Страница 12 из 14
– Как скажете, – Алишер устало улыбнулся.
Но прежде чем приступить к изъятию, решили ещё раз хорошо проанализировать весь имеющийся компромат. Впервые была поймана птица такого полёта – арестован первый секретарь обкома, пусть и бывший. Прокуратура таких дел ещё не знала. Это было, во-первых, а во-вторых, как только начнётся операция, родственники обвиняемого в спешном порядке начнут перепрятывать драгоценности, потому необходимо было в один день накрыть все места захоронения. Беспокоиться было о чём: окружение «бывшего» уже засуетилось.
Накануне Алишеру один из допрашиваемых, проходивший по делу, передал записку, чтобы тот сам назвал сумму, которая нужна, чтобы закрыть дело. Передавшему записку был дан ответ: «Надо подумать», но после такого поворота событий решили операцию с изъятием больше не откладывать. Разделились на несколько групп, чтобы действовать одновременно. На родину первого секретаря, где проживал его отец и все родственники, приехали в восемь часов утра. Видеокамеры, понятые – всё было организовано основательно.
Понабежали жители посёлка и с интересом и страхом наблюдали, как обыскивают родственников бывшего первого секретаря обкома и их соседей. Принять участие в розысках, даже если и было что-то известно, никто не решался. Люди не верили в серьёзность перемен. В их глазах радость надежды на изменения жизни в лучшую сторону постепенно сменялась страхом в ожидании возможной мести со стороны тех, кого сегодня обыскивали. Работа по нахождению мест укрытия спрятанных драгоценностей была сложной. Никто ничего добровольно не отдавал. Конечно, следователи приехали не с пустыми руками: у них были некоторые признания ранее задержанных, да и сейчас они незаметно следили за каждым взглядом хранителей ценностей, обращая внимание, где задерживаются, стоят, а откуда уводят дознавателей. Поиски увенчались успехом. Со дна арыков, из-под деревьев в заброшенном саду – откуда только не извлекались богатства. Три стандартных столитровых молочных бидона с изделиями из золота! Они были зарыты и забетонированы.
– Алишер, – подозвал руководитель операции, – отойдём в сторонку.
Они отошли на несколько метров, чтобы их не было слышно.
– У тебя как, есть ещё информация?
– Есть пара адресов. Может, вы тут без нас, а я с ребятами смотаюсь. Откладывать на завтра нельзя. Перепрячут.
– Здесь ты прав. Хорошо, езжай. Только будьте осторожны.
Называть конкретные адреса у них было непринято. Считалось: то, что знает один, ещё можно сохранить в тайне, но никогда, если знают двое. А в этом деле тайна была главным оружием.
Знаками подозвав к себе товарищей, Алишер уехал из посёлка, захватив с собой одного из родственников первого секретаря.
Они приехали в тёмную, полуразрушенную гончарную мастерскую. Облазили всё вдоль и поперёк. Простукивали, копали, но всё безрезультатно. Родственник, молодой парень, равнодушно наблюдал за происходящим, не выказывая ни малейшего желания помочь в поиске. Алишер был расстроен. В голове стучала одна и та же мысль: “Или я где-то не доработал – или успели перепрятать”.
– Чего как пень стоишь на одном месте, облокотившись на стену? – не желая отступать, Алишер зло обернулся к молодому парню, надеясь вызвать его на признание. – Уже сорок минут рыскаем по всему двору, а ты с места не сдвинулся. Где…, – Алишер оборвал себя на полуслове. Его вдруг осенила мысль, что неспроста этот родственник, словно смолой, прилепился к стене.
– А ну-ка, посторонись.
Алишер, взяв кирку в руки, тут же с силой ударил по полуразрушенной стене, которая минуту назад служила опорой предполагаемому хранителю ценностей. Послышался знакомый звук: кирка ударилась обо что-то металлическое. И всё стало ясно без слов. Когда сломали стену, то в груду кирпича, пыли и мусора у ног следователей вывалились асбестовые трубы, банки из-под кофе, а в них – тщательно упакованные золотые монеты, кольца и ожерелья. «Изъяли ещё на миллион», – окинув богатства опытным взглядом, подумал Алишер. И хотя работа предстояла огромная: всё нужно было описать, пересчитать, сфотографировать, упаковать, сдать под охрану, – но Алишер с товарищами были довольны.
– Это ещё не всё? – Алишер посмотрел на родственника, взгляд которого из наглого и презрительного превратился в испуганный. – Есть ещё? Ты ведь знаешь: добровольно признаешься – к следствию не привлечём. А иначе – как знать…,– по-узбекски сказал следователь.
– Йок! Йок! Нет! Фархад забрал остальное. Я вообще тут не причём. Это всё не моё. Я человек маленький.
– Ладно, не бойся. Жаль, что помочь не можешь. Дом–то Фархада хоть покажешь?
– Покажу.
Алишер переглянулся с товарищами. Знакомая картина. При малейшей опасности всё спрятанное дробится и развозится по разным доверенным лицам.
– Ищи теперь колючку в пустыне, – недовольно пробурчал Алишер, но отступать было не в его правилах, и он решил выследить этого Фархада.
Описав и сфотографировав все драгоценности, как положено, Алишер с товарищами уехал, увозя с собой изъятое, но только для того, чтобы затем вернуться и начать слежку за Фархадом.
Засаду устроили возле нужного дома. На рассвете, когда уже глаза слипались от усталости, Алишер, заметил тень, бесшумно проскользнувшую с пригорка к воротам. Это и был тот самый Фархад, который потом долго водил их группу по пустыне: от одного карагача к другому, от другого – к третьему… Казалось, что этому не будет конца, и он просто водит их за нос. Ребята из группы и Алишер в их числе, руками разрыли кубометры песка в поисках припрятанного богатства, но всё было тщетно.
– Вот здесь, теперь точно, – Фархад ткнул палкой в очередной карагач, но вдруг побледнел, увидев змей.
–Ты не врёшь? Точно здесь зарыл? Здесь же змей полно. Ступить страшно, – Алишер угрожающе посмотрел на Фархада.
– Точно здесь. Тогда их не было.
Один из группы пояснил.
– Алишер, есть такое поверье, народная примета, то есть, что змеи приходят к золоту. Чего уж оно их так привлекает, неизвестно, но люди именно так и говорят. Может, он в этот раз и не врёт.
– Честно, не вру. …Их тогда не было, – Фархад вновь подал голос.
Кое-как удалось прогнать змей, которые, действительно, словно бы охраняли весьма увесистый свёрток с золотом. Ребята просто умирали от жажды и, когда возвращались обратно, проезжая через один кишлак, возле недостроенного дома решили остановиться, чтобы попросить воды. Алишеру бросилось в глаза, что Фархад уж как-то очень занервничал и начал уговаривать – не останавливаться и пожалеть хозяев: ведь на дворе была уже ночь. Алишера насторожили слова заботы из уст этого весьма обеспеченного родственничка бывшего секретаря, и он отдал приказ остановиться.
Разбудили хозяев. Это была молодая семья. На жалком подобии самодельной кровати спали трое их малышей. Из еды в доме – лишь вода и лепёшка. На мгновение Алишеру стало неловко, но помня нервно бегающие глаза Фархада, он всё же решился на обыск и не ошибся. Из каморки были извлечены два опечатанных сундука. А в них – десятки кожаных пальто с мехом и без, свёртки с драгоценностями, деньгами.
Алишер запомнил наполненные страхом глаза того юноши, который, наверное, безропотно, от страха согласился спрятать богатства у себя, и которому, по всей видимости, даже копейки не перепало от тех, кому это богатство принадлежало, и кто по долгу службы обязан был заботиться об этой крестьянской семье. Алишеру нестерпимо захотелось самому установить справедливость и отдать хотя бы часть этих ворованных сокровищ бедной семье, чтобы они смогли спокойно растить своих малышей. Но горько осознавая, что у него нет на это права, погрузил все сундуки в машину, и они с товарищами приготовились уезжать.
– Подожди, – с этими словами, обращенными к водителю, Алишер выскочил из машины, достал свой кошелёк и вытащил все деньги, которые там были, то есть всю свою зарплату, которую только-только получил. Оставив себе лишь на чай с хлебом, он быстрым шагом подошёл к молодому отцу и, раскрыв его ладонь, вложил в неё деньги.