Extensio

– И ваша жена перестанет устраивать вам сцены ревности, – пообещал продавец, радуясь выгодной сделке.

Еще через час, уже под утро, Джим с двумя пересадками добрался до двадцать четвертого сектора. По его прикидкам этот район находился примерно в семидесяти милях от площади Согласия, но даже не на окраине огромного города, а лишь в его середине и, судя по бегущей строке происшествий на станции, где Джим вышел из вагона, был не самым безопасным для жизни сектором. Однако человек, которого ему посоветовал Джерард, проживал именно здесь. Конечно, идти к нему в такую рань не следовало, но с центральных улиц хотелось убраться как можно скорее. В половине шестого утра Джим заселился в гостиницу, которая находилась внутри спального района и не могла похвастаться ничем, кроме чистого белья и отсутствия насекомых в номерах. Джим снял номер под крышей на три дня, положил на стойку пару лишних монет, чтобы не испытывать никакого беспокойства, а уже на верхних этажах переговорил с сонной горничной и за еще пару монет получил номер в другом крыле, где его точно никто не будет искать, и три бутылки пива средней паршивости в придачу. Еще через пять минут Джим поставил кувшин с мечом под медленно текущую воду, развернул гостинец Джерарда и с некоторым сочувствием к Мие и Себастьяну неспешно уничтожил его вместе с пивом. В шесть утра Джим наконец добрался до постели и, уже засыпая, подумал, что не спать двое суток подряд не так уж сложно, и что самым ужасным вариантом пробуждения для него может оказаться пробуждение в виде толстого и низкорослого глупца, при появлении которого на экране неизменно запускается закадровый смех.

Глава седьмая. Шаграт и пицца

Джим проснулся ближе к обеду, открыл глаза и долго смотрел в потолок, на котором были заметны замазанные побелкой следы от пуль. Видно один из постояльцев начал собственное пробуждение с пальбы. Поняв, что заснуть больше не удастся, мельком задумавшись о том, что это такое – сон персонажа в виртуальности, которая сама по себе должна была походить на сон, Джим потянулся к одежде и нащупал пистолет. Нет, стрелять ему не хотелось, хотя легкое беспокойство его не отпускало. Все, чего Джим сейчас желал, были сытный завтрак и покой. Всего лишь на четвертый день в Extensio он уже желал покоя.

Окна его номера выходили на юг, и кружевные занавески, которые он чуть раздвинул с вечера, когда открывал окно, пронизывали лучи полуденного солнца. Кондиционера в номере не было. В нем вообще ничего не было кроме кровати с чистым бельем, пожелтевшей от времени карты Инфернума на стене, тумбочки с зеркалом, обычного стола со слегка вспучившейся и потрескавшейся полировкой и такого же стула, в спинке которого не хватало планок. И именно эта скудность отчего-то устроила Джима. Он попытался вспомнить, как была обставлена его квартира, она маячила смутным образом где-то на горизонте воспоминаний, иногда по сюжету сериала, который все еще казался ему его собственным прошлым, Джим принимал звонки дома, в двух эпизодах точно встречал гостей, даже Себастьян и Миа бывали в его доме, но отчего-то теперь эти воспоминания казались ему чем-то вроде костылей в доме у человека, который давно избавился от хромоты. К тому же «его» дом, судя по воспоминаниям, наполненный плюшевыми игрушками и сладостями, не был его домом. Он был приспособлен для удобства невысокого толстяка, любящего поесть.

Джим снова покосился на окно и подумал об относительности понятия «юг» в Инфернуме. Да, речка под Девичьим мостом по словам Патрокла протекала с севера на юг. Вероятно, если он пойдет в туристический магазин и приобретет там компас, то его стрелка покажет как раз в ту сторону, откуда речка начинает свой путь. Но значит ли это, что стрелку компаса разворачивают магнитные линии? Или же она разворачивается, повинуясь сложному или несложному программному коду, и готова развернуться в любую сторону, все зависит от комбинации цифр в одной из ячеек грандиозной программы? Но в таком случае, значит ли это, что в реальном мире стрелка компаса подчиняется именно магнитным линиям, а не какому-то тайному коду, отображением которого эти линии и являются? И не проще ли запрограммировать именно магнитные линии, чем программировать каждый компас в округе? Иначе говоря, не проще ли запрограммировать физические законы, чем заносить в условную таблицу программу поведения для каждого объекта?

Джим усмехнулся, с легкой укоризной постучал себя кулаком по лбу, поднялся, заглянул в ванную комнату, где заодно проверил купающийся в холодной воде меч, затем вернулся к постели и посвятил некоторое время различным упражнениям, о существовании которых как будто даже и не подозревал до сегодняшнего утра. Его тело словно само принимало необходимые позы и подсказывало, как себя лучше нагрузить. Отжимание из стойки на руках, устремив вытянутые ноги вверх, было самой легкой из поставленных им перед собой задач. Конечно, бодрость было бы куда проще добыть, сделав небольшую пробежку, но что-то подсказывало Джиму, что многие его вчерашние действия были верхом безрассудства. Получив нешуточную нагрузку на паре квадратных ярдов, он принял душ, вытерся гостиничным полотенцем, обработал себя дезодорантом и почувствовал, что хороший завтрак становится все более насущной проблемой с каждой прошедшей после его пробуждения минутой. Однако сначала следовало подвести итог вчерашнему дню и определиться с планами на день сегодняшний.

Уже одевшись, Джим снова лег на кровать и закрыл глаза. Пожалуй, самым важным за весь вчерашний день был контакт с этой самой Меган Тернер. С ней, конечно, следовало как-то связаться еще раз или даже оказаться в ее офисе, неплохо было бы действительно выбраться в Арлингтон, но вряд ли здесь, в Инфернуме есть нечто подобное настоящему Арлингтону с кабинетом маршала США, из окна которого она любуется вечерним городом. Во всяком случае Меган знала куда больше, чем успела передать в своих посланиях, которые пожалуй спасли Джима, а может быть и Мию с Себастьяном. Но главное, о чем Меган Тернер обмолвилась мимолетно, заключалось в двух вещах. Первое, Эмили Уайт, кем бы она ни была на самом деле, действует и влияет на происходящее. То есть, она не просто обиженная девочка, которая сбежала от своей настоящей или вымышленной мамы, обвинив ее в том, что та ненастоящая, а важная фигура на доске. Фигура со своим собственным разумением и планом действий. Может быть, самая важная. И он, Джеймс Бейкер, до сих пор толком не понявший, что или кто он такое, зависим именно от Эмили Уайт во всех смыслах. А по словам Меган Тернер он еще и должен ее спасти. Хорошенькая задача. Еще бы понять, где ее найти, и как спастись самому. Второе обстоятельство было уже не столь важным, но и его тоже не следовало упускать. Подругу Меган Тернер на самом деле звали иначе. Не Оливия Миллер. Получается, это был ее псевдоним, вероятно, игровой. Но без подлинного имени расследование будет серьезно затруднено, пусть даже пока и неизвестно, какую пользу можно будет извлечь из этой информации. В любом случае рано или поздно именно этот вопрос придется прояснить. Что там сказала Меган? Именно подруга попросила ее стать попечителем киностудии, которая снимала их сериал? Пожалуй, надо присмотреться к полному списку попечителей.

Джим полежал еще какое-то время и вдруг подумал, что он как будто сознательно уходит от главного. От того, что пришло к нему в тех видениях, которые сопровождали его контакт с этим ужасным ребенком – Гавриилом. О трех образах – о стоянии на мосту, о чем-то из далекого детства и о стенах крепости, под которыми он или не он когда-то оказался. Какие из них относятся к его реальному прошлому, а какие внедрены в него, смешаны по таинственному замыслу его неизвестного создателя? Мог ли он оказаться на Девичьем мосту, проходя один из квестов модной игры Extensio? Почему нет? А что, если он и в самом деле обычный человек, который каким-то образом погрузился в игру сильнее, чем следовало? И вот, его лишили памяти, наполнили ложными воспоминаниями, закачали в него какую-то программу и вновь выпустили в игру, рассчитывая, что он добьется какой-то цели? Или же вся эта игра что-то вроде посмертной участи, во всяком случае название у нее подходящее – Инфернум. А что если это и в самом деле виртуальная территория, и он просто копия того обычного человека? Но кто тогда закачал в него программу, удаленную Гавриилом? Оливия Миллер? Пожалуй, если она смогла оставить запись в блокноте не просто в запертом помещении, но и в помещении, сданном под охрану. Но если это сделала Оливия Миллер, то, кроме вопроса, кто такая эта Оливия Миллер, следовало задать и вопрос, а кто тогда разместил в Джиме ту программу, которую условная Оливия Миллер не смогла удалить? Эмили Уйат? Не слишком ли все это сложно для молоденькой девушки? И почему Оливия Миллер не смогла ее удалить? Не хватило времени? Мощностей-то у нее, кажется, имелось в достатке, если она губернатор Инфернума.