Страница 4 из 11
Хотелось поскорее закончить со всеми делами, поспать, проведать с утра Рошану, которую не выпускали из казематов инквизиции ради её же безопасности, узнать там же новости про закон “О правах двуликих”, а ещё…
Но всем планам не суждено было сбыться. Долгожданная и в то же время неожиданная боль пронзила Тимару. Жрица улыбнулась, погладила себя по животу и прошептала:
— Что, считаете, что время пришло, мои хорошие? Не будете беспокоить маму понапрасну как в прошлый раз?
Ответом ей был задорный пинок. Тимара собрала всю волю в кулак, в последний раз пробежалась по документам и поставила печать. После родов она уже не сможет этого сделать. Останется надеяться лишь на то, что Вертон вскоре придёт в себя. Убрав бумаги в конверт, жрица запечатала его воском и, сжимая в руке, вышла в комнатушку, где сидела дежурная послушница.
— Передай это в особняк кина Вертона Лайне.
— А вы? — обеспокоенно спросила послушница, глядя на то, как морщится Тим при очередной схватке.
— А мне пора рожать. Знаешь, это даже забавно, — неожиданно для самой себя решила поделиться Тимара: — Сначала я ждала этот миг, считала дни, а потом хотела оттянуть как можно дальше. Я столько всего не успела… а так хотелось… чтобы он услышал их первый крик.
Вертону казалось, что он совершенно счастлив. Мир был зелёным, как в далёких краях. От горизонта до горизонта тянулись заливные луга, перемежаемые узкими полосками рощ. А ещё он был не один. Рядом с ним, обхватив маленькими ладошками его указательные пальцы, были его дети. Они вместе смотрели на реальный мир, в котором их мама была счастлива, занималась рутиной и приготовлениями к их появлению. Она явно очень ждала их.
Впрочем, в мире иллюзий, как про себя называл его Вертон, было и то, что вызывало страх. Непонятные существа, то и дело норовившие напасть на них. Дети не видели их, наслаждаясь всем происходящим, но Нитрийсий знал, что они несут опасность, и защищал своих детей остервенело, словно дикий зверь.
В такие минуты малышка, упорно называвшая себя Мираин, радостно хлопала в ладоши, приговаривая, что папа очень сильный, и она обязательно будет как папа. А её брат Алий недовольно кривился, нравоучительно вещая о том, что девочек должны защищать мальчики. Вертон радовался, что они не видят жутких тварей с десятками щупалец и сотнями глаз. Хотя, чем могло грозить детям это знание, Нитрийский не понимал. Мало ли ужасов предстоит им ещё увидеть?
— Смотри, мама закончила дела. Значит, нам пора. Мира, собирайся, — решительно заявил Алий.
— Пора? Куда это вы собрались? — обеспокоенно спросил Вертон.
— В мир живых. Пришло время. Мы узнали всё, что было нужно. Не забудь наши имена, папа, — с улыбкой сказала девочка. — Мы, конечно, и к другим привыкнем. Но эти нам нравятся больше всего.
Она взяла ладонь брата в свою, и они пошли вперёд по дороге, появляющейся прямо у них под ногами.
— А ну стоять! — крикнул им вслед Вертон. — Тут опасно.
— Опасно только для тебя, папа, — обернувшись, ответил Алий. — Тебя не должно здесь быть, но ты почему-то решил, что должен защищать нас до самого рождения. Возвращайся в мир живых, мама явно по тебе горюет…
Стоило моргнуть, как силуэты детей исчезли, а мир начал преображаться. Зелёная трава обратилась прахом, манящие прохладой леса стали напоминать ведьминские заросли, увитые колючими лозами и плющом. Вертон поудобнее перехватил меч и стал оглядываться. Если сказанное правда, то ему действительно нужно искать выход. Вот только где он? В этом мире тьмы и странных шорохов не было места дороге домой.
— Давай! Она ждёт тебя! Ты не можешь застрять здесь навечно! — рыкнул на себя Нитрийский и пошёл вперёд, выбрав в качестве ориентира единственную яркую звезду на небе.
И с каждым шагом её свет становился всё ярче, а на душе всё спокойнее. Вскоре под ногами появилась тонкая полоска света, ступив на которую, Вертон почувствовал крылья за спиной и полетел вперёд, в реальный мир.
Нитрийский открыл глаза и уставился на каменный потолок. Место было незнакомым, но определённо безопасным. Тело слушалось плохо. Откуда-то пришла мысль о том, что это всё из-за того, что он долгое время был без сознания. Усилием воли заставив себя сесть, Нитрийский поборол противное головокружение, медленно встал и, держась за стену, пошёл к двери. Тимара должна быть где-то рядом, он нужен ей. Даже такой, ослабленный, он способен помочь.
Навалившись на дверь и открыв ее, Вертон вышел в комнату, где за столом сидела послушница Эрешты и пила чай.
— Где… амматиса? — спросил Нитрийский, чувствуя, что в горле всё напрочь пересохло.
Послушница встрепенулась, выпустила из пальцев чашку, и та с оглушительным звяканьем опустилась на блюдце.
— Вы пришли в себя! Кин Вертон, вам стоит лечь.
— Где… она? — упрямо повторил Нитрийский, сжимая ладонь в кулак.
Проклятая слабость раздражала. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но не мог отступить.
— Она… — послушница задумалась. — Думаю, ещё рожает. Прошло слишком мало времени. Но Тимара Тионтская больше не амматиса…
— Плевать! Отведи меня к ней!
Они успели как раз вовремя. Послушница настояла на том, чтобы Вертон омылся, а то мало ли… Нитрийский не сопротивлялся, понимая, что каждое сказанное поперёк слово отделяет его от желанной цели.
Войдя в комнату, он увидел Тимару, прижимающую к груди двух уже завёрнутых в пеленки младенцев. Она выглядела уставшей, но, стоило их взглядам перечечься, как у неё открылось второе дыхание.
— Ты пришёл! — радостно выкрикнула она.
— А как же иначе? — улыбнулся Нитрийский, приближаясь к ней.
Его совсем не беспокоило то, что он почти навалился на послушницу, как и то, что на него смотрят с удивлением другие жрецы. Это всё не важно.
— Ты… ты…
— Был с нашими малышами. Защитником Алием и неугомонной егозой Мираин. Я думаю, они забудут то, что было до этого, — с нежностью шептал Вертон, поглядывая на детей.
— О чём ты? — непонимающе спросила Тим.
— Мне нужно о многом тебе рассказать, — с тёплой улыбкой ответил Нитрийский. — Но это подождёт. Пока нам всем необходим отдых…
Как это часто и бывает, стоит колесу жизни завертеться, так уже и не вырваться из круговорота событий. Тимара разрывалась между новорожденными и любимым человеком, ведь им всем нужно было её внимание и любовь. Даже то, что в городе купили дом, чтобы было легче добираться к врачам и жрецам, не очень спасало положение.
Волшебники удивлялись тому, что Вертон так быстро пришёл в себя, совершенно не верили его рассказам о том, что он находился в странном мире вместе со своими детьми, но не могли не признать одного: легенда о звёздных влюблённых, похоже, оказалась не просто романтичной сказкой. По всем тестам между Вертоном и Тимарой была какая-то странная, плохо поддающаяся осознанию связь. И именно эта связь стала той пылинкой, которая склонила чашу весов в сторону жизни.
Немного придя в себя, Нитрийский ввязался в государственные дела. Пользуясь своим положением советника казначея, он обосновал экономическую выгоду от присутствия двуликих в Миртании. Конечно же, в умах людей изменения произошли не так быстро, как хотелось бы, но, как минимум, массовые гонения прекратились. Хотя страх и недоверие перед этим народом остался, и пришлось приложить немало сил, чтобы придумать, как существовать вместе.
День за днём время неслось вперёд, малыши немного подросли, и Тимара смогла вырваться из образа вченой матери и начать восстанавливать свой статус амматисы. Как и говорила Родана, пройти этим путём второй раз оказалось намного легче, хотя сил и нервов испытания забрали порядочно.