Оболтус

Конечно, понимаю. Легче найти новую секретаршу.

— Кроме того, этот мерзавец угрожал написать заявление на Сашку! — негодующе выплевывает. — Поэтому я вынужден попросить вас об одолжении…

Вот тут мне и «сделают ручкой». Мысленно я уже собираю свои вещи, как Александр Александрович произносит:

— Мы не можем позволить разгореться такому скандалу в компании. Это ударит по репутации. Я пойму вас, если вы захотите об этом заявить во всеуслышание, но настоятельно прошу этого не делать. Вчера мы с Иваном Петровичем условились на том, что он отработает ещё неделю, а затем без всякого скандала и хорошими рекомендациями — покинет наш канал. Могу вас заверить, больше он к вам и пальцем не прикоснется! Это не должно выйти за пределы вчерашнего круга. Только при таких условиях он пообещал, что не станет писать заявление на Сашу. Если этот скандал, не приведи Господь, просочиться в прессу — Саше придется очень несладко. Да и вам покоя не дадут. Я готов выплатить вам компенсацию…

— Вы хотите меня купить? — хмурюсь.

— Нет! — поспешно выкрикивает. — Ни в коем случае! Я пытаюсь сгладить этот конфликт. Как отец, как человек и как бизнесмен, в конце концов. Если уж говорить совсем откровенно, то я готов был дать вам отпуск на эту неделю, но… Мой сын, — обреченно вздыхает, щипая свою переносицу. — Вы же знаете, какой он вспыльчивый. Мне не хочется, чтобы он натворил бед. И, согласитесь, искать нового секретаря за неделю до увольнения будет крайне странно. Слухи уже ползут. И самый лучший выход из сложившейся ситуации — это сделать вид, словно ничего не произошло. Понимаю, что прошу вас о многом, но это лучший вариант для нас всех.

Александр Александрович заканчивает говорить. Вид у него измотанный, словно он не спал всю ночь. Под глазами синяки, а на лбу, кажется, плюс одна морщина.

Весь разговор не укладывается в моей голове.

Не давать огласку? Да вы, блин, шутите? Я думала, что меня вообще попрут! Если честно, у меня и в мыслях никогда не было кому-либо рассказывать о своём начальнике. Да он негодяй и подлец, но это я проработала год. Хотя могла уйти. Возможно, в этом моя и ошибка. В моей нерешительности.

И, вот, теперь, я узнаю, что этого мерзавца уволят! Черт. Да мне даже не верится!

А Зайцев… Я и без просьб босса не позволила бы Сашке вмешаться в подобный скандал. Тем более сейчас когда он, похоже, попал в неприятности из-за меня.

— Александр Александрович, я все понимаю, — решительно отрезаю. — Я смогу проработать остаток недели. И за Сашей проследить.

— Вы не будете придавать этому огласку? — подозрительно переспрашивает.

— Нет, — пожимаю плечами.

Босс сканирует меня глазами, должно быть, в течении минуты. Затем с облегчением выдыхает и хрипло шепчет:

— Спасибо вам, Валерия.

— Я могу идти?

— Конечно.

Встав подхожу к двери, и уже почти открываю, как он вдруг заявляет:

— Все-таки премию вам выпишут.

А вот от этого глупо отказываться. Деньги лишними не бывают. Того гляди, и на билет накоплю.

— И, Валерия, можете не волноваться — должность сайдкика почти ваша. На следующей неделе будут пробы. Вам придёт на почту письмо с подробностями, а через две недели будем снимать пилотный выпуск.

Когда я иду обратно на свое рабочее место, то не могу скрыть ликующую ухмылку.

Ха! А кто бы смог?

Конечно, многие «блюстители морали» сказали бы, что я продала свое достоинство и тому подобную чепуху, но, ребята, будем откровенны, — это лучший исход, который мог бы быть. Мы в столице! Да и потом, мне никогда не хотелось прослыть скандальной особой. Не лучший старт для карьеры.

Разумеется, на какой-то период я поймаю эту волну, так называемого — «хайпа», а что дальше? Про скандал забудут, а с ним и меня. А кто захочет работать с девчонкой, которая не умеет держать рот на замке? Так или иначе, это корпоративная этика. И ещё…

Я понимаю, Александра Александровича. Он оказался между двух огней, посередине которого стоит девчонка с бензином в руке. Как бизнесмен он обязан замять этот скандал и найти достойную замену на пост финансового директора, как отец не дать своему сыну влипнуть в историю, как человек не закрыть глаза на возмутительное поведение своих сотрудников. Я не глупышка. Дай я ход этому делу, и потом оно мне здорово аукнется. А так…

Может, я и не самая «принципиальная» девчонка, зато с должностью сайдкика в рукаве, премией и отличными перспективами на будущее.

***

Саша приходит после обеда. С почему-то разбитой губой, зато широкой улыбкой.

— Что на этот раз? — выгибаю бровь. — Об косяк ударился?

— Типо того, — небрежно отвечает. — Я договорился со студией.

— Когда?

— Случайно пересекся с в холле. Поболтал с ребятами. В общем, во вторник и среду с семи до девяти вечера студия наша. У них в это время окно.

— Отлично. Тогда напиши участникам. Ты уже составил список вопросов?

— Почти, — уклончиво отвечает. Я же смотрю на Сашу, не моргая. — Ладно. Я только начал, — колется. — Но у меня уже есть идеи! Правда! Вообще, осталось только все отснять и потом написать практику и сделать презентацию. Этим я займусь в следующие выходные, когда будут готовы выпуски, а в понедельник сдам работу.

Задумчиво кусаю губу. На удивление, он все успевает. Кстати, получается, свою должность я получу абсолютно заслуженно!

«Ну да! Не считая того, что Зайцев несколько раз нажрался до беспамятства, подрался, судя по губе, сломал начальнику нос, а ещё целовал тебя в засос» — язвительный внутренний голос, как и всегда, вовремя.

К слову, о последнем можно было промолчать!

— Лер… — наклоняется близко ко мне, — все в порядке? — обеспокоенно всматривается в мои черты. — Ты наверняка уже все знаешь. Я не мог не вмешаться.

— Если честно, то я практически ничего не знаю, — хмыкаю. — Я поняла, что ты… Ну, — неловко мнусь, — ударил из-за меня, но что произошло…

Босс так ничего и не сказал конкретного. Что там произошло мне до сих пор неизвестно.

— Но ты мне вечером все расскажешь, — угрожающе сужаю щелки.

Зайцев неохотно кивает.

— Что сказал тебе отец?

— А тебе? — вопросом на вопрос отвечаю.

— Чтобы я взялся за ум, — кривится. — А ещё что этого козла, так и не уволил. Если честно, я тебя не понимаю.

— В каком смысле?

— Ты должна злиться. Рвать и метать.

— Знаешь, Саш, я злилась так долго, что уже перегорела, — облокотившись на стол, признаюсь. — Он получит по заслугам, а эту неделю я переживу.

— Ни черта он не получит по заслугам! — взрывается Зайцев. Желваки на скулах начинают ходить ходуном, а глаза темнеют.

Робко беру его руку в свою и успокаивающе сжимаю.

— Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось. Я устала. Последние недели были тяжелыми. Моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я просто хочу спокойной жизни и любимой работы. Вот и все.

Неожиданно он притягивает меня к себе, обнимает и оставляет легкий поцелуй на лбу.

— Просто, если что-то случится, дай мне знать, хорошо? — тихо произносит мне на ухо, отчего по моей спине проходит дрожь, а коленки подгибаются.

— Зачем тебе это?

— Нуу… — он гладит меня по бокам, потом немного отстраняется и опускает взгляд на мои губы. Дыхание прерывается. — Мы же друзья, — хитро подмигивает, после чего целует меня в щеку и отпускает.

Насвистывая Саша подходит к автомату, и совершенно невозмутимо интересуется:

— Кофе будешь?

***

День зарплаты — это всегда праздник! А когда ваша премия оказывается в два раза положенной — это чудо! Вероятно, мне бы стоило отказаться, но, знаете, я своих родителей не видела год.

Зайцев же, в отличие от меня, сидит за столом, точно надувшийся шарик, жалобно смотрит в конверт и выглядит таким расстроенным, что мне его становится даже жалко.