Книга алхимика
(Роман)

Саид принялся с азартом рассказывать о том, что арабские звездные таблицы точнее греческих.

— Вот, извольте взглянуть.

Чтобы проиллюстрировать справедливость своих слов, мой учитель снимал с полки то одну книгу, то другую, то вытаскивал карты и демонстрировал их гостю. Монах с жадностью впивался взглядом василиска в то, что ему показывали, явно стараясь запомнить все до мельчайших подробностей, дабы потом записать в комнате в доме Тоскания и воспроизвести уже в Клюни. С терпеливостью затаившейся змеи ждал Элдрик очередного сокровища — пергамента, который он смог бы добавить в свою коллекцию.

После того как гость ушел, я спросил у Саида, мудро ли это — открывать столь многое такому умному врагу.

— Врагу? О чем ты? Он такой же ученый, как и мы. Мы просто обменивались знаниями, как и полагается людям нашего круга, и при этом прекрасно понимали друг друга.

— Обмен показался мне односторонним, — честно признался я, — да и понимания с его стороны я тоже особо не заметил. Он напомнил мне скорее не книжника, а золотоискателя. Да и вообще у христиан на севере нет ученых. Скорее всего, он приехал собирать доказательства, что мы тут занимаемся черной магией.

— Самуил! — возмущенно фыркнул Саид. — Что за дикие предрассудки? Совершенно от тебя такого не ожидал. Лично мне кажется, что Элдрик не просто чудесный человек, но при этом еще и весьма образованный. Я уже давно не получал такого наслаждения от дебатов с ученым мужем.

Я понял, что учитель одурманен и сейчас нет смысла ему возражать, указывая на то, что никаких дебатов не было, говорил-то в основном он один.

Я долго и напряженно думал о том, что именно показать гостям на практическом занятии. Проще простого было бы приготовить снадобье из трав, но, собственно, что гости могли знать об алхимии? Скорее всего, они считали ее колдовством, посредством которого можно превратить обычные камни в золото. Быть может, Элдрик явился сюда выведать секрет именно этой легендарной трансмутации? Христиане запросто верят всякой ерунде, вдруг они решат, что богатство Мишката как-то связано с черной магией? Мне бы этого не хотелось.

Конечно же, я мог устроить красочный спектакль. Примерно с год назад, желая утолить собственное любопытство, я освоил изготовление философского камня, с помощью которого преобразовал немного серебра в золото. Получившиеся у меня крохотные самородки я отдал Паладону, который их расплавил и сделал кольцо, которое теперь носила Айша. Я всерьез подумывал о повторении опыта в присутствии Санчо, но потом все же отказался от затеи, поскольку результат никак не соответствовал затраченному времени и труду. Когда Азиз пришел в восторг, узнав, что мне удалось посредством трансмутации получить золото, я осадил его сообщением, что куда проще и дешевле добывать этот драгоценный металл естественным путем — либо в шахтах, либо намывая его в реке.

В итоге мне пришло в голову показать гостям что-нибудь полезное, например трансмутацию сурьмы в масляную эссенцию, известную под названием Красный камень или Эликсир. Кстати сказать, в день моего знакомства с Паладоном и Азизом я как раз занимался поисками сурьмы. С тех пор мне удалось выяснить, что она может служить прекрасным реагентом при трансмутации большинства минералов, и я часто ее использовал, когда готовил снадобья лекарю Исе. Естественно, я все заранее приготовил. Сперва я высчитал по звездам наиболее благоприятный момент для начала каждого из трех этапов подготовительных работ. Первый этап, а именно приготовление самого Эликсира, самый сложный и самый долгий. Однако у меня сохранилось немного Эликсира от прежних опытов, и я его применил для запуска процесса трансмутации сразу двух веществ — железа и киновари. В этом заключался второй этап. По завершении приготовления новой масляной эссенции, мне предстояло смешать ее с эссенциями разных других минералов. Это был третий этап. К счастью, у меня имелись под рукой необходимые материалы, чтобы запустить все процессы в срок. Я подгадал так, что они должны завершиться как раз к приезду Санчо и Элдрика. Мне хотелось показать гостям последовательность этапов приготовления снадобья. Кроме того, помимо демонстрации его действенности, я договорился с Исой, и он согласился предоставить мне одного из своих припадочных больных. Я полагал, что в результате всего этого докажу христианам простую истину: алхимия крайне полезна для медицины и не имеет ничего общего с черной магией.

К величайшему несчастью, все прошло в точности так, как я запланировал. Почему же к несчастью? Сейчас объясню. В первые же несколько минут практического занятия по алхимии мне удалось нагнать страху на Санчо, оказавшегося угрюмым, неприветливым и вдобавок ко всему суеверным молодым человеком. Он пришел в ужас, когда в реторте вспыхнуло пламя, а лиловый дым начал сгущаться и в итоге превратился на его глазах в желтовато-коричневую массу, являвшуюся Эликсиром. Я также заметил, как Элдрик тайком осенил себя крестным знамением. «Не много же он вынес из долгой беседы с Саидом, коли считает то, что я делаю, колдовством», — усмехнулся про себя я. Несмотря на то что я старался говорить как можно проще, мои объяснения сути происходящего на второй и третьей стадии трансмутации просвистели мимо ушей наших гостей. Возможно, Элдрик и Санчо просто меня не слушали. Когда лекарь Иса привел сумасшедшего, они затряслись от страха, решив, что я вызвал демона из преисподней, а когда я влил в рот больного снадобье, их глаза едва не вылезли из орбит. Больной тут же успокоился, и это, как оказалось, было ужаснее всего. Узрев, как воющий и рычащий безумец практически в мгновение ока превращается в вежливого, милого человека, они вообразили, что я пытаюсь воспроизвести одно из чудес, явленных Христом. С их точки зрения, это со всей очевидностью свидетельствовало, что я богохульник, занимающийся черной магией. Гости в такой спешке покинули мою лабораторию, что едва не сорвали дверь с петель.

Когда я рассказал обо всем Салиму, он отчитал меня за неделикатность и отсутствие такта. Впрочем, мысли визиря были заняты другим. Как оказалось, мой урок практической алхимии, обернувшийся катастрофой, являлся лишь одной бедой из многих. Еще до начала переговоров на торжественном пире в честь прибытия гостей едва не вспыхнула ссора: Эстрагон умудрился нанести оскорбление эмиру Абу. Герцог отказался прикоснуться к еде, покуда прибывший с ним священник не прочитает христианскую молитву. Чтобы сгладить конфуз, Салим приказал верховному факиху по окончании христианской молитвы прочитать молитву мусульманскую. Однако так получилось, что об этом никто не предупредил Эстрагона, который даже не подозревал, что седобородый старик в тюрбане читает строки из священного Корана. Когда мусульмане склонили головы в молитве, герцог, не обратив внимания на вилку, что лежала рядом с его тарелкой, потянулся голыми руками к бараньему окороку и принялся рвать мясо зубами. Эмир, возмущенный таким святотатством, не говоря уже о дурных манерах гостей, с возмущением покинул пир, а Салим весь вечер обсуждал с ними, как именно христиане принесут извинения за случившееся, дабы при этом не пострадало их достоинство. Спор продолжался и утром следующего дня, и только к полудню удалось достичь компромисса. Все это время члены посольства оставались в своих покоях, и потому увеселительные мероприятия, в том числе и приготовленные для них ратные забавы, пришлось отменить.

Наконец после всех этих проволочек настала пора сесть за стол переговоров, которые быстро превратились в перебранку со взаимными обвинениями и упреками. Ссора разгорелась, как только христиане огласили предложение Альфонсо: для обеспечения мира с Толедо Мишкату предстояло содержать армию Кастилии, направленную в город для поддержания мира. Салиму пришлось пустить в ход все свое красноречие и ум, чтобы удержать дядю от непоправимого решения. Узнав о пожелании Альфонсо, эмир пришел в такую ярость, что собирался отдать приказ дворцовой страже перебить всех франков и норманнов. Конечно, о заключении какого-либо договора не могло уже идти и речи.