Страница 7 из 7
– Как же так, матушка, от родного дитя отказаться?
– А по тому что супротив родительской воли и без благословения отцовского под венец пошла, и не за того которого по крови выбрали. Нравы тогда другие были. Но прадед мой все стереотипы рушил, за титулами родовыми не гнался, а бабушку мою замуж по любви отдал за не богатого лютеранина, образованного и грамотного церковного пастора. Любви даже вера не мешала, да и преградой не вставала. Они даже умерли почти в один день вместе, тифозных лечили, да сами сгинули.
– И бабушка тоже лютеранкой стала?
– Нет, немцам в веру свою обращать православных запрещалось. А крестили тогда всех. Как родился, так и окрестился. Без этого в метрики церковные не вписывали. А нет записи, нет и человека. Всех туда с начала 1820-х годков вносили, кто родился, кто женился, да кто на небеса душой отошел, и были такие книги в каждом церковном приходе Российской Империи.
Нина с любопытством слушала разговор, не решаясь спросить. Так странно, в небольшой Сорочинской крепости, словно в котелке перемешалось множество судеб, религий и традиций. Как на Хлебной площади в ярмарочный день. Не умещавшись, торговая суматоха рекой заполняла рукава соседних улиц: Невскую, Дворянскую, Троицкую и даже Шатскую. По железной дороги, ведущей к Сорочинску, одним из первых проехал сам Лев Толстой. По её степям проходили пугачёвские крестьянские отряды. А на площадях до революции собирались бухарские, хивинские, ташкентские и афганские купцы. Об их нарядах и товарах любил рассказывать Трофим, сам не видал, но слыхивал.
***
Настасья послушно следовала наставлениям матери. Петру не перечила, была добра и приветлива. От таких её перемен муж стыдливо опускал глаза. Хулиганить перестал, только пил да молчал.
На душе у Петра кошки скребли. Как не пьет, жена и дочка в радость. Как попадет в рот горячая, Фроська распутница так перед глазами и стоит. Она была из тех баб, на которых не женились, но всем селом похаживали. Что-то в ней было такое, чего в других бабенках не было. То ли огонек манящий, то ли своенравная открытость на грех склоняющая, но умела она мужичков на груди пригреть. Петр не был исключением.
Любил Настасью за скромность и гладкий нрав, а грешил с Фроськой. Пока не догрешился, да та в подоле понесла. На мужа покойного спихивать не чего, бумага на руках с датою кончины все алиби рушило. Да и вдовушке на руку, такая возможность мужика захомутать.
Долго мытарил, да решил к отцу за советом податься. Как душу спасти, да семью сохранить. Сергей ждал сына, не решался разговор завести, да все само собой закрутилось.
– Я за советом. – отец выгнал мать, так как не гоже на мужских разговорах уши греть, да и бабий язык, штука опасная.
– Долго я тебя ждал. Ну, выкладывай дружочек.
– Запутался я батенька. Жену люблю, в доченьке души не чаю, но тянет на сторону, черти душу дерут, на край пропасти вилами толкают.
– Складно сказываешь. Да и дело молодое, бывают по неопытности дела горячие, но семьи судьбой тебе дарованной ничего краше нету. Чужая жена, иная судьба, да скользкая дороженька. Свою жизнь попортишь и девицу сгубишь. Да и как прикажешь мне Андрею в глаза смотреть, ведь не хотел он дочь свою за тебя шалопутного отдавать, как чуял. Да, и лиса это твоя, блудливая, хорошего от нее не жди. Хитра, хоть и личиком мила, не простая она, не та кой казаться пытается. Уж поверь чутью отцовскому.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.