Не покинь мир невеждой

– Вы посмотрите вон туда. – Дильбар повернула голову в сторону, правда в какую было известно ей одной.

– Там кто-то стоит. …Их много. …Меня потрогали за плечо, – произнося эти слова, девушка уже чуть не плакала.

– Говорить нельзя. Крепко держитесь за руки. Побежали, – скомандовал Алишер и перешёл на бег.

Дильбар и Лена, охваченные ужасом, молча побежали. Когда кто-то спотыкался и падал, это ощущали все и тут же останавливались. Дожидались, когда упавший поднимется, и продолжали бег. До посёлка добрались незаметно. Увидев знакомые улицы, немного успокоились, за руки держаться перестали, но скорость почти не сбавили.

Дойдя до своей улицы, – её дом был уже в нескольких метрах, – Лена тронула руку подруги.

– Пока. Спокойной ночи, – она обращалась не только к Дильбар, но и к Алишеру тоже.

– Спокойной ночи, – Алишер на несколько секунд задержал на Лене взгляд, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке, а потом, взяв сестру за руку, быстрым шагом пошёл дальше.

Ведомая двоюродным братом, Дильбар уже на ходу повернулась.

– Ленка, пока. Завтра придёшь?

– Приду.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Расстроенная тем, что Алишер, как ей показалось, попрощался сухо, и с завистью к подруге, которая ушла, держась за его руку, Лена чуть не плача побежала домой. Там её уже давно ждали.

– Ленусик, где тебя носит? – мама Лены встретила её у порога. – Света давно скучает, а ты всё не идёшь да не идёшь.

Лицо Лены озарила улыбка. Слово «Света», которое произнесла мама, означало, что к ним приехала в гости мамина закадычная подруга, что было, конечно же, большой радостью.

– Здравствуйте, – Лена заглянула в комнату и поздоровалась с мамой Светы. – Что, тётя Валя, Ташкент стоит или уже пал? – Лена ехидно пошутила. Она всегда была рада Свете: та была её ровесницей, но не очень-то любила её маму. Учительница по профессии, тётя Валя в каждый свой приезд считала своим долгом прочесть Лене лекцию о нравственных устоях, которых непременно должна придерживаться порядочная девушка.

– Тьфу на твой язык, милая. Ещё накаркай мне тут, – гостья жуть как боялась землетрясений. Её опасения были не напрасны: когда–то из-за такого бедствия Ташкент был почти полностью разрушен.

– Тёть Валь, извините, шутка была не уместна, – Лена была довольна, что расстроила гостью.

– Я смотрю, ты меня совсем игнорируешь. Не замечаешь – и так, можно сказать.

Эти слова Света, выйдя из ванной комнаты и на цыпочках подойдя сзади, произнесла Лене почти в самые уши. От неожиданности Лена слегка вздрогнула и тут же обернулась.

– Светка, привет. Скажешь тоже – не замечаю. Я так тебе рада, – девчонки сердечно обнялись.

Когда-то родители Светы тоже жили в посёлке у моря, даже были соседями, и они дружили, но по каким-то обстоятельствам, не известным Лене, давно уже переехали в Ташкент. С тех пор частенько наведывались к ним в посёлок, но лишь в гости. Сегодня приехала только тётя Валя с дочерью. Ленин папа тоже работал в Ташкенте, он был директором завода, и его на тот час не было дома. Обычно он возвращался поздно, но почему-то переехать на постоянное место жительство в город, как родители Светы, не хотел. Так каждый день и мотался. Мама Лены всегда шутила по этому поводу.

– Ты, милый, наверное, на две семьи живёшь, – на что он неизменно отвечал.

– Дороже вас с Ленкой у меня никого нет.

Так втроём они и жили в небольшом посёлке у моря, принимая близких друзей у себя в гостях.

– Мой руки – и за стол, мы тебя заждались, – мать Лены Ирина Валерьевна пошла на кухню – накрывать стол к ужину.

– А почему вы меня ждали? Могли бы и не ждать, я и сама поесть могу. Мне Света компанию составила бы, – Лена шла следом за мамой и шёпотом ворчала.

– Тётя Валя настояла, – женщина сочувственно посмотрела на дочь, давая понять, что была бы рада помочь, но… увы.

– Ясно, – Лена тяжело вздохнула.

После того, как все сели за стол и приступили к еде, разговор между присутствующими оживился, говорили абстрактно: о жизни, о погоде, потом тётя Валя стала нахваливать мамину стряпню, а конкретно – жаркое, которое они сейчас ели.

«Неужели обойдётся без нотаций?..», – только и успела подумать Лена, как тётя Валя решила сменить тему и обратилась к девушке.

– Леночка, ты не слишком поздно возвращаешься? Я своей Светке позже девяти не разрешаю задерживаться.

– Обычно я возвращаюсь ещё позже. Сегодняшний вечер исключение, – Лена была расстроена невниманием Алишера, и тёте Вале не повезло. – Так, к сведению: мне уже шестнадцать, – добавила она чуть погодя.

– И что? Совершеннолетней ты станешь в восемнадцать лет, – тётя Валя села на своего любимого конька. – А пока мы отвечаем за вас. И нечего по ночам шастать и искать приключений.

Мама Лены была более прогрессивных взглядов, но сегодня молчала, чтобы не обидеть подругу. Но и не поддерживала её речи, а просто спокойно, опустив взгляд в тарелку, занималась едой.

– Мне кажется, честь девушки не под юбкой, а в голове, – чувствуя поддержку мамы, Лена дерзко парировала гостье.

Из глаз тёти Вали разом вылетел весь её арсенал огненных стрел, досталось и маме Лены, на что та безмятежно пожала плечами, но не одёрнула дочь за дерзость. А если быть честным, то ей понравился дочкин ответ.

– И всё же, где и с кем ты могла быть в столь поздний час? – тётя Валя всё никак не могла успокоиться.

– Мам, ты чего к Ленке привязалась? Тебе что, мало меня третировать? – Света попыталась принять сторону подруги.

– Не говори глупости! Никто тебя не третирует. Ну, всё-таки, Леночка, где ты была, ведь сейчас уже почти одиннадцать?

– У Дильбар.

–Ты что, дружишь с узбечкой? Она учится в узбекской школе?

– Да, и что? – Лена, едва улыбнулась и продолжила есть.

– Валя, действительно, что тут такого? – наконец-то мама вступилась за дочь.

– Ты уже взрослая девочка. Красавица. Тебе пошёл семнадцатый год. Почему ты не дружишь с девочками…мальчиками из своего класса? Эта Дильбар, по-русски то хоть умеет говорить? – тётя Валя продолжала свои нападки.

– Лучше нас с вами. И не надо называть её узбечкой. Это такой же народ, как наш или какой другой. Взять наш посёлок, кто только здесь не живёт. И крымские татары, и корейцы, и евреи. Скажете, они хуже русских? Нисколько! Учатся лучше многих наших – это точно.

– Да что ты говоришь…, – тётя Валя снисходительно поджала губы. – Узбеки только и умеют, что собирать хлопок, а у крымских татар в голове лишь заботы о своих помидорах и огурцах.

– Это неправда. У Дильбар есть двоюродный брат, Алишер. Он, между прочим, университет окончил на красный диплом и работает следователем в Ташкенте. Русским и английским владеет превосходно. Да и дедушка у него образованный. Он историк по профессии. В русской школе историю преподавал, а потом экскурсоводом работал. По – русски и он, и Алишер говорят без акцента.

– Ясно… Теперь понятно, почему ты ….

– Валя, Алишер – хороший парень, – Ирина Валерьевна не дала подруге возможности договорить, хотя и так было понятно, что та собиралась произнести. – Мы его знаем. Большая умница. Красивый. Он однажды нас с Леночкой подвозил. Воспитанный, интеллигентный мальчик. Я и тётю его хорошо знаю. Он, конечно, не мальчик. …Доченька, – мать повернула голову к Лене. – Алишер, по-моему, на много лет старше тебя. Зульфия сказала, …если мне не изменяет память, …ему тридцать шесть лет.

– Сколько?! – и тётя Валя, и Света открыли инстинктивно рты, услышав, каков возраст парня. – Вы что, девчонки, с ума посходили?! Светка моя с корейцем дружит…

– Мама. Слава, между прочим, в МГУ поступать будет, – быстро добавила Света, заступаясь за своего парня, но мама, словно не услышав её, продолжила гнуть свою линию.

– Ты, Лена, так вообще – со взрослым узбеком связалась.

Слова были сказаны таким нелицеприятным тоном, что в головах присутствующих, наверняка, возник образ толстого, старого узбека в майке и с тюбетейкой на голове, и Лене это совсем не понравилось.