Оболтус

— Этого просто не может быть! Мне недосчитали!

— Это аванс. Ты не проработал даже месяца. Другие на твоем месте получают гораздо меньше.

— Черт! Да мне даже на бензин не хватит!

— Учись экономить, — фыркаю.

Конечно, не хватит. Его машина жрет столько денег, сколько я за месяц не сжираю. Дорогая машина — дорогое обслуживание.

— Как?

— Например: покупать продукты в обычных магазинах, а не элитных. Начни с этого.

— Это невозможно…

— Ладно, Зайцев! — закатываю глаза. — Так уж и быть! На выходных пойдем в магазин, и я по доброте душевной научу тебя экономить.

— Я не хочу экономить, я хочу больше зарабатывать, — бубнит себе под нос.

Ох уж, этот Зайцев! Как маленький, в самом деле! Порой этот парень ведет себя, как ребёнок. Правда, ребёнок в теле сексуального взрослого парня.

После работы мы не идём домой. У нас назначена встреча с психологом. Сегодня групповое занятие. Как только мы заходим в кабинет, Саша корчит рожу, чем меня смешит. Венера Аристарховна это, разумеется, замечает.

— Вижу с прошлой недели все несколько изменилось, — деловито поправив очки, говорит. — Вы пришли к взаимопониманию?

— О, ещё к какому, — по-мальчишески ухмыльнувшись, подмигивает.

Вот засранец! Я точно знаю, что он имеет ввиду. Тот поцелуй.

Сегодня он ведёт себя несколько странно. Нет. Это все тот же Зайцев, но… Сами посудите, он уже обнял меня, должно быть, раз пять. Три раза поцеловал в лоб. Один раз в нос. И щеку.

Не-а. Я совсем не считаю. Что вы!

— Что ж, это хорошо, — мягко улыбается.

Мы усаживаемся на диван. Саша почти прижимается ко мне. Хотя на диване куча места.

Мне кажется, или он… заигрывает?

Нет. Ну что за глупость!

— Сегодня мы закрепим ваш результат. Насколько мне известно, вы живёте вместе, а значит успели узнать друг друга довольно неплохо. Почему бы вам не попробовать высказать друг другу свои претензии?

— Не то чтобы я сомневаюсь в вашей компетенции, док, — нахально заявляет Зайцев, — но вы уверены, что это поможет нам решить конфликт, а не усугубить?

Венера Аристарховна кидает на него такой взгляд, что меня аж плохеет. С таким неординарным именем не удивлюсь, если у неё в роду были ведьмы. И сейчас она прокляла Зайцева за его длинный язык на семь поколений вперёд.

— С вас мы и начнём, — пропускает его реплику мимо ушей. — Валерия, скажите, что вас раздражает в Александре?

Все. Ничего.

— Ну, — неуверенно зыркаю на парня, тот, кажется, искренне заинтересованным. — Он не убирает за собой. Я уже две недели переступаю через его чемодан.

— Так, продолжайте, — подбадривает меня психолог.

— Ещё он жуткий лентяй! Он постоянно вытягивает чайный пакетик из чашки и никогда. Никогда! Его не выкидывает! — Да. Меня понесло. — Когда он в наушниках слушает музыку, то всегда начинает мычать себе под нос, а ещё он пользуется моим шампунем, хоть и думает, что я этого не знаю. Вот.

Про его голый зад по утрам почему-то умалчиваю. Но мне, и правда, становится легче.

— Кхм, — пытается замаскировать свой смех под кашель Венера Аристарховна. Зайцев тоже, судя по всему, в шоке.

— Откуда ты знаешь про шампунь?

— Зайцев, я девушка. Я не могу не заметить, что мой шампунь исчезает с такой скоростью, как будто им каждый день моют слона.

— Что ж, ваша очередь, Александр, — передаёт слово моему соседушке.

Откровенно говоря, я и сама сгораю от любопытства.

Что же его бесит во мне? Вот только Саша отвечает так, как я того совсем не ожидаю…

— Меня раздражает в ней только одна вещь, — делает выразительную паузу, пронзая меня своими карими глазами, — она слишком красивая. По утрам, вечерам. Непричесанная, спящая. Любая.

Повисает молчание. Он же несерьезно, правда? Сейчас он точно должен брякнуть что-нибудь едкое. Вот только проходит минута, а он все так же молчит.

— Хорошо, — хлопает в ладоши Венера, нарушая тишину, — а теперь поговорим о хороших качествах. Валерия?

Я настолько обескуражена, что не сразу понимаю вопрос.

Поспешно отворачиваюсь от Саши. Его глаза — это ловушка. Так же, как и слова.

— Саша… — запинаюсь, затем закрываю глаза и мысленно считаю до пяти. Потом открываю и продолжаю, — интересный собеседник, хороший слушатель. Он умеет признавать свои ошибки. Всегда поддержит в трудную минуту. Настоящий друг, — на последних словах мой голос срывается. Как будто это слово неподходящее, неправильное. Впрочем, мы же друзья, верно?

— Александр, ваша очередь.

— Лера удивительная во всем, — просто отвечает. — Забавная, умная, целеустремленная. Её парню повезет.

Я не должна воспринимать его слова всерьез, но почему мне, блин, кажется, что последние слова это намек?

Что за кофе я сегодня пила? Мне слишком много всего «кажется».

Мы говорим с психологом ещё минут сорок. Рассказываем о последних днях, о работе. Венера Аристарховна дает Саше несколько упражнений по управлению своим гневом. Но даже, когда мы уже выходим из кабинета, я все не могу забыть его слова. Они заезженной пластинкой крутятся в голове.

Глава 21

Саша

Смотрю на свою губу в зеркале и морщусь. Конечно, я ожидал чего-нибудь подобного. Когда мы с Сэмом сегодня встретились в универе, я в лоб ему заявил, что теперь имею виды на Леру. Ответ, как вы понимаете, красуется на моем лице.

Получил, но получил за дело.

«Ты мудак, Зайцев! И лучше бы тебе свалить с моей дороги, потому что я сказал — это девчонка моя» — гневно процедил он.

«А что, если она не хочет быть твоей, Сэм?» — вытирая губы локтем, спросил.

«А чьей? Твоей, что ли? Мне она нравится, и я тебе об этом говорил»

«Я хочу быть честным с тобой. Мне Лера не безразлична. И я буду ее добиваться» — упрямо отрезал я.

«Что ж, удачи тебе, друг!» — язвительно выплюнул. — «Только имей ввиду, что я не буду стоять в стороне, пока ты свои яйца подкатываешь к моей девчонке!»

Этот разговор состоялся после пар. Никогда не думал, что окажусь в центре гребаного любовного треугольника. И уж точно не со своим лучшим другом.

Черт! Да мы всегда угорали над такими ситуациями. Никогда между нами не стояла женщина. А теперь…

Мне не хочется терять друга, но Сэм Лисин гордый парень, а ещё он боец. Не в его правилах отступать. Он запал на Леру — это факт. И то, что он ее ещё даже не поцеловал о многом говорит. Как минимум, что он её уважает и относится серьёзно.

Может, он и прав. Я мудак. Но, знаете, не будь я уверен, что и мои чувства (боже, вы посмотрите, я даже говорю, как придурок) чего-то стоят, то не стал бы ссориться с другом.

— Так… Ты мне расскажешь, что стряслось на ужине?

Лера сидит на кровати, вокруг неё разложены конспекты. Она только закончила с лабораторной, и теперь, очевидно, вспомнила про меня.

— Я надеялся, что ты забыла, — недовольно ворчу, отворачиваюсь от зеркала и сажусь рядом с ней.

— Кто бы сомневался, — фыркает. И, клянусь, даже это у неё выходит мило. — Давай, Зайцев, я жажду подробностей!

Я бы скорее предпочёл, чтобы меня покусали пчелы, чем говорить об этом ублюдке, но Лера так или иначе причастна к этой истории. И да. Я не хочу, чтобы она считала меня бешеным придурком, который ни с того ни с сего кидается на людей с кулаками.

— Я собирался уже домой, как нечаянно услышал, что этот жирный козёл говорит о тебе всякие мерзости.

— Что он говорил? — Лера озадаченно хмурится.

— Слушай, это обязательно? — пытаюсь соскочить. — Это все равно его дерьмовые фантазии.

— Конечно, обязательно! — настаивает. — Я хочу знать.

Вот же, упрямая бестия!

— Я не буду пересказывать дословно, но он намекал, что ты девочка легкого поведения, — вяло отвечаю.

— Иии?

— И на этом, собственно, все!

Она возмущенно надувает щеки, однако молчит. Во мне опять просыпается это неистовое желание ее поцеловать.

С небрежной дулькой на голове, домашней футболке и лосинах (кто их вообще придумал?! Это же пытки для мужчин! Они же ТАК обтягивают) она выглядит шикарно.