногласия между правителями государств Иридеи и предложил устраивающий всех компромисс. Не знаю уж, как он этого добился, но жители всех государств встали под его знамёна, даже мисхумы, известные своим неприятием войны. Объединённое войско под талантливым командованием Константина разбило главные силы врага и быстро очистило Иридею от мерзких созданий. После этого потянулись долгие мирные годы, в которые повезло родиться мне. И хотя об ужасах тех времён я знаю лишь из курса истории, их возвращения мне совсем не хочется.

– Проспер, вроде, сказал, что достойного кандидата, который сможет занять трон, уже нашли.

– Да, он имел в виду Максимилиана, капитана Гвардии Властителя, хотя мне этот мужик не по душе. Сам я под его началом не служил, но есть у меня пара приятелей из Гвардии – так мне их рассказов хватило, чтобы понять, как мне повезло с начальником!

– Это с Эдрианом-то? – удивилась Алёна. – По мне, так он жутко подозрительный и недружелюбный тип!

– Ему по чину положено, – усмехнулся Вергилий. – Да, радушным его не назовёшь. Да и кто источал бы радость, если бы его друга убили!

– Властитель Иридеи был ему другом!?

– Ну, может, и не другом, не знаю, но отношения у них были очень тёплые. Константин часто советовался с Эдрианом, а тот всегда с неослабевающей бдительностью следил за безопасностью Властителя. Представляю, каково ему было узнать об убийстве…

– А ты хорошо знаешь Эдриана?

– Когда я пришёл в дворцовую стражу, он стал мне вторым отцом. Он на самом деле очень справедливый и даже в каком-то смысле мягкий, но у всех, кто его знает близко, имеет такой авторитет, что со стороны может показаться, что все у него вымуштрованы. Это не так: все слушаются Эдриана беспрекословно исключительно из-за бесконечного уважения к нему.

– Что ж… Если уж ты так о нём отзываешься, у меня нет оснований не доверять тебе, – улыбнулась Алёна. – В конце концов, я видела его первый и последний раз, поэтому пусть будет мягкий и справедливый.

Вергилий с Алёной некоторое время молчали. Вергилий смотрел на костёр, думая о первых месяцах в дворцовой страже и первом знакомстве с Эдрианом. Алёна с улыбкой смотрела на Вергилия, поражаясь тому, как в нём сочетаются суровая, могучая внешность и невероятно добродушное отношение ко всему. Она даже не удивилась, услышав вдруг вопрос Вергилия:

– А в вашем мире люди воюют друг с другом?

– Конечно! – ответила девушка. – Кажется, вся история нашего человечества – это история войн. Правда, существует легенда, что так было не всегда. Мол, когда-то давным-давно, в прошлых эпохах, люди не воевали, а занимались всякими полезными делами, и в обществе царило полное взаимопонимание. А потом просто наступила другая эра, и все обозлились и взялись воевать. По этой легенде, как только всё закончится полным уничтожением, вновь наступит эра мира: без войн, смертей и болезней.

– Так себе пророчество. Получается, войны неизбежны? У нас вот тоже: вроде, все хотят мира, но путь к миру как-то всегда через войну получается. Как-то не дружны народы. Почему, никак в толк не возьму.

– Наверно, мы просто ещё не доросли до того уровня сознания, на котором войны становятся бессмысленны. И всё усугубляется тем, что дойти до этого уровня должен каждый, а пока сознательность – явление не всеобщее, мы будем становиться жертвами своих и чужих страстей. Ведь человеческие страсти, одержимость людей призрачными благами и приводит к войнам.

– Вот это ты завернула! Ты имеешь в виду, люди хотят то, чего им на самом деле не нужно? Убивают за это других и умирают сами?

– Примерно так.

– Так и почему же это происходит?

– Потому что мы дети нашей культуры, часть системы. Как те обезьяны, которые уже и не знают, почему надо бороться с выскочками, но продолжают делать это, потому что их так научили. Если ты дитя мира войны и при этом хочешь мира, ты будешь выскочкой. И преодолеть сопротивление будет непросто.

Вергилий поник.

– Не отчаивайся, – ободряюще заметила Алёна, – нас таких много. И вместе у нас всё получится!

Вергилий улыбнулся и кивнул:

– Здорово, что мы вместе!

Оба замолчали, думая каждый о своём и глядя на костёр. Хижина была окутана теплом и уютом. Поленца тихо потрескивали. Колышущиеся языки пламени исполняли древний танец, незыблемый с самого начала времён – завораживающий, мистический танец. Так можно было бы сидеть вечно. Наконец Алёна произнесла:

– Поздно уже. Пора ложиться спать. Кто из нас первым остаётся караулить костёр?

– Давай я! – предложил Вергилий. – На вас с Ваней сегодня много нового свалилось. Вам надо отдыхать!

Алёна с благодарностью посмотрела на стража. Он был прав: сегодняшний день жутко вымотал её, и спать хотелось неимоверно.

– Спасибо! – сказала Алёна, потянувшись за спальным мешком. – Тогда часа через три разбуди меня, чтобы я тебя подменила!

– Конечно! Приятных снов! – с улыбкой ответил Вергилий и, подбросив в костёр пару поленьев, вышел из хижины проверить лошадей.

Глава 14

Эдриан вернулся во дворец поздно вечером. Его ждали плохие вести. Гонец, прибывший из Либертины, принёс совершенно обескураживающее сообщение: по его словам, ему просто отказались комментировать исчезновение книги «Флора Иридеи» из Главной библиотеки Либертины – не помогло даже упоминание того, что он был послан по заданию начальника дворцовой стражи. Эдриан не мог найти этому никакого объяснения: да, Либертина всегда держалась довольно независимо от Властителя Иридеи, но такой «от ворот поворот» просто выходил за все рамки.