Вендетта

Но он «слышал» рукой только сердцебиение. Искусственный звук в искусственном теле! Макс с досадой отдёрнул свою руку. А чем будут его слёзы, если вдруг потекут из глаз, как не такой же механической реакцией? Выбросился в кровь гормон, задрожали веки, потекла вода. Не было смысла искать что-то сверх-духовное там, где его и изначально не было.

Его команда возвращалась на «Дефендер» по мостику.

— Спасибо, великий хилер, мы бы без тебя не справились, — саркастично бросил ему Лео, прошествовав мимо.

— А ты видел, как он мне руку проткнул шприцом? — спросил Лук.

— Линию жизни пытался удлинить!

Они рассмеялись и дали друг другу «пять». Совсем спелись.

Выстрел — и по груди девушки поползла красная клякса. Макс попытался удержать её, но та уже летела вниз, словно в замедленной съёмке. А затем, так же неторопливо, её окружило кровавое пятно на асфальте, как если бы неизвестный художник сначала нарисовал героиню переднего плана, а потом вдруг вспомнил, что не закрасил фон...

На курок нажал кто-то из вражеской команды — видно было, как те игроки уже поднимаются на борт. Решили, видно, подгадить напоследок.

Экстерминатус, или Этюд в алых тонах

Поверженная команда улетела на своём корвете в далёкое никуда. Лук стоял у стенки с отсутствующим взглядом, и только бормотание: «Две тысячи... плюс восемьсот...» — намекало, что танк подсчитывает ущерб от боя. Лео прикидывал, в каком секторе космоса будет проще выцепить следующую жертву, время от времени поглядывая на Макса с плохо скрываемым осуждением; а Рокси просто слонялась рядом.

— Пойду проверю дырки в корпусе, — вдруг сказал Лео и исчез в коридоре.

— Отчего такой смурной? — шёпотом спросила ящерица у Макса, рассеянно крутящегося на боковом стуле, и будто бы отключившегося от окружающего мира.

— Да это вот всё, — бессвязно отозвался тот. — Плюс ещё вспомнилось: зря я работал на зайбергского епископа... надеялся получить от него снарягу, чтоб побить Лилит. Но всё равно его мозги уже влиты в кластер.

— Не факт. Наш друг-эллипс мог его бросить, как небоевых персов с Цицерона. Епископ же тоже условно-гражданское лицо... Пойду скажу брату, что на Юджине больше игроков, а значит, и целей для битья. Он тут же туда отчалит.

Макс схватил Рокси за рукав.

— Что? — удивилась ящерица.

— Пожалуйста, больше ни слова лжи. Особенно своим. Я больше не могу.

Когда в комнату вернулся Лео, Рокси рассказала ему всё, как есть. Макс думал, что тот рассмеётся, обзовёт идею бредовой и вообще заявит, что он и так потратил слишком много сил на нубаса. Но тот лишь кивнул и уселся за штурвал со словами.

— Что ж ты раньше не сказал, что где-то хранится средство от этой суки? Давно бы уже слетали.

И через пять минут они парили в ночных облаках другой планеты — чудеса виртуального пространства.

— А-а, мы же по отношению к Юджине — пиратский корабль, запоздало вспомнил Лео, когда корвет приблизился к жилой зоне, и локатор засыпало красными точками.

Над городом стояло зарево: будто средневековый оккультист допустил ошибку в мощном ритуале, и врата ада разверзлись над старой Европой. Две армады висели по противоположным кварталам Зайберга, меж ними полыхали лазеры и плазма, дымили огнехвостые торпеды, сливаясь в единый, беспрестанно меняющийся гимн абстракционизму.

— Я бы очканул приближаться, — заметил Лук, вглядываясь в алое полотнище. — Тем боле, если мы обеим сторонам — враги.

— Или, наоборот, обоим союзники, — возразил Макс. — С говорящим овалом мы вроде как забились на перемирие, значит, неписи не нападут. А игроки не знают, что мы сменили лагерь.

— Да ты на радар глянь, — Лео потыкал в экран. — Видишь, всё красное?

— Это номинально.

— Мы не знаем наверняка. Я не буду рисковать, — капитан откинулся на спинку кресла и скрестил руки.

— Так что, отбой? — разочарованно отозвался Макс. Так и знал, что этим всё закончится!

— Мы дойдём до храма по земле, в инвизе, — предложила Рокси.

Команда единодушно согласилась, что мысль здравая, но когда игроки полезли по закромам инвентаря, оказалось, что на четверых у них всего две Вуали.

— Всё равно я не хочу бросать корабль в полукилометре от этой вакханалии, — сказал Лео. — Идите втроём. Рокси в родном инвизе, и два телохранителя следом.

— Нужно по штуке туда и обратно, — заметил Лук.

— Окей, тогда ты пойдёшь в Вуалях.

— Но оружие было обещано не ему, а мне, — вяло заметил Макс.

— Чёрт! Ладно, топайте уже!

Он посадил корабль в единственный скучный прилесок под Зайбергом, и младшие члены команды выскользнули в ночь.

— Я мог пойти и один.

— Разве не лучше, когда рядом снуёт товарищ в вечном инвизе? На тот случай, если понадобится треснуть со спины нападающего на тебя одиночку... Вся суть игры разведчиком за хамелеони, кстати.

— Опять насилие, — пробормотал Макс.

— Самооборона — не насилие.

— Слушай, это игра словами. Самооборона — вещь оправданная, но всё же насилие. А о границах оправданности ты бы лучше поспорила с мистером овалом, а не со мной. Люди «доигрались», причём во всех смыслах.

В лесу было хоть глаз коли — все светлячки давно попрятались. Самые умные мобы в этой игре. Макс постоянно спотыкался о коряги и ругал разработчиков, подошедших к моделированию слишком тщательно.

— Орфи, мы с тобой давно общаемся, так что скажи по-чесноку... — решительно начала ящерица.

Неужто Рокси хочет спросить, нравится ли она ему? Макс взволновался так сильно, как не нервничал со времён истерики девушки-НПС, то есть, совсем недавно. Так много нервов, будет неудивительно словить инфаркт в столь юном возрасте.

— ...в чём твоя проблема? Извини за откровенность, но по тебе не видно, что ты прямо идейный, вроде фанатиков-гринписовцев, которые обливают шубы краской и бьют витрины мясных магазинов. И ты говорил, что дело не в религии. Отчего ж такая неприязнь к насилию?

— Я именно что идейный, — Макс нахмурился, но Рокси не могла этого видеть в темноте, хотя лес начал редеть. — А шубы с витринами не порчу, потому что это — то же самое насилие. Только по отношению к шубам и витринам.

— Не хочешь говорить, и ладно.

Поскольку по рептилоидному тону было как всегда непонятно, есть обида в голосе или нет, Макс всё же решил открыться.

— Когда я был маленький, то подрался с другим пацаном. Воткнул лопатку ему в глаз.

— Как ты мог воткнуть её в глазницу, лопатка ж не нож, у неё широкий конец.

— Ну как-то умудрился!

— Из чего она была сделана? Из хирургической стали?

— Обычная пластмассовая лопатка.

— Ею невозможно взять и проткнуть человеку глаз, — усмехнулась Рокси. — Если ты не сын Халка, конечно. Да и то скорее лопатка сломается о черепушку от удара. Оки, предположим, проткнул. И что дальше?

— Меня чуть не отправили в психушку! А когда я дрался, это было типа самообороны, кстати. Пацан сломал мои хреньки из песка... Короче, я понял, что любое насилие опасно.

Они вышли на пустырь, и Рокси растворилась в воздухе. Последовал её примеру и Макс, подбросив Вуаль. Но где же ящерица?

— Ты говоришь, как наша с Лео мама, — заговорила она, и Макс быстро сориентировался по голосу. — Папа — алкоголик, и мама демонизирует любую выпивку. Как-то раз запалила в экстаграме фотку Лео с какой-то вечеринки, у него была банка пива в руке... Такой был скандал, что жесть.

— Вот настоящая беда — когда родители сидят в той же соцсети, что и ты.

— Ага... Короче, Лео месяц был под домашним арестом, хотя ему было лет двадцать на тот момент. Из-за баночки пива! В двадцать лет! Потому что «пивной алкоголизм с этого и начинается».

Вот и каменный мост остался позади. Узкая улочка была усеяна уже исчезающими трупами неписей — совсем недавно здесь закончился бой. Мостовая вся сырая, дождь, что ли, прошёл? Нет, это кровь...

Гремело так, что Максу пришлось почти кричать: