Вендетта

И вот синяя искра мелькнула в небе и окружила Лилит коконом из сот-шестиугольнииков.

— Ты решила превратиться в диско-шар? Что ж, это очень страшно, я оценил!

Оритеки схватил Макса за руку. Как он так незаметно подобрался? Ах да, Вуаль. Шарик с ней нежданный спаситель бросил и Максу. Тот тут же воспользовался завесой.

— Кокон ненадолго её задержит.

— Она у меня уже в печёнке сидит, за последние дни убила раз десять, а ведь я ей ничего не сделал!

Но оритеки не слушал его жалоб, а просто отправился к спавну, где и прошёл через портал. Макс хвостиком последовал за ним.

— Мне этих вуалевых шариков надо купить штук пятьдесят. Посмотрим, как она будет меня искать, — бормотал Макс.

Здесь солнце клонилось к закату, а антрацитовые скалы устремлялись в небо высокими столбами, столь узкими, что казались рукотворными, а не высеченными ветром. Чёрт, какой ветер. Это же игра, игра!

— Око б Мордора сюда для полной картины, — сказал Макс. — Ты, кстати, поймал свою квестовую птаху?

— Поймал, — оритеки продемонстрировал желтоватое сердце.

— Бедная птичка, — вздохнул Макс. — Она не заслуживала такой участи.

Оритеки хотел что-то ответить, но осёкся и продолжил аж через полминуты:

— Ты не задумывался, что та баба может тебя гонять как раз поэтому?

— Потому что выполняет квест на птичку? — спросил Макс, уставившись на желтое сердце. Оритеки спрятал добычу в инвенторий.

— Нет же. Потому что ты никого не убиваешь. У тебя ноль в счётчике киллов — ты не убил ни одного жалкого моба, даже крысу или волка, но перс зареган у тебя уже давно... Ты идейный, что ли?

— Типа того.

— Может, это её и бесит. Хочет, чтобы ты попытался дать ей отпор. Для этого нужно прокачиваться. А какая прокачка без убийств?

— То есть, чтобы дорогуша Лилит от меня отстала, надо убить хотя бы одну птичку на этой богом забытой планете?

— Думаю, проблема в этом, — улыбнулся оритеки и спустился с платформы в высокую траву. Здесь всё было узкое и длинное, будто бы стремилось в вышину — трава, скалы, колонны респавна.

Глаза Макса попривыкли к полумраку, и с удивлением для себя самого он обнаружил, что находятся они посреди города, необычайно тихого — если не считать сверчков, стрекочущих сотней брошенных в траву часовых механизмов. Вокруг чернели купола юрт, которые игрок поначалу принял за крупные валуны. Но нигде ни фонаря, ни свечи. Холодало: по коже поползли мурашки.

— Надо же, ты за нами понаблюдал всего ничего, а уже это... сделал открытие.

— Этот вариант показался мне логичным, — сдержанно ответил оритеки.

Всё закончить — так просто, так быстро. Нужен лишь один выстрел по поганой крысе. Которая даже не почувствует ничего, поскольку состоит из нулей и единиц, а потом возродится вновь, потому что так запрограммирована — она и не умрёт насовсем!

Так быстро... Так просто. И можно снова играть в своё удовольствие, не оглядываясь на каждый шорох, не вздрагивая от звука её голоса, не кутаясь в Вуаль, как будто он что-то украл и вынужден прятаться до конца своих дней!

Перед максовым взором всплыло перекошенное от боли, залитое кровью детское лицо. От такого вида Макса и самого перекосило. «Насилие не метод, ладненько?»

— Лилит не дождётся, — заявил он. — Единственный килл, который появится в моей стате, это будет её собственная смерть. Потому что она — заслуживает! И вообще, у меня уже есть план, как это сделать без убийств невинных.

— Что ж, удачи в твоей вендетте, — сказал оритеки. — Попросил бы держать меня в курсе, потому что мне правда интересно, чем всё закончится — но я и так знаю, чем. Она всё так же будет тебя уничтожать раз за разом. Снести хайлевела, не прокачиваясь... утопия это.

— Подожди, пока ты не ушел, сфоткаешь меня? — Макс встал в позу.

— Освещение не айс. Ладно, скрин.

Фотография упала в почтовый ящик. Макс спешно открыл картинку: голый худой торс на фоне чёрно-серых колонн, утопающих в тумане.

— Блин, где моя роба?

Макс пошевелил кистью, и руки тут же притянуло к земле от неожиданной ноши — в них появился хилган.

— Да не это! Как его теперь убрать?

Ещё десяток жестов разной хаотичности, и хилган скрылся, сменившись на вуалевый шарик. Макс в упор не помнил, откуда у него лишняя Вуаль. Скорее всего, персонажу выдали её просто так, при рождении в «Юниверсуме».

Макс снова замахал руками, как сурдопереводчик. Вуаль исчезла, появилась круглая микросхема.

— А эта хреновина вообще для чего?

В голове всплыло смутное воспоминание о случайно взятом квесте. «Она видела слишком много... Контрабандисты заперли её в своём бункере. Вот копия ключа — не спрашивай, как я его достал», — говорил выуженный из пучин памяти непись.

— Ясно, — сказал Макс, швырнув микросхему себе через плечо в траву.

Так, надо восстановить события. Было жарко, он снял робу, положил её на землю... Да его одёжа до их пор на гейзерах!

Прикинув, что за телепорт опять стрясут денег, Макс решил, что ему и в одних трусах живётся не так уж плохо. Приятная ночная прохлада после удушающей жаром пустыни — что может быть лучше? Пусть пальцы на ногах сводит судорогой от холода, ничего, это полезно для здоровья. Закаливание же!

Макс довольно потянулся и прошествовал в город. Сколько у него времени до следующего появления Лилит: час? три минуты? сутки? пять секунд?

«Всё неважно», — подумал Макс. — «Главное, что у меня есть цель. и я в процессе... Ай!»

Что-то резануло его по голой щиколотке. Игрок отпрянул в сторону, пригнулся. Всё та же тишина, и сверчки жужжат. Макс подкрался к тому месту, где недавно стоял. Ничего подозрительного, только трава качнулась на дунувшем ради разнообразия ветру. Одна травинка была влажной от крови.

Всё понятно, об неё он и порезался. В этой игре даже трава пытается его убить! А что, это мысль... можно ли убиться об траву?

Макс ещё раз прикоснулся к этому жестокому лезвию, торчавшему из земли.

— Ай!

И снова.

— Ай!

И опять.

— Ай!!!

— После этого ты никогда меня не убедишь в том, что в этой жизни есть смысл, — сказал вернувшийся оритеки. Видать, уже сдал свой квест. — Ты мазохист, что ли?

— Я экспериментатор, — отозвался Макс. — Ты же не назовёшь мазохистами тех учёных, что специально заражались и вкалывали себе микробов. Ну, знаешь, чтобы найти лекарство.

— Розенфельд, Мочутковский, — кивнул оритеки. — Маршалл с Уорреном.

— Какой-то ты слишком умный, — насторожился Макс. — Ты случаем не ИИ?

— С чего ты взял? — брови оритеки поползли вверх.

— Ну, ты здесь, в игре, — Макс обвёл рукой траву и юрты. — А не в библиотеке или шахматном клубе вместе с остальными задротами... в смысле эрудитами. Я хотел сказать — эрудитами.

— Задротам тоже надо как-то развлекаться, — весело сказал оритеки. — Что мы, не люди, что ли? — и он исчез в портале. А Макс остался, тыкая свою многострадальную ногу острой травинкой. Очень ему уж хотелось увидеть, что напишет игра при смерти. «Вы убиты травой»?

Минус хитпоинт, ещё минус один... Да!

«Вы погибли от урона, нанесённого окружающей средой».

Что за скучная формулировка! Побежали строчки советов: «Противогаз нейтрализует ядовитые испарения», «Чтобы избежать смерти от случайного падения, используйте амортизационные подошвы», «Комбинезон типа YV-F8 защитит вас от слишком высоких и низких температур».

Макс возродился на платформе. Вокруг в чёрной траве раскрывались крошечные бутоны, обнажая сияющие лепестки — будто бы кто-то уронил на землю новогоднюю гирлянду. Поле накрыло приятным мерным гудением. Чем больше раскрывались бутоны, тем оно становилось громче. Звук менялся, переливался... он был музыкой!

Точно так бы пели мириады китов, бороздящие космические просторы — если бы такие, конечно, существовали — и если бы в космическом вакууме мог распространяться звук.

Зачарованный и растроганный, Макс поторопился набрать сообщение: «Рокс, срочно сюда! Ты должна это видеть. И слышать!» — но Рокси давно уже была в оффлайне.