Страница 6 из 144
За ней интересно наблюдать.
Как она смеётся — искренне, без ужимок. Открыто и по-настоящему, не играя на публику, не принимая картинные позы. И я невольно откликаюсь. Не улыбаюсь в ответ, но готов это сделать. Забавная.
Она украдкой бросает на меня взгляд и спешит уйти. Провожаю её глазами. Пусть немного остынет.
Оборачиваюсь, даю краткие распоряжения своим девочкам-продавщицам.
— Упакуйте вот это бордовое.
Член в штанах судорожно дёргается и каменеет, вспоминая бонусное шоу в исполнении девушки без нижнего белья. Почти стриптиз. Особенно, когда она всё же решилась на примерку.
«Да, друг. Я бы тоже не отказался посмотреть на неё топлесс. Увидеть воочию то, чем она упиралась мне в грудную клетку».
— Света, неси это сюда, — останавливаю девушку с ворохом белья из примерочной.
Внимательно слежу за реакцией обеих. Профессионалки. Почти не выказывают любопытства. Почти. Светлана более эмоциональна, не умеет скрывать до конца чувства. Если бы посмела — поинтересовалась бы, что всё это значит. Но не смеет, лишь трясёт крепким задом да косые взгляды кидает.
Молчат обе, а как красноречиво хамили. Слаженно. Пока не увидели меня. Второй раз за день. Не ожидали. Зато потом как расстарались, пока девчонка вредничала в примерке и копалась в куче белья пастельных тонов — скучного, как вставная челюсть моей бабушки. Она выбрала чёрный бюстгальтер. Мой любимый цвет. Где он, кстати?
— Ира, и вот этот, — извлекаю из-под груды кружавчиков недоупакованный аксессуар. — Там где-то в пару к нему стринги были. Их тоже. И что там ещё есть? Пояс, чулочки.
Грузинская княжна Ирэн более выдержана. Она и опытнее, и старше. Вежливая маска. Приклеенная улыбка. Делает, что говорю.
Рассматриваю Иркин красивый бюст. Он колышется почти призывно. В ней не искоренить вечное желание нравиться. Нет. Не так. Вызывать похоть. Добавляю ещё один комплект цвета электрик в её проворные руки.
Беру пакет и выхожу. Ищу глазами по торговым залам яркое пятно. Вот она.
— Девушка, постойте! — ловлю её у эскалатора.
Она останавливается почти сразу. Застывает с приподнятой ногой, и так и не ставит её на движущиеся ступеньки, осознавая, что я обращаюсь к ней. Приставляет, разворачивается стремительно, как оловянный солдатик, и напряжённо смотрит на меня. Испугана? В ужасе? Я же ещё ничего не сказал, кроме двух слов.
Вижу, как мечется её взгляд, словно она ищет выход, способ сбежать, скрыться, исчезнуть.
— Может, выпьем по чашечке кофе? — продолжаю атаковать, пока она не опомнилась окончательно.
— Э-э-э… м-м-м… — пытается она подобрать слова для отказа, и пока она мешкает, я делаю шаг вперёд. Беру её под локоть. Заглядываю в глаза. У неё снова розовеют щёки.
— Не спешите. Не отвергайте. Чертовски одинокий вечер, — продолжаю осыпать её словами, как лепестками роз, — раз уж мы столкнулись, может, это знак? Всего лишь чашечка кофе, ничего больше.
Я мягко веду её за собой, и она нехотя плетётся, ещё не уверенная, что поступает правильно, но возражать не смеет, только глотает так и не сказанные возражения. Её горло смешно дёргается, губы открываются и закрываются.
Хм. На рот её тоже приятно смотреть. Свежий, сочный, неиспорченный килограммом помады и силиконом. Хотя о чём я. Ей слегка за двадцать, судя по всему. Она ещё ни в чём не успела испортиться. Не потрёпанная жизнью и тяготами львица, а нежная пугливая, но задорная зайка. От этого сравнения животное внутри меня довольно рыкает. Волоски на руках электризуются — им не помеха ни рубашка, ни пальто.
Я веду её в «Пещеру Алладина», что прилепилась тут же, рядом с торговым центром. Мы спускаемся по ступеням в полуподвальное помещение, садимся за столик в углу. Тут же перед нами вырастает официант. Отличный сервис, за что я и люблю это место. Тем более, здесь всегда рады меня видеть.
Не даю и рта открыть. Заказываю кофе, ей — пирожное. Слежу за реакцией. Не морщит нос, не считает калории. На миг глаза загораются интересом, как у любопытного щенка, а затем девушка снова прячет взгляд, сутулится.
Я улыбаюсь уголками губ. Куртку она ни за что не снимет — я в этом уверен. Не настаиваю и не предлагаю.
— Александр Берг, можно просто Алекс, — протягиваю руку раскрытой ладонью вверх. Она на секунду отрывает взгляд от созерцания белковой розочки, поднимает глаза. Ресницы дрожат и прячут, как за ширмой, её неловкость. Красиво облизывает губу, но это снова не осознанный жест, а всего лишь желание скрыть замешательство. Смотрит на мою руку и, поколебавшись, осторожно вкладывает свои тонкие пальцы в мою ладонь.
— Вика, — уверенный и звонкий голос контрастирует с робким пожатием. Храбрится, и почему-то не хочется её пугать.
Зависает неловкая пауза, когда сказать ещё нечего, а молчать как бы неправильно. Я отпускаю её ладошку, сажусь поудобнее, вытягиваю ноги и делаю глоток отличного кофе. Она слышит мой довольный вздох.