Страница 142 из 144
— Ты откуда, Беда? — глаза у Ленки, открывшей мне дверь, такие, словно она увидела привидение.
— Может, пустишь, или мне потом прибегать? — подхватываю чемодан и, наконец, протискиваюсь в маленькую прихожую мимо застывшей столбом подруги.
— О, Вика, привет! — высовывается из комнаты Артур, приглаживая на ходу рыжие вихры. — А ты разве не в Америке должна быть?
— Должна бы, но вот, — развожу руками.
— Да погоди ты со своими вопросами, — приходит в себя Ленка, правильно оценивая моё плачевное состояние. — Видишь, человек с дороги. Надо напоить, накормить, потом расспрашивать.
Она вручает мужу Ваньку и даже для верности захлопывает дверь в комнату, чтобы нам не мешали.
На их маленькой кухне, в Ленкином халате, я отжимаю полотенцем концы волос, пока подруга суетится с кружками, чайниками, тарелками и слушает мой недолгий рассказ, как я оказалась в родном городке спустя неполных два месяца после отъезда.
— Как беременная? — со всего размаха шмякается она на табуретку и хлеб выпадает у неё из рук и катится по полу к моим ногам.
— Вот так, — вздыхаю я и подаю ей упавшие полбулки.
— Может, это какая-нибудь ошибка? А они там толком не разобрались, эти америкосы?
— Если бы, Лен, — отмахиваюсь. — Из-за этого и прервала контракт. Хотя я и инструктаж прошла, и экзамены все сдала, и тесты ни один не завалила, и даже почти втянулась. Но беременность и эта работа практически несовместимы. И я выбрала беременность.
Ну, а что я ей скажу? Да, это факты. Просто сухие факты. Так оно сложилось, если смотреть со стороны. Но выворачивать душу я ей не буду. Не могу. Не сейчас. Может быть, уже никогда.
— Господи, какая же ты всё-таки беда, Беда, — качает головой Ленка. Критически осматривает хлеб и швыряет с размаху в ведро. — Уже улетела, устроилась, но и здесь всё опять через одно место. И что, отправили домой?
— А какие варианты? — пожимаю я плечами. — Это указано в рабочем контракте. Это внесено в медицинскую страховку, про беременность, и они не имели права брать меня на работу с таким «диагнозом». Но я медкомиссию прошла перед визой не будучи беременной. Но раз такое случилось — списали на берег.
— И что теперь будешь делать? Есть какие планы?
— Да какие у меня теперь могут быть планы, Лен? Буду в школу устраиваться. Наверно, здесь. Куда мне ещё в моём положении? Впереди лето. Немного поработаю, может, хоть декретные получу. Считай, к новому году уже рожать.
— Да-а-а… уж… — тяжело вздыхает Ленка. — У отца была?
— Только от него, — утягиваю с тарелки кусочек сыра.
— И как?
На мой взмах руки, пока я жую, Ленка снова тяжело вздыхает.
— Посидели, поговорили, поплакали, — тянусь ещё что-нибудь взять и останавливаюсь опять на сыре. — А потом он денег попросил, в магазин сбегал и всё. Я там даже остаться не смогла. Там и прилечь негде, да и страшно. Антисанитария полная. Ничего, если я сегодня у тебя? Завтра те Авгиевы конюшни разгребать начну.
— Оставайся, конечно. Ты о чём, Беда? Живи сколько хочешь. Только знаешь, — мнётся подруга, а потом орёт во всё горло: — Артур! Сходи за хлебом!
— Так было же, — вырастает в дверях кухни её безотказный муж с ребёнком на руках.
— Уже нет, — показывает она на мусорное ведро, забирает сына и вручает мне.
И пока я нянькаюсь с Ванькой, Ленка возвращается и с гордым видом ставит передо мной на стол знакомый подарок.
— В общем, вот. И может, оно всё даже к лучшему.
— И что это? — смотрю я на коробку вроде как равнодушно, но душа замирает. Алекс. Боюсь прикоснуться к нарядной упаковке. Боюсь, что сердце выпрыгнет из груди. Да что там — боюсь даже смотреть в её сторону: она словно живая, пульсирует, искрится, дышит. Алекс!
— Короче, приезжал твой Берг, — садится Ленка важно. — Тебя искал. Просил передать, если вдруг появишься.
— Давно? — наверно, выдаю я себя с головой этой надеждой, но оно рвётся из груди само: «Он приезжал! Он искал меня! Он не смирился!»
— Сразу, как ты улетела, наверно, — чешет подруга затылок. — Или попозже. Там у них такое творилось, — качает головой Ленка. — Он сам-то особо не распространялся. Но я в новостях видела. Да и интернет гудит до сих пор. Короче, этот его бывший тесть, говорят, коньки чуть не откинул, прямо на собственной свадьбе.
— Ефремыч?! — не верю своим ушам.
— Да, бывший тесть. Ты-то сбежала, а там на банкете такое началось! В общем, Демьянов этот сейчас в коме. И не знаю, как уж там получилось, только всем теперь заправляет его молодая жена.