Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 21

Шли дни, а с ними – работа. Старик отрядил на восстановление лагеря лишь двести солдат. Сам он вопреки обыкновению постоянно был раздражен. Мало спал. Кое-кто, включая меня, теперь подрабатывал в городе. Остальные отлавливали в округе разбежавшийся скот, собирали то, что осталось от урожая, и сажали скороспелые растения, чтобы и Отряд, и Алоэ избежали голодной зимы.

Гоблин продержал Одноглазого без сознания пять дней.

Обычно эти двое собачились, как заклятые враги, но друг без друга они не могли жить.

У меня было предчувствие. Смутное, но все же предчувствие.

Ссоры всегда затевал Одноглазый. Однако с тех пор, как Хромой убрался из города, они с Гоблином ни разу не сцепились. На это обратил внимание только Капитан.

Будучи одним из немногих образованных братьев Отряда, я занимался физическим трудом лишь по необходимости. Не брал в руки лопату или мотыгу. Но я искренне сочувствовал кузнецам, оружейникам, плотникам и Молчуну. Тот вкалывал до седьмого пота, стараясь как можно скорее отвести воду с полей.

Во влажной среде процветал фиолетовый грибок. Ко мне приходили десятки людей. Запасы борной кислоты иссякали.

На седьмой день ликвидации последствий бури я наконец добрался до «Темной лошадки». Так вымотался, что не знал, найду ли силы вернуться в лагерь.

– Костоправ? – Зораб удивился, увидев меня.

Кроме него, в трактире никого не было. Он сидел за стойкой, освещенной одной тусклой лампой.

– Черт побери! Не думал, что здесь будет пусто.

– Я тоже. Ждал, что люди придут заливать свои печали. Но у всех проснулась сознательность. Даже у меня. Я так устаю за день, что даже притворяться не могу. Чего тебе? – Он сполз с табурета и зашел за стойку. – Пива, чего же еще. Вы, ребята, только пиво и хлещете.

Он достал кувшин. Я положил на стойку монету. Он отодвинул ее:

– Не надо. – Зораб налил кружку себе, вышел из-за стойки. – Это вы во всем виноваты.

– Мы? Почему?

– Этот ваш Отряд… Вы с таким усердием стараетесь все исправить, что и местные, следуя вашему примеру, вкалывают, вместо того чтобы топить горе в кружке и грозить кулаками богам.

– На богов надейся, а сам не плошай.

– Верно. Но, как по мне, вы подаете плохой пример.

– Извини, Маркег. Пойду-ка я, пока не вырубился.

– Постой.

Я ждал, облокотившись на стойку, пока трактирщик терзался размышлениями.

Маркег Зораб не всегда был трактирщиком. У этого здоровяка хватало шрамов. Его «вчера» и «сегодня» вечно были на ножах.

Он хотел что-то мне рассказать. Лучше сделать это сейчас добровольно, чем потом, перед куда менее дружелюбными людьми.

– Костоправ, ваши ребята не делали мне зла. Да и для Алоэ вы – благо. Во многом незаслуженное.

– Мы миротворцы. Стражи порядка. Это наша обязанность. Где мы, там процветание. – Я удивился собственному сарказму.

– Многие этого не замечают. А некоторым это не нравится.

– Гм?..

– Есть люди, которые хотят вам отомстить за ту девицу из храма.

– Вот как?

Меня удивляло, что нам до сих пор не отомстили. Семьи у девушки не было, но недовольство вызывает сам факт нашего вторжения в храм.

– Меня просили шпионить за вами, – сказал Зораб.

– Шпионь сколько угодно, если так будет безопаснее для тебя.

– Проклятье! Хочешь сделать меня двойным агентом?

Волей-неволей, сам того не ведая, Зораб все равно им станет. Все, что мы скажем в его присутствии, будет лапшой для мятежных ушей.

– Нас это не волнует. Мы ни от кого не таимся. Так было с незапамятных времен и до сей поры работало безотказно.

Сам-то я в это верю? Отчасти. Я редко об этом задумывался.

Зораб решился:

– Есть еще кое-что.

– Мне нужны распорки для глаз, – сказал я Молчуну. – Не знаю, как вообще сюда дошел.

Я преувеличивал. Обходиться без сна – одно из главных солдатских умений.

Одноглазый был едва-едва, но в сознании. Нужно было приглядывать, чтобы этот мелкий кусок дерьма чего-нибудь не выкинул.

Я рассказал Капитану о беседе с Зорабом.

– Действуем самостоятельно, – коротко ответил Старик.

Затем попросил меня присмотреть за Одноглазым. Я почувствовал, что новости обрадовали Капитана.

Молчун с Гоблином хотели погрузить Одноглазого в гипнотический сон. Молчун пробовал этот метод на Гоблине, но безрезультатно. С Одноглазым могло получиться.

– Что сказал Капитан? – шепотом спросил Гоблин.

– Я раздобыл подтверждение, что против нас готовится заговор. Помощи ждать не от кого.

Гоблин кольнул Одноглазого булавкой. Тот не отреагировал.

– Как это понимать?

– В деле может быть замешана Шепот. И Хромой. Мятежнику по имени Ядро Баллисты еще прошлой осенью приказано нас уничтожить. Он двоюродный брат Шепот. Возможно, стоит послать весточку в Башню.

– Где ты все это разнюхал?

– В городе. Слухи расползаются.

– Насколько достоверные?

– Может, вообще недостоверные. Но если задуматься… Где вы пропадали два дня? С чем вернулись? Хромой даром времени не терял. Он выполнял распоряжение Госпожи, но одновременно и под нас копал. Заколдовал вас с Одноглазым, чтобы не смогли связаться с Башней. А если бы попытались, он бы сразу узнал. Так?

Гоблин снова кольнул Одноглазого.

– Наверное.

– Предположим, он увез вас специально, чтобы подорвать наше к вам доверие. Заставить нас действовать с осторожностью. Но в случае Одноглазого было и еще кое-что.

Если бы в Отряде все относились к гигиене так же, как Хромой, фиолетовый грибок надолго вывел бы нас из строя.

– Понятно. Звать мамочку нельзя, к Шепот обращаться нельзя, посылать связного в Башню нельзя. Молчун, ты готов?

Тот кивнул.

Я сказал:

– Думаю, Шепот с Хромым решили сделать Ядро Баллисты орудием своей мести. А сами будут сидеть и прикидываться, что они ни при чем. Ведь помощи мы не просили. Только сперва уберут Ядро.

– Это значит, что Шепот замешана по самые уши. Костоправ, в твоей бочке меда лишь одна ложка дегтя. Тот клочок пергамента. Хромому позарез нужно будет его вернуть. Эта записка – его приговор. Одноглазый? Просыпайся, дорогуша, сколько можно дрыхнуть.

Копию записки я засунул под рубашку Тидэс Эльбы, прежде чем отправить девчонку с Хромым в Башню. Возможно, Госпожа уже установила за Взятым слежку. Но пока Гоблин с Одноглазым под подозрением, я об этом не упоминаю.

– Ядро Баллисты уже где-то поблизости. Вообще-то, он должен был напасть, пока мы очухивались после бури, – объяснил я.

Мятежники знали заранее о наступлении плохой погоды, но и сами пострадали от нее. Нападение запаздывает более чем на неделю.

Гоблин с Молчуном жестами приказали мне замолчать. Вдруг и у стен есть уши?

Войско Ядра не собралось в назначенное время в назначенном месте. Почему – Зораб не знал. Вероятно, случилось нечто непредвиденное.

А от непредвиденного не застрахованы даже злодеи.

Одноглазый открыл глаз. Колдун выглядел отдохнувшим, свежим, расслабленным. Он с охотой поддержал разговор. Его ответы, впрочем, были не полезнее гоблинских.

Гоблин расспрашивал его и так и сяк. Безрезультатно.

– Над ним поработали усерднее, чем надо мной, – сокрушенно заявил он.

– Возможно, дело в темпераменте. Оставим его под гипнозом?

Молчун жестами сказал что-то о Третьем.

Гоблин кивнул и начал разговор о пауках. Одноглазого эти восьмилапые создания интересовали только в качестве проклятия, которое можно было наслать на врага. Гоблин жестами объяснился с Молчуном, потом сказал мне:

– Нужно выйти.

Снаружи было темно. Небо было безоблачным и безлунным; звезды заполонили его сияющим потоком. Гоблин прошептал:

– Одноглазый почувствует, что меня нет рядом, чтобы его защитить.

Значит, Молчун решил напустить на Одноглазого фантомных пауков.

– Костоправ, твоя помощь больше не нужна. Поди займись любовью с койкой.

– Не спеши, – раздался голос Капитана.