Вендетта

Помещение, даром что было в домике под средневековье, оказалось вполне хайтековым. Обшитые пластмассовыми пластинами стены; диваны, парящие на магнитной подушке. Под потолком вертятся перевёрнутые пирамиды светильников. В монструозно громоздком горшке на колёсиках — гриб а-ля боровик, только шляпка синяя и ростом Максу по пояс.

— Вы кто такой? Я вас не звал. Идите нахрен, — просипел гриб.

Макс от неожиданности потерял дар речи, а гриб угрожающе подкатился к незваному гостю. Силой мысли он управляет своей каталкой, что ли?

— Я стражу позову, — хрипел гриб.

— Простите за столь бесцеремонное вторжение, но мне нужна помощь, — без особой надежды сказал Макс.

— Помощь? — искусственный интеллект НПС среагировал на знакомое слово. — Да, странник, ты можешь мне помочь!

И гриб трагически откатился к центру комнаты, склонив шляпку. «Сейчас квест втюхает», — догадался Макс. Таких повисших заданий у него было полтора десятка. Одно из них — то самое, сюжетное, за которое давали вкусные плюхи. Ни в одном из них Макс, как игрок, не продвинулся ни на шаг. А отменять взятые квесты казалось ему делом почему-то неприличным по отношению к квестодателям.

Тем временем гриб затянул рассказ:

— Девять оборотов светила назад, когда великая грибница народа эйяхьяхьяфёйёх была мощна и внушала страх и уважение, от неё отпочковался самоуверенный фунгус Хомойёус. Хомойёус хотел доказать, что сможет жить отдельно от грибницы, и отправился сюда, в руины Старого Зайберга... Больше грибница ничего о нём слышала. С тех пор эйяхьяхьяфёйёх пережили немало бед, и мы знаем, странник, что все их накликало порочное разъединение! Потому я взял обет, что верну Хомойёуса на благословенный Фойфуй. Я отправился за ним следом... но поиски мои не увенчались успехом. Странник, прошу, помоги мне отыскать Хомойёуса или хотя бы его останки! Тогда я смогу отправиться домой, к остальным эйяхьяхьяфёйёх.

Перед Максом повисли знакомые кнопки «Принять» и «Отказаться». Поколебавшись, Макс моргнул на «Принять». Игра тут же вывалила ему сообщение:

«Вы не можете иметь более пятнадцати активных заданий одновременно».

Какое облегчение! Макс нажал «Отказаться», ожидая, что гриб сейчас снова начнёт звать стражу, но он только качал шляпой, жутковато хрипя.

Дверь еле слышно скрипнула, и в комнате проявилась Рокси.

— Когда ты спрятался, она продолжала за мной лететь и стрелять, — пояснила ящерица. — Ну а потом, когда я отвела её подальше, то ушла через хамелеон. Тактика, мать её!

— А меня ты как нашла? — спросил Макс.

— Мы ж в группе, — Рокси ткнула чешуйчатым пальцем в мини-карту, на которой горели две жирные синие точки — одна с вычурной угловатой обводкой. — Кстати, советую и тебе купить карту. Полезная штука.

— Где ж бабос взять? — сказал Макс, усаживаясь на диван. Гриб явно не будет против — сам он всё равно мебелью не пользуется.

— Как где... Квест выполни. Карта ж дешёвая, красная цена её на аукционе — кредитов триста. Я вот на чип коплю, чтоб она была прямо в башке, так куда удобней.

— Да не люблю я квесты.

— А что так? — Рокси плюхнулась на диван напротив.

— Они ж все такие... Пойди в точку А, убей моба Бэ, забери с тела предмет Цэ, отнеси его неписю Дэ.

— Ну, раз в месяцок не переломишься сходить, убить, забрать и отнести.

— Ключевое слово — «убить», — отметил Макс, подняв указательный палец. — Игроделы хотят, чтобы мы думали, что убийство — это нормально. А оно, между прочим, для культурного человека противоестественно.

Рокси проследила за тем, куда указывает его палец, и долго соображала, зачем Макс обращает её внимание на светильники.

— Ты буддист, что ли? — наконец, сказала она.

— Я просто сознательный гражданин.

— Это всего лишь мобы! Что такого в том, чтобы убить моба? Это не человек, одна картинка!

— Любое насилие порождает ещё большее насилие, — палец вновь потянулся вверх, косплея мудреца с картинки.

— Ага, — согласилась Рокси, а сама забралась на диван с ногами и прыгнула грибному хозяину дома аккурат на макушку. Тот не успел пискнуть, как развалился под весом Рокси. Ошмётки полетели во все стороны, Макс не успел увернуться.

Рокси стояла в горшке довольная, насколько Макс мог судить об этом по её рептилоидной морде. Её скафандр был по пояс заляпан грибной трухой.

— Ты что сделала?! — восклинул Макс. — Зачем?

— Мне надо было восстановить психику после твоих мозгоразжижающих речей. Теперь я в норме.

— Ты его убила!

— Через час возродится, — Рокси слезла с горшка и отряхнулась.

— Ладно. Всё равно он был больше похож на растение, чем на человека, — смирился Макс.

— А что, не-людей убивать можно?

— Ну, с этим как-то проще...

— Что за дискриминация. А я — похожа на человека?

— Да, — ответил Макс, но как-то неуверенно.

— Что ж, спасибочки за такое отношение, особенно после того, как я тебя вытащила, — сказала Рокси, но по её тону было понятно, что она не обижается. — Пойдём искать, как смыть эту...

Её прервал звук резко распахнувшейся, словно от удара с ноги, двери. На пороге стояла жгучая брюнетка в обтягивающей, словно акваланг, красной броне. Ракетница в её руках мгновенно сменилась на трубу огнемёта.

— Адиос, — сказала девушка, и комната вспыхнула пламенным заревом. Последнее, что видел Макс — то, как съёжилась и обуглилась Рокси.

Пять гроздей морской голубики

Макс яростно вырвал из-за уха нейро-гарнитуру и хлопнул по столешнице с такой силой, что любимая кружка со свинячьей мордой из Энгри Бёрдс подскочила и приземлилась угрожающе близко к краю.

— За что? Что я тебе сделал, а? — возопил он, как будто гарнитура могла ответить.

Надо срочно развеяться.

Макс взял юфон — три непринятых от Дианы.

— Привет, чего трубку не брал? — чирикнул юфон, когда Макс набрал ответный вызов.

— К экзаменам готовился. Всё отключил.

— Я меньше важна, чем экзамены?

— Ты для меня важней всего! Я видел, ты звонила, что-то случилось?

— Да нет, просто так, — сказала Диана. — Спросить, как дела.

— Мои хорошо. А твои?

— И мои норм.

Они помолчали.

— Хорошо, когда всё хорошо! — заметил Макс.

— Угу.

Макс начал смутно подозревать, что Диана чем-то недовольна.

— Всё окей?

— Конечно!

Они опять помолчали.

— А ты что делаешь? — спросил Макс.

— Ходила по магазинам, купила себе сумочку, бежевую с принтом, тебе понравится.

— Обязательно понравится, — подтвердил Макс.

Молчание.

— Ну что, до завтра? — прервал тишину Макс.

— До завтра, — отозвалась телефонная трубка.

Уф.

Макс выполз на кухню, налил сок. Томатный, кроваво-красный. Такого же цвета будет пятно, оставшееся от Лилит, когда он её прихлопнет!

Вслед за крамольной, неподобающей мыслью, всплыл перед внутренним взором лик бестолкового пацана с окровавленной глазницей: «А-а-а-а!». Явились призраками причитающие родители — на пятнадцать лет моложе, чем сейчас: «Его же теперь в дурку определят! Клеймо на всю жизнь! Другого ребёнка покалечил!» Выскочил, как чёртик из табакерки, добродушный и усатый дядя-психолог: «Теперь мы будем решать проблемы только мирным путём, так, Максик?»

Фу, фу, плохая мысль, плохая, уходи. Нельзя убивать Лилит, пусть она и трижды сволочь. Всё равно она уже, наверное, наигралась, натешилась вдоволь, и теперь будет искать нового нубка на прицел...

Макс осушил стакан. Хорошо дома, прохладно. За окном дьявольская жара — лето в самом разгаре. Подростки-футболисты бегают голые по пояс, все загорелые, как латиносы, даром что самое начало июня. Звенит сетка, когда в неё врезается мяч — и этот звон чем-то похож на звук работающего портала, когда там появляется возродившийся игрок.

— Го-о-ол! — крикнула половина подростков. Остальные с досадой бросились выяснять отношения с незадачливым вратарём. Что за дурацкое развлечение... Крики, пот, суета, разбирательства.