Год дурака

Эта книга написана на основе реальных событий. Все совпадения с реально существующими людьми и начальниками считать неслучайными.

Глава 1: День дурака

Я находилась в огромном мрачном помещении, стены которого покрывали металлические пластины, порыжевшие от ржавчины. Не очень-то уютно. Что я вообще здесь делаю? Кто-то шел ко мне из темноты… человек, одетый в коричневую военную форму и черные сапоги. Косая, прилипшая ко лбу челка и усы щеточкой не оставляли сомнений, и все равно я глазам своим не поверила. Это же… В руке его болтался обитый железом, очень тяжелый на вид, дипломат. Пока я размышляла, будет ли уместно приветствие (с одной стороны, промолчать невежливо, с другой – человек нехороший), Гитлер раскрыл дипломат и на бетонный пол, жалобно звякая, посыпались жестяные и пластмассовые будильники, самых разных форм и расцветок.

– А… а зачем вам столько будильников? – спросила я, робея пред столь зловещей персоной.

– Я их ловлю и убиваю, – ответил Гитлер со слабым немецким акцентом.

Внезапно у него в руках появился большой тяжелый молоток. Замахнувшись, он обрушил на груду будильников несколько ударов, и осколки цветной пластмассы брызнули во все стороны.

– За что вы так поступаете с ними? – ужаснулась я, глядя на останки поверженных будильников.

– Они очень противно кричат.

Смутно чувствуя, что Гитлер не прав, я начала спорить:

– Но разве можно убивать кого-то только за то, что у него неприятный голос?

– А ты послушай сама, – предложил Гитлер и, подняв большой жестяной будильник, завел его.

Будильник начал звонить и его пронзительный вопль усилился эхом от металлических стен. Я почувствовала боль в ушах и закрыла их ладонями. Но продолжала слышать эти трели внутри, прямо у себя в голове. Как иглы, они вонзались в мой мозг.

– Убей эту штуку! – закричала я истерически, – УБЕЙ!

И проснулась. Я тяжело дышала. Будильник (настоящий, мой), судя по его охрипшему писку, надрывался уже полчаса. Я выключила его и минут пять лежала бревном, успокаиваясь и приходя в себя. Потом я вспомнила, что сегодня за день, и покой как ветром сдуло. 2011 год, очередное первое апреля. Тот самый день. Ну все, жди беды. Я выбралась из постели и накинула розовый халат. Беспокойно взглянула на пасмурное утро за окном и сдвинула шторы обратно. Какое там все депрессивное, брр.

Я почистила зубы, сварила пару яиц, налила кофе в веселенькую кружку в горошек, но все еще ощущала гадостный холодок внутри. Когда был мой последний день рождения, не отмеченный скорбью, сожалением и фрустрацией? В день, когда мне исполнилось шесть, умер мой хомячок. На девятилетие я обварила руку кипятком. На одиннадцатый день рождения я подарила сама себе любовный роман, но моя мама заявила, что это порнография, и выбросила его вон. Кажется, мне не везло с самого начала…

Мама родила меня 1 апреля, в День дурака. Пытаясь компенсировать это обстоятельство, она отменила Александру и назвала меня София, «мудрость». Вся моя дальнейшая жизнь свидетельствовала, что номер не прошел. Зато дома меня звали Соня, и вот это, к несчастью, подействовало. Сейчас, стоя на крошечной кухне съемной квартиры, я не могла избавиться от ощущения, что проспала все, что только можно. Пока мои знакомые и приятельницы выходили замуж, рожали детей, находили хорошую работу и продвигались по карьерной лестнице, я валялась под утолщающимся слоем пыли и кроме мелочей, вроде расцветшей фиалки или покупки новой помады, со мной не случалось ничего хорошего.

Этот день рождения хуже всех предыдущих. Столько лет мне еще никогда не исполнялось.

Я попыталась утешить себя. В конце концов, когда мне стукнуло двадцать девять, это было ненамного хуже двадцати восьми. Почему же в тридцать я чувствую себя совершенно растоптанной? «Потому что Миллисент было двадцать девять, и Розалин, и Мелоди», – ответила я себе. Я попыталась вспомнить роман, где героине уже исполнилось бы тридцать, и не смогла. В моей скромной коллекции из пятисот экземпляров таких не нашлось.

7.20. Пора бы уже одеваться. Я зарылась в шкафу, и тут оно сверкнуло, как луч света в темном царстве, заставив меня забыть, что Дженни из «Королевства грез» было всего-то семнадцать. Я погладила платье – белая, глянцевитая ткань. Учитывая цвет, оно должно было полнить, но чудесным образом подчеркивало изгибы и скрадывало выпуклости так, что я переставала узнавать свое тело. Правда, в магазине я даже не смогла застегнуть молнию. Но платье все же купила, потратив половину зарплаты. Есть одежда на вырост, а есть на похудение. В качестве мотивации. Хотя я больше нуждалась в стимуле – именно в изначальном древнеримском значении слова, «палка для погоняния скота», которой бы меня отгоняли от шоколадок и булок.

Уже год платье висело в шкафу, ожидая своего часа. Судя по состоянию моей фигуры, час еще не настал, так что я решила его поторопить. Скинув халат, я отважно пролезла в узкую белую трубу и заломила руки за спину, дергая за молнию, чтобы ее застегнуть. Грудь подобрать! Живот втянуть! Зад уменьшить силой мысли! Поехали, как сказал кто-то в не менее ответственной ситуации. И я влезла! Запыхавшаяся и гордая собой, я с удовольствием рассматривала свое отражение, лелея мысль, что может, похудела даже на целый килограмм, а что касается весов, так они просто завышают из вредности. Ведь застегнулась же молния. Пусть в платье дышать было страшно, но зато оно так замечательно меня стягивало, что я действительно выглядела изрядно постройневшей. Так и пойду! Пусть все попадают в обморок! Декольте казалось немного провокационным для офиса, но меня уже было не остановить. Где каблуки? В таком платье, и без шпилек?! Да, хожу я на них будто на ходулях, но как учиться, если не пробовать?

Через двадцать минут, накрашенная словно китайский клон куклы Барби, с липкими от лака волосами, взбодренная успешным преодолением опасного для жизни спуска по лестнице, я шла к остановке и чувствовала себя суперзвездой. В конце концов, Дженнифер Лопез тоже не худышка. Проезжающий мимо автобус поднял фонтан брызг, и, когда мне удалось уклониться, я почти поверила, что смогу сломать систему. Утро было промозглым и иногда, теряя самоуверенный вид, я по-птичьи втягивала голову в плечи.

В маршрутке я впилась в Кэтрин Коултер и потеряла связь с действительностью, едва успев опомниться, когда маршрутка остановилась возле громадного, похожего на замок, офисного здания. Странно, но после стольких лет работы здесь, это здание все еще вызывало у меня трепет.

Я вышла из лифта и пошла по коридору, покрытому бледно-бежевым ковром, к белой с золотом двери, обозначенной табличкой: «Синерджи». Компания «Синерджи», занимающая большую часть четвертого этажа, предоставляла услуги медицинским и фармацевтическим компаниям, такие как подбор персонала, поддержка системы CRM и прочее-прочее, по большей части до сих пор для меня малопонятное.

Я открыла дверь картой, шагнув в людный холл, и в меня полетело со всех сторон: «С 1 апреля, Днем дурака!». К сожалению, моего шикарного вида никто не замечал, а упитанный, облаченный в розовую рубашку менеджер отдела аутстаффинга Александр чуть было не врезался в меня, как будто я была заметна не более, чем бледный призрак в дневном свете. Я ускорила шаг, продвигаясь к своему отделу мимо неотличимых друг от друга стеклянных клетушек. Офис не только походил на пчелиный улей своей сотообразной структурой, но и гудел соответственно.

– Доброе утро, – сказала я Диане, и вместо приветствия она достала из ящика ярко-красный пакет, который протянула мне.

– С днем рождения.

– Что это? – я извлекла из пакета книгу. «Вытяни себя за уши, или как стать человеком, уверенным в себе», гласила обложка, – Забавно.

– Опасаюсь, что прежде чем станет возможным поднять тебя за уши, придется хорошенько пошарить багром.

Я задумалась, не обидеться ли мне, но решила, что не стоит, потому что Диане все как с гуся вода. Вот уж чью уверенность в себе невозможно пошатнуть.